Александр Абердин - Парадиз Ланд 1-2. Герой по принуждению. Волшебный мир-2
Разговор за нашим столиком как-то сам по себе перешел на темы любви и дружбы и Уриэль-старший беззастенчиво поинтересовался у меня, что я думаю по поводу всех очаровательных небожительниц и скольких из них я уже трахнул. Честно говоря, я очень смутился и опустил голову к самой тарелке. Вот тогда-то мой друг, он же брат, а также моя подруга и заодно с ними моя бывшая любовница, а ныне сестра, перебивая друг друга, стали рассказывать о всех моих подвигах на любовном фронте. Старина Конни, выхлеставший уже третью рюмку подряд, подробно рассказал ангелам о том, как я соблазнял фею, каким штилем рассыпался перед ней и что мы потом устроили в замке. Этот крылатый прохвост, оказывается, все время находился поблизости.
Конни рассказал и про то, как я, поселив прекрасную Розалинду в Хрустальной башне, сломя голову, тут же помчался в башню Золотую, навестить еще одну свою любовницу и уж затем погнал дракона для того, чтобы согласно обещанию оказаться утром в постели своей постоянной подруги. Уриэль-младший процитировал Уриэлю-старшему девиз русского солдата и подробно рассказал о том, как щедро я наделил его лишними часами, когда выяснилось, что Эллис внезапно стала его сестрой. Узнав причину, по которой небесное светило сбрендило и вело себя самым противоестественным образом, Уриэль-старший так развеселился, что чуть не опрокинулся вместе со стулом и своей пассией. Стукнув кулаком по столу, он заявил, широко улыбаясь:
- Парень, ты мне нравишься, а твой девиз настоящего русского солдата, полностью подходит нам, ангелам! Наш Создатель тоже будет тобой доволен, ведь он и сам иной раз, ради какой-нибудь смазливой бабенки, ставил на уши если не весь Парадиз Ланд, то уж любую его половину точно.
Когда смех за столом стих, я прочел вслух четверостишие своего собственного изготовления:
- Безумен был Создатель,
Противоречий созидая мир.
В минуту просветления однако,
Адаму, Еву сотворил!
Уриэль-старший, выслушав это четверостишье, опрокинул бокал коньяка, крякнул и, хлопая ладонью по столу, сказал:
- Точно подмечено, приятель! Старик так долго мудрил с мирозданием, что мы, ангелы-патриархи, его первые помощники, грешным делом подумали, что если он и не спятил, то точно близок к этому.
Моей сестрой Эллис вирши были восприняты с улыбкой и я прочитал еще несколько своих стихов, в которых восхвалял любовь и прекрасную половину человечества. При этом только Лаура осталась недовольна тем, что читая стихи Мальчику, я так и не удосужился сделать это для нее.
С наступлением вечера струи магической купальни вспыхнули ярким светом, а по всему парку загорелись магические осветительные шары и веселье вспыхнуло с новой силой, особенно после того, как мои спутники обнаружили, что в стойке каждого бара есть проигрыватели компакт-дисков, а звуковые колонки стоят над полками с бутылками. Веселье продолжалось до самого утра, но мы с Лаурой ушли сразу после полуночи, но до стихов у нас дело так и не дошло.
Утром следующего дня меня, как мы с ним и договаривались, разбудил ангел Михаил-младший. Оставив Лауру нежиться в постели, я быстро натянул на себя джинсы, кроссовки и майку. Прихватив с собой ноутбук, несколько десятков журналов, которые "выписал" из Зазеркалья, я соскочил с просторного помоста, на котором стояла наша кровать. К тому моменту я уже прекрасно знал, что могу получить любую печатную продукцию когда-либо выпущенную, так как информация обо всем, что было однажды создано в Зазеркалье, хранилась в пространстве Парадиз Ланда и была доступна любому магу при том условии, что он знает, как извлечь эту информацию.
Разговаривая вчера вечером с Михаилом, я удивился тому, как тянулся этот здоровенный парень к Зазеркалью, как мечтал прикоснуться к множеству его секретов и загадок, примерить все на себя. Когда я рассказал ангелу Парадиз Ланда об американских "Черных ангелах", которые в годы второй мировой войны были отважными и лихими летчиками, сражавшимися против "Люфтваффе", а после войны пересели в седла мощных мотоциклов, он просто умолял меня покинуть вечеринку и заняться серьезным делом. Меня же самого вот уже несколько дней подряд мучила одна гениальная идея, как сделать огромные расстояния Парадиз Ланда более короткими и сегодня, я, наконец, решил воплотить её в жизнь с помощью ангела-гиганта Михаила-младшего, который, не смотря на ранний час, уже порхал у наших окон.
Выйдя из своих роскошных апартаментов в огромный ангар, я сразу поспешил к арке, а не к конюшне, в удобном стойле которой дремал мой Мальчик и, попросив Михаила показывать мне дорогу, отважно шагнул вниз с двадцатого этажа замка ангелов. Летать с помощью магии довольно сложно, приходится каждые несколько секунд делать магические пассы и бормотать заклинания, чтобы управлять полетом, но все же это был самый настоящий полет. Михаил и его подруга Ниэль, зеленоглазая красавица с длинной гривой роскошных, вьющихся, рыжевато-каштановых волос, осиной талией и пышной, роскошной грудью, жили на двенадцатом этаже на другой стороне замка и через несколько минут я уже был в их квартире.
Настоящая ангельская квартира это совсем не то, что я ожидал увидеть, памятуя о жилище Уриэля. Размер её был довольно внушителен, комнатушка имела почти пятидесяти метров в высоту при размерах сорок на пятьдесят метров. Именно из-за этого в Алмазном замке жило всего чуть более семи с половиной тысяч ангелов.
Входом в эту квартиру служил огромный, ничем не закрытый проем с циркульной аркой, рядом с которым располагались два таких же внушительных окна с серебристыми занавесями. Против входа в стене был прорезан дверной проем закрытый огромными двустворчатыми дверями, выходившими в коридор, который кольцом проходил по всему замку. С другой стороны коридора находились точно такие же ангельские квартиры, но чтобы выбраться из них за пределы замка, их обитателям нужно было лететь до одного из четырех главных выходов замка.
Квартира Михаила мною была выбрана лишь потому, что внизу, у подножия замка, находился мой колодец из которого я мог черпать Первичную Материю. Для того, чтобы никто не свалился в него, я огородил его и накрыл прочной, стальной крышкой, хотя вряд ли кто из ангелов когда-либо спускался к подножию холма. Влетев в эту милую комнатушку, я поздоровался с подружкой Михаила и немедленно приступил к работе, сотворив, для начала, в свободном углу квартиры большую, удобную кухню, совмещенную со столовой и гостиной, обставив все не только современной мебелью, но и всей прочей бытовой аппаратурой и принялся первым делом готовить завтрак.
Ниэль, одетая в одежды персидской принцессы: - полупрозрачные шаровары, блузу с просторными рукавами и коротенький жилет-лиф синего шелка, расшитый серебром, ходила за мной по пятам в то время, как Михаил бросился к книжным полкам, заставленным несколькими тысячами книг, альбомов и журналов, которые когда-либо побывали в моих руках. Уже через несколько минут он восторженно заорал, призывая к себе свою подружку и потрясая стопкой журналов "Плейбой" и "Пентхауз". За завтраком я не стал ничего обсуждать, а принялся с аппетитом трескать яичницу с ветчиной, запивая её кофе с молоком. Изысканные блюда мне уже давным-давно опротивели и хотелось чего-то простого, домашнего. Мои новые знакомые не оказались составить мне компанию и мы отлично подзакусили.
Встав из-за стола, я вручил Ниэль кучу инструкций, а сам занялся Михаилом, который был одет в костюм средневекового трубадура. Через несколько минут этот парень был затянут в косую кожу с множеством сверкающего металла, а на его руках было с пяток массивных серебряных перстней с черепушками и крылышками. На куртке ангела красовался рыцарский железный крест, орден, на мой взгляд, очень красивый и эффектный и совершенно уместный, если его носят на одежде в качестве трофея, а не в виде символа определяющего политическую принадлежность и приверженность варварским идеям.
Ниэль, кажется, осталась очень довольна переменами во внешнем виде своего возлюбленного. Ну, а когда я и её саму облачил в косуху и обул в сапоги на высоком каблуке, а на голову повязал черную, шелковую бандану с черепушечками, крылатая девушка восторженно взвизгнула, увидев свое отражение в зеркале. На мой взгляд Ниэль, одетая в черную, маслянисто блестящую кожу, которая так подчеркивала свежую белизну её стройной шейки, была чудо как хороша. Михаил же теперь взглянул на нее как-то иначе, чем прежде.
Выйдя на середину комнаты, я сотворил несколько простых, черных офисных столов и бросил на них стопку байкерских журналов. На один столик я поставил здоровенный, переносной музыкальный центр, вложил в него компакт-диск со старым, добрым "Дип пёрплом". Дав хороший звук, я показал этой экстравагантной парочке разворот журнала. В лучах заходящего солнца по дороге, пролегающей среди пустыни, заросшей кактусами, ехало на "Харлеях" несколько бородатых байкеров, все в рваной джинсе и косой коже. На переднем плане на стальном, хромированном коне гордо восседала аппетитная девица и я, стараясь перекричать мощные звуки тяжелого рока, с хитрой улыбкой, поинтересовался у подружки ангела Михаила-младшего:
