Лев Соколов - Своя радуга
– Тебе до упора вниз, – подсказал Одд. – Здесь лучше воспользоваться лифтом.
Межислав встал на диск лифта, – и тот плавно поплыл вниз. Через четыре уровня платформа остановилась. Здесь было "дно" на котором покоилась колонна. Основание её оказалось не монолитным. Здесь кожух колонны имел в некоторых местах вырезы, частично обнажая непонятную Межиславу начинку. Воздух гудел, и казалось немного дрожал.
– Повернись правее, – распорядился Одд.
Межислав повернул голову.
– Нет, обратно, левее чуть-чуть. Да, вот те три полукруглые шляпки у основания, похожие на грибы… Долго здесь находится не стоит. Даже костюм полностью не защищает, поэтому поторопись.
По указания Одда, Межислав приблизился, отыскал панель – и "грибы" оторвали свои металлические шляпки от "ножек", открыв в отверстия заполненные какими-то сетками.
– Тут какие-то… – Спросил Межислав.
– Это фильтры, просто вырви их. Да чего уж тут, можно просто руками.
За фильтрами открылись отверстия уходящие вниз, под колонну, неизвестно куда.
– По одной в каждую. – Распорядился Одд. – И не забудь закрыть обратно заглушки, это усилит взрыв и направит волну в нужную сторону.
Межислав поочередно извлек три зерна управляемых гранат, выставил таймеры, и пройдя по кругу забросил в каждое отверстие по гранате. Крышки "грибов"-заглушек он после каждого заброса аккуратно закрывал, нажимая на панели.
– Системе охлаждения конец. А теперь вали оттуда, – Посоветовал Одд. – Скоро здесь станет жарко.
Межислав развернулся по направлению к лифту – и застыл. Справа, на пандусе уходящем на верхний ярус сидел эйнхер в броне. Ствол излучателя смотрел прямо на Межислава.
– Не шевелись, иначе спалю, – пообещал эйнхер – Бросай свое оружие.
"Почему же я не увидел его на тактическом экране? – мелькнула у межислава быстрая мысль. – Стейнар ведь говорил, что мы будем видеть их всех. А, Стейнар!…".
– У нас не принято бросать, – наконец разлепил губы Межислав. – Оружие русичей враг берет только с мертвых…
Излучатель в руках эйнхера харкнул сгустком огня. Комок плазмы ударил точно в висевший на груди излучатель Межислав и взорвался огненным сгустком. Грохнул шипящий взрыв. В забрало шлема плеснуло брызгами. Межислав отшатнулся, бросил взгляд на грудь. Костюм шипел и дымился, там где волокна искусственных мышц расходились под попавшими каплями расплавленного металла. Борода и волосы занялись пламенем. Проплавленный почти наполовину короб излучателя на груди истекал яркой желтой слезой, ствол отвисал на размягченном металле. Межислав лихорадочно хлопнул по карабину сброса и отпрыгнул в сторону, когда оплавленные остатки оружия свалились ему под ноги. Шлем выдавал глазм информацию о повреждениях, – 'поверждение верхних слоев костюма, повреждение передающей антенны'. В ушах была тишина. Межислав лишился и оружия и связи.
– Минимальный энергозаряд, – сообщил эйнхер – филигранный выстрел, а? Теперь сбрасывай рюкзак. И не делай неразумных движений. Если ты еще не понял, я хочу поговорить с тобой.
Межислав дал команду сброса рюкзака, и заплечный короб отвалившись, с глухим стуком шлепнулся на пол.
– Мое имя Эрленлд Освиврссон – предствился человек на пандусе. – А тебя как зовут?
– Межислав сын Гаяна.
– Стейнар послал меня следить за тем, кто придет к сердцу чертога.
– Проследить, и убить – уточнил Межислав.
– Возможно, – чуть наклонил голову эйнхер, отчего шевельнулись косы вокруг безликого лица – возможно… Но скажи, воин… Я конечно не силен в тайнах асов, кроме тех, конечно, которые они сами вложили мне в голову. Но даже мне понятно, – что если ты должен лишь временно затушить очаг, ты не будешь разваливать его молотом. Поэтому я удивился, когда понял, что ты кидаешь в сердце чертога гранаты. Зачем ты это сделал?
Межислав выпрямился.
– Затем, что мы не просто хотим убить Одина, как вы. Мы хотим большего. Стейнар хотел на время остановить сердце. Но Скоро сердце чертога начнет так колотится, что разнесет весь этот чертог вместе со всеми колыбелями, в которых вы перерождаетесь. Больше не будет никакого бессмертия для вас, Эрленд сын Освивра. Можешь сообщить об этом своему Стейнару. Он уже все равно ничего не успеет изменить.
Эрленд вдруг тихонько засмеялся.
– Что смешного?
– Стейнар мне не хозяин, что бы он сам об этом не думал. – Качнул головой эйнхер. – Я присоединился к нему только потому, что меня уже тошнит от этого места. Что же до бессмертия… Сдается, мы с тобой квиты. Никто иной как я, семь ночей назад, по указке Стейнара, заложил заряд, который уничтожил твой чертог. Так что выходит, мы оба снова смертны. Ты огорчен?
– Нет.
– Тогда… Ты правильный человек, Межислав сын Гаяна. Да, ты понимаешь… Мне здешнее бессмертие давно обрыдло. Какой смысл в жизни, которую не боишься потерять?.. В ней нет соли, нет остроты, только вечная скука. В той, настоящей, потерянной жизни, никогда я не чувствовал себя таким живым, как во время битвы. Именно потому, что знал – в любую секунду я могу потерять все. А здесь… – мы бродим как бесплотные тени в бесконечном тумане… Ты уничтожил чертог. Нет. Я не в обиде на тебе за то, Межислав.
– Тогда… – Межислав осторожно переступил на затекших ногах. – Разойдемся.
– Разойдемся? – Удивился Эрленд. – О, нет. Не так быстро. Теперь-то уж точно не так быстро. Стоило ли нам встречаться, чтобы вот так разойтись? Это судьба. Смотри.
Эрленд направил свой излучатель в сторону от себя в пол, и нажал на спуск. Сгусток плазмы влетел в поверхность, и пропахал в ней раскаленную борозду, разбрызгав на полу и стене светящиеся капли. Эрленд подошел к раскаленному следу, воткнул свой излучатель в расплавленный метал, с силой надавил на приклад, и отпустил. Изувеченный излучатель остался торчать в остывающей борозде. А Эрленд завел руки за спину, и рюкзак выбросил ему в руки два клинка, – короткие тускоые мечи, отливающие серым.
– Эрленд Два Меча. Так меня когда-то звали в срединном мире. Я не забыл… Я и здесь ношу два. Один я дам тебе.
– Ты хочешь поединок?
– Да. – Кивнул Эрленд. Как в славные прежние времена.
Межислав покачал головой.
– Раз тебе безразличен Стейнар, и раз тебе нет дела до бессмертия – нет никаких причин для боя между нами, Эрленд.
– А разве для боя нужны причины? Здешние мечи, сделанные с помощью секретов владык, совершенны. Они разрубают почти все. Не чета моим старым. Но я любил те два прежних… И этим я дал такие же имена. Выбирай. – Эрленд приподнял клинок в правой руке – Этот на языке моих отцов зовется 'блик', что значит блеск. Так я назвал его за то отсверк на его лезвии последнее, что видит в своей жизни враг! А этот, зовется 'мюрк', что значит…
– Мрак, – Перебил Межислав. – И у нас когда солнце светит ярко, мы видим 'блики' на воде. И у нас когда солнце заходит, мы говорим, что 'смеркается', 'меркнет'… У нас не такие уж разные языки, Эрленд. Но у нас не принято давать клинкам имена. Имя мечу делают дела владельца… Тот, что у тебя в правой.
– Лови! – Эрленд бросил клинок, и Межислав поймал его за рукоять. – Да, ты хорошо схватил. Это… будет славно…
– Нет причин для боя, Эрленд. – Повторил Межислав.
– Ну? – Эрленд как будто не слыша взмахнул своим мечом – Уже чувствуешь? Сердце стучит чаще. Кровь быстрее бежит по жилам. А? Да… Это оно… Оно… Я помню. Это и есть чувство жизни, Межислав. Это и есть сама жизнь! Восхитительно!
– Неужели битва единственное, что может дать тебе радость Эрленд? – Покачал голвой Межисоав. – Неужели все другие радости были тебе так скудны, что ты помнишь только эту?
– Мы все здесь лишь тени. Дай же мне снова почувствовать себя живым! Дай увидеть настоящую кровь!
– Если ты только так чувствуешь себя живым – ты нежить, Эрленд – Межислав привычно, как делали отцы и деды, очертил мечом круг вокруг головы, отгораживаясь от злых духов.
– Ты еще не понял? Мы все здесь нежить! Запертые в ловушке. Как еще назвать тех, у кого ни осталось ни дома, ни родных, ничего?
– Пусть так. Но по крайней мере у меня осталась память об этом. Я еще помню, за что стоит биться.
– Довольно болтовни – Эрленд сделал шаг вперед. – Начнем!
– Ладно, Эрленд, – Межислав поднял меч. – Я освобожу тебя.
Позади из-под колонны раздался приглушенный взрыв, пол дрогнул.
Эрленд зарычал, и атакующим вепрем метнулся веред.
***
Стейнар время от времени бросал на Петра быстрые взгляды. Надо правильно выбрать время. Как бы ни повернулось дело, труп чужака в посте управления поможет Стейнару списать все грехи; для того Стейнар и взял его сюда с собой. Это он, а не Стейнар расстрелял дежурную смену – теперь, когда Стейнар стер файлы внутреннего наблюдения, – кто сможет доказать обратное? Да, чужак расстрелял дежурных, а он Стейнар, добрался до чужака. О другом – Межиславе – позаботится Эрленд, он хоть и бесноватый, но воин отличный. А двое что пошли убивать Одина… Жаль что у покоев Одина нельзя было поставить пару своих людей для подстраховки. Но если чужакам удасться, – о! На них Стейнар наведет группу эйнхеров, запертых сейчас в жилом блоке и центарльном зале, сразу после того как чужаки сделают свое дело. Но как бы не повернулось дело – чужаки убьют Одина, или Один сможет отбиться, – все чужаки должны быть убиты, да. Их трупы ответят на все вопросы. Это он Стейнар придумал весьма умно, не убивать владыку самому, ведь потом пришлось бы иметь дело с разъяренной толпой эйнхеров. Нет, сделать это чужими руками. Коварное нападение неизвестных. Петра же Стейнар убьет лично. Надо только выбрать момент. Пока этот чужак еще нужен, поточу что с ним часто связываются другие чужаки. И если он не ответит, они могут заволноваться, а сейчас главное, чтоб они убили древнего владыку. Нужно ждать. Терпение. И улыбаться, улыбаться, да…
***
Свет под потолком мигнул, и погас. Разом наступила тьма.
– Пора! – Раздался в наушниках голос Одда. – Убейте его! Чертова моя хромота! Я смотрю! Вы мои глаза! Мои тела мои руки!..
