Глеб Дойников - Возвращение «Варяга»
Если в нашем мире Николай просто приказал навести порядок и даже не рассматривал возможность встречи с подателями петиции [44], то сейчас… Еще до того, как «Собрание русских фабрично–заводских рабочих» Гапона и Петербургский комитет РСДРП распространили известие о готовящейся манифестации, в «Петербургских ведомостях» от 5–го января вышел царский указ. В нем расписывался порядок «народного шевствования к Зимнему дворцу», где группа выборных от «всех принимающих участие в шествии организаций» должна была встретится с царем. Больше всех такому ходу событий радовались несколько групп заговорщиков, которые как раз собирались устроить главной политическое убийство России нового двадцатого века.
Сейчас небольшая толпа выборных кучковалась в гардеробе Зимнего, где им, к их глубочайшему изумлению, предложили сдать верхнюю одежду в гардероб. На робкий, заданный в пол голоса, вопрос кого — то из рабочих, «а это еще зачем», встречающим депутацию морским офицером был дан ошеломляющий ответ.
- Господа, вы что, в тулупах с царем чай собираетесь пить?
- Ка… как… какой чай? — отчего — то стал заикаться член партии социалистов революционеров Петр (Пихас) Рутенберг [45].
В отличие от большинства делегатов Рутенберг, при подготовке к покушению, близко знакомился с привычками царя. И он то знал, что чаепитие для Николая это почти священнодействие, на которое обычно допускались пять, шесть избранных особо близких к нему людей. Чего он не знал, это каких трудов стоило Вадику и Ольге убедить самодержца поменять формат этой церемонии.
- Ну не за водкой же обсуждать судьбу России, чай не в трактире на Нарвской стороне [46], — пристально глядя в глаза Рутенбергу произнес давешний доктор, в котором тот узнал популярного с недавних пор Банщикова, — прошу всех сдавших верхнюю одежду в гардероб по одному пройти в арку, да — да, вон в ту, со Святой Софией на верху.
- А это что за икона, что я такую не припомню, канон странный, — некстати заинтересовался Гапон, который кроме полицейского осведомителя был еще и батюшкой.
- А, это нам недавно из первопрестольной привезли, эту икону недавно нашли в Лавре, говорят особая икона охранительница, по преданию она должна от царствующего рода отвести беду, — на помощь Вадику, совершенно не владеющему вопросом иконографии, пришла его ненаглядная Ольга, появление которой в белом воздушном платье сразу отвлекло внимание от странной арки, не каждый день простой рабочий видит сестру императора, — а времена нынче такие, что никакими предосторожностями пренебрегать не можем себе позволить. Вдруг господь снизойдет и поможет нам грешным…
В отличие от безбожника Вадика, Ольга в бога верила всерьез, и в ее устах слова обь иконе прозвучали совершенно естественно. Когда она предложила установить на арке древнюю чудотворную икону, Вадик поначалу взбеленился. Но аргументация княжны, в отличие от юного шалопая бывшей неплохим психологом, его убедила.
- Кстати о временах, любой кто попытается пронести любое оружие на встречу с Его Величеством — будет убит на месте, — вернул себе контроль над ситуацией и внимание отвлеченных явлением «ангела господня» депутатов, Вадик, — уж не обессудьте, но у нас в разгаре война–с, и японские агенты могут воспользоваться моментом для обезглавливания державы. Так что если кто по глупости чего оружного притащил — сдайте в гардероб, потом вам все вернут. Заодно и все металлическое тяжелее нательного креста — тоже туда — же, а то у нас на «Варяге» был случай — два матроса повздорили, и один в другого кружкой запустил, железной… Ну казалось бы, делов — то? Так не откачали потом беднягу, в висок попало… Одному морские похороны, другому трибунал. Так что металлические предметы в присутствии Его Величества не допускаются. Ну — с богом, перекрестясь, кто православный, по одному через арку марш — марш. У государя Николая довольно дел, давайте не будем его задерживать сверх необходимого.
Медленно, по одному депутаты проходя под аркой направились в соседнюю залу. При проходе пятого выборного вдруг раздался резкий и противный зуммер, а оклад и нимб старой иконы вдруг полыхнули отраженным от сусального золота светом. Только теперь доктор обратил внимание, что его суженная установила икону прямо над лампой, которая загоралась если металлоискатель что — то чуял.
За два месяца до описываемых событий.
На вокзале прибывшего с Дальнего Востока Лейкова встречал лично Банщиков, на своем экипаже. Первый вопрос, заданный «доктором» «трюмной крысе» прямо у ступенек вагона был весьма странен.
- Так что все — таки случилось с папой? Почему сюда переместились именно вы, а не он? Из вашего телеграфного объяснения я ничего не понял, — учитывая, что задавая этот вопрос доктор Банщиков в упор впился взглядом прямо в глаза собеседника, Лейкову стало немного не по себе.
Он решительно не узнавал добродушного увальня студента, которого знал с пеленок.
- Видишь ли, Вадик… Мы с твоим отцом никогда не совпадали в деталях теоретического описания процесса переноса матрицы сознания. Если я был, и до сих пор уверен, что мы своими действиями создали новый мир, полностью независимый от нашего то он… В общем его теория — по исчерпанию солярки в генераторе, питающем защитное поле, дача должна «выпасть» в реальность. Либо в исходную — то есть точку отбытия, либо в получившуюся — то есть к нам сюда. В результате, каждый из нас решил действовать исходя из своих теоретических выкладок. А насчет твоего явного убеждения, что я его там бросил… Это технически не возможно. Установка не может быть запущенна человеком, которого она перемещает. Ибо перемещаемый должен быть погружен в сон, этого основное требование — понижение активностей синапсов мозга, а компьютер не настолько хорошо отлажен, чтобы активировать перенос именно в момент наибольшей синфазности….
- Стоп! — поспешил остановить собеседника Вадик, если «дядя Фрид» садился на лекторского конька, остановить его можно было только ударом по голове, похоже перемещение на этой с черте его характера никак не сказалось, — а мне он, случайно, ничего передать не просил?
- Ой, чуть не забыл, право слово, — смущенно выплыл из описания работы головного мозга переносимого Фридлендер, — он просил тебя, как появится возможность, выкупить участок где была построена та самая дача. На случай ,если она выплывет в этом мире. И выкопать там котлован, как как процесс материализации иновременного объекта абсолютно не ясен. А при наложении двух твердых тел в одном пространстве может возникнуть ситуация ведущая к субатомному взрыву, вызванному принудительным наложением множества атомных ядер…
- А теперь то же самое, и по русски, дядя Володя, — остановил опять увлекшегося оратора Вадик.
- Ну если в двух словах, и популярным языком — в случае материализации фундамента в почве, может рвануть на пару мегатонн, — так понятно? — снизошел до простого объяснения Лейков, — хотя на мой взгляд, тут или полное замещение атомной структуры объекта будет, или реципиент и в котловане не переживет переноса. Ну умрет он не от взрыва, скорее даже теплового чем атомного, тут твой отец погорячился, а от воздушной эмболии. Ведь если воздух не уйдет с места материализации объекта, то он окажется внутри кровеносной системы, а про пылинки в тканях головного мозга, я вообще молчу. Так что если будешь маяться дурью с котлованом, то озаботься тогда и вакуумной камерой. Размером в дом.
- Вполне. Ладно, выкупим раз уж нам грозит пара мегатонн, и папа с эмболией и пыльным мозгом внутри… Карета кстати подана, — за разговорами офицеры дошли до нового средства передвижения доктора Вадика, сам Вадик привычно пропустил заумную половину объяснений мимо ушей..
Посмотреть на которое весьма стоило — новая карета, с учетом опыта прошлого покушения, была оббита изнутри стальными листами, хотя снаружи выглядела вполне обычной. Но тянули ее два здоровых битюга, обычным лошадкам сил уже не хватало, Лейков оглядел экипаж и скептически хмыкнул.
- А что делать, дядя Володя, — по старой привычке опять назвал друга отца старым именем Вадик, в котором вдруг внезапно не осталось ничего от Банщикова, и который под впечатлением от встречи со старшим товарищем, стал обычным московски студентом, — до машин нормальных тут еще пердячим паром лет десять. Вот и выкручиваюсь как могу!
- Вадюш, я тут — Николай Григорьевыч, — менторским тоном начал Лейков, — не забывай, пожалуйста. А что до машин — тут да, работы здесь непочатый край. Как я понимаю главное зачем ты меня выдернул, это металлодетектор, так?
- Так, дя… Николай Григорьевич, — поправился доктор, — если не считать выяснения вопроса с вашим, а не папиным тут появлением, то — да. У нас на носу — кровавое воскресенье, а с него началась первая русская революция, как вы наверное помните. Я думаю, что лучше всего даже не предотвратить беспорядки, а обратить события в нашу пользу. Для этого надо дать Николаю встретиться с рабочими. Но, если информация о готовящемся покушении верна, то надо как — то отсеять покушающихся. У жандармов такая каша их двойных и тройных агентов, что ее и Балк за год не разгребет, хотя он кое что и почитал перед переброской. А я и соваться туда не хочу, не справлюсь. Так что остается отсеять всех кто понесет на встречу с царем револьверы. Это реально?
