Игорь Масленков - Проклятие иеремитов
– Не сомневайся. Итак…
– Да. Аакхабит, ты свободен… Скипетр твой…
– Спасибо, Аль Эксей. Клянусь, ты не пожалеешь. Ты станешь моими глазами, а дух твой останется в подземелье. Приготовься к путешествию…
Не успел демон договорить, как Алексея охватило странное, ни с чем не сравнимое чувство. Ему стало казаться, что неведомая сила разрывает его надвое. И в то же время он совершенно не ощущал физической боли. Двойник плавно слился с демоном и впрямь стал его глазами, смотрел на себя со стороны, сохраняя при этом ясный ум и самосознание. В следующее мгновение яркий свет померк, следопыт провалился в чёрную бесконечность. В мрачной трясине увязали и гасли тысячи звёзд. Ничего не разобрать вокруг. Алексей не успел испугаться и сообразить, что случилось.
Через мгновение вспыхнула ослепительная молния, раскат грома заложил уши. Небеса разродились холодным ливнем. Всадник, промокший до нитки, стал всматриваться в темноту, к чему-то прислушиваться. Из ноздрей лошади вороной масти в тяжёлых доспехах с шумом вырывались горячие струйки пара. Животное жутко всхрапывало. Глаза в прорезях шанфрона люто блестели. Потоки воды плетьми хлестали по пластинам металла. Рыцарь наконец определился с целью и пришпорил скакуна. Чудовище рвануло с места. Земля вздрогнула. Грязь и вода тысячами брызг полетели из-под копыт.
Алексей не мог ни дышать, ни говорить, ни двинуть ногой или рукой. Он всего лишь часть сознания, взгляд Аакхабита. Он мог свободно мыслить, рассуждать об отвлечённых вещах, даже иметь желания, но повлиять на действия рыцаря-демона недоставало сил. Теперь он поменялся местами с Аакхабитом и ясно понял, каково тому жилось в чужих телах. Впрочем, понятие «жилось» слишком условно. В любом случае такое существование уместнее сравнить с пыткой. Ты всё видишь, понимаешь, но ничего сделать не можешь. Твой носитель поступает по собственному усмотрению, порой вопреки всякой логике и твоим представлениям. Прошло всего несколько секунд, а следопыт сполна оценил всю тяжесть положения. Что же говорить о демоне, который провёл в заточении несколько тысяч лет?
Алексей сразу сообразил: он оказался в одном из миров ночи. Наверняка здесь и находилось убежище Айльтмэрда. Дух попаданца не имел прямой связи с разумом Аакхабита, потому Алексей ничего не знал о замыслах демона. Человек попросту оказался невольным зрителем, связанным по рукам и ногам. И куда его занесёт в следующий миг, зависит от судьбы и от прихоти хозяина.
Новый мир оказался весьма неприветливым. Здесь и в самом деле царила холодная ночь. Следопыт пытался разглядеть неясные, размытые контуры далёких предметов. Ему казалось, что где-то рядом находится густой лес, населённый кровожадными хищниками.
Всадник шёл рысью вдоль опушки по высокой траве. Она выглядела такой же чёрной и пугающей, как и всё вокруг. Время от времени небеса исторгали молнии. От дикого треска и грохота едва не лопались барабанные перепонки. Разряды били в мокрую землю и на миг освещали пустынную равнину. Никаких признаков жилья или иных следов разумных существ Алексей не видел. Оставалось только гадать, куда несётся всадник и как выбирает направление. На сей счёт у следопыта имелись определённые соображения. Аакхабит принял облик чёрного рыцаря и, скорее всего, движется в сторону логова Айльтмэрда.
Близился хмурый рассвет. Дождь прекратился. Равнина сменилась пологим каменистым подъёмом, а густой лес – зарослями колючих деревьев с уродливыми стволами. Конь, как истинное дитя ада, не знал усталости и с удивительной лёгкостью нёсся вперёд. Из-под его копыт летели искры и мелкие камни. Твердь под тяжёлой поступью вздрагивала, как при землетрясении.
Следопыт слышал запахи и звуки, но чувства решительным образом изменились, перестали походить на привычные земные ощущения. Человек и впрямь сроднился с древним демоном, стал его частью и начал воспринимать мир так, как видел его Аакхабит. И только где-то глубоко, под спудом воспоминаний едва тлела искорка человеческого разума.
В нос ударило трупное зловоние. В иное время Алексея бы вывернуло наизнанку, но сейчас всё обстояло иначе. Чёрный рыцарь брезгливо поджал тонкие бескровные губы и пришпорил коня. Впереди лежала поляна мертвецов. Покойники висели на деревьях и жутко смердели. Следопыту в Дэоруме довелось стать свидетелем множества смертей, к виду изувеченных трупов он почти привык, но в этот раз что-то уж вовсе противоестественное заставило пристальнее всмотреться в безумное полотно, созданное по воле извращенной фантазии безымянного живодёра. С жертв содрали кожу! Позеленевшая плоть блестела отвратительной слизью и кишела белыми личинками. Множество насекомых роилось вокруг и омерзительно жужжало.
Аакхабит криво усмехнулся. Он на правильном пути. Демон уловил слабые следы чёрной магии. Там, за невысоким горным хребтом, где лежала широкая долина, он чувствовал скопление тёмной разрушительной энергии. Миллионы существ, рождённых потусторонним колдовством, генерировали ненависть и животную жестокость, укреплялись богопротивными ритуалами. Одиночки, шайки, банды, кланы и целые армии воевали друг с другом. Порождения ночи пожирали страх, и души, захваченные в мирах света, плодились с невероятной скоростью и с такой же быстротой истребляли друг друга, преумножали тьму и смерть, становились питательным перегноем для взращивания новых несметных орд изощрённых убийц.
Наступила ночь. Вновь заморосил дождь. Огненные плети молний хлестали тёмно-фиолетовые небеса. Раскаты грома многократно отражались от скальных уступов. Всадник ощутил близость чёрных магических сущностей и насторожился. Безмолвные стражи, порождения злых волшебников, оберегали границы страны краснорожих. Лишённые плоти, они напоминали тени, стремительные и неуловимые. Охранители нанесли удар первыми. Верные цепные псы с одинаковой яростью бросались на любого, кто посмел без приглашения заявиться в хозяйские владения.
Аакхабит даже не счёл нужным блокировать атаку, а в несколько мгновений изрубил уродливые сгустки тьмы. Вязь заклинаний беззвучно распалась, превратилась в сноп искр. Разноцветные огоньки исчезли в каменистой земле, сгинули, ушли в небытие. Вороной заржал, возвещая о первой победе. И от этого звука вздрогнула твердь, а камни сошли с своих мест.
Скачка продолжалась всю ночь. День, ночь… Такие понятия в извращённом мире смерти теряли всякий смысл, становились условными и относительными. Здешний день мало отличался от ночи, скорее напоминая вечерние сумерки. Тучи плотно скрывали небеса в любое время, почти постоянно шёл дождь и блистали молнии. К утру хватка тьмы ослабевала, дождь утихал, раскаты грома раздавались всё реже.
Рыцарь спустился в долину и перешёл на галоп. Всадник вновь почувствовал приближение врага. На этот раз путь преградил отряд монстров, закованных в неведомую броню. Алексей узнал краснорожих. Их лица походили на человеческие. Ничего более их не роднило с людьми. Доспехи здешних обитателей напоминали хитиновые панцири гигантских отвратительных насекомых. Да и ездовые животные походили вовсе не на лошадей, а на огромных рогатых жуков с вытянутой головой. Завидев пришельца, наездники всполошились, принялись размахивать кривыми мечами. Рогачи зашевелили лапами и, повинуясь воле наездников, развернулись в сторону чужака, плюнули тёмно-зелёной вязкой жидкостью. От субстанции, схожей со слизью, несло тухлятиной. При попадании на латы или камни она шипела и дымилась. Убийственный яд зачарованным доспехам Аакхабита не причинял никакого вреда, но в скальном грунте оставлял глубокие следы с оплавленными краями.
Неуязвимость чёрного всадника порядком озадачила краснорожих. Дети ночи засуетились, забегали. Из тьмы подгоняемое палками выползло тупомордое многоногое создание, покрытое блестящими хитиновыми пластинами. Чудище разинуло бездонную клыкастую пасть. Один из краснорожих ткнул раскалённым железным прутом в заднее отверстие твари. В следующий миг из глотки вырвался сноп пламени, повалил густой белый дым и раздался грохот орудийного залпа. Множество копий, пик и стрел, используемых вместо ядра, врезалось в броню Аакхабита, не нанеся демону и лошади даже незначительного урона. Неудача привела канониров в бешенство. Теперь они сообразили: перед ними вовсе не беззащитный смертный, а воплощение духа небытия.
Паника охватила чёрное воинство. Наездники развернули зверюг и подались прочь, но далеко не ушли. Не встречая сопротивления, Аакхабит изрубил бегущую толпу в капусту. Из тел брызнула зловонная жижа. Краснорожие дико орали, членистоногие создания стрекотали, издавали отвратительные звуки вроде поросячьего визга и падали замертво. Последнего, скорее всего командира отряда, демон рубить не стал, а попросту высосал из него душу. Алексей сразу же ощутил разительную перемену вокруг, липкое прикосновение чуждого разума. Сознание аборигена, как и его собственное, стало частью Аакхабита.
