Андрей Валерьев - Форпост. Найди и убей
– Простить? Их? Каждый выбирает свой путь. Они выбрали свой. Сами. Никто их не заставлял. Очень многие ведь там, на хуторах, живут и ничего… хотя тяжко живут, без женщин, в шалашах и пещерах. Но на кривую дорожку же их не потянуло. А эти…
Зато у вашего ребёнка, Мария Сергеевна, будет долгая и счастливая жизнь. Поверьте. И у нас. У всех. Борис обвёл рукой вокруг.
– Мы все теперь ВАША семья. И казнь – это не наказание и не проявление жестокости. Это послание. Всем остальным. «Мою семью не трогать»!
Ветер шумел листвой и отдельные слова Иван разбирал с трудом. Холод постепенно исчезал. Слова Бориса, обычного работяги, его поразили до глубины души – перед ним открылся совершенно иной человек.
– И знаете что, Мария Сергеевна. Теперь Стас вот так, походя, по привычке не пнёт «по-дружески» нашего агронома. Я вам это точно говорю. И строители не будут щипать Таню за попу, предлагая ей отс… а… извините. – Борис смешался.
– Это правда? – Голос Маши был полон неподдельного изумления.
– Правда. Саша очень хороший человек. Но он такой… безвредно-безответный какой-то. И Андрюха-бригадир уже никогда не подначит его «саечкой за испуг». И мне никто и никогда из чужих не будет больше «тыкать» и указывать, что делать. И все ваши люди скоро «отойдут» от казни и развернут плечи. А это очень, очень дорогого стоит. Поверьте!
– Я вам верю, но куда Олег-то смотрел? – Женщина забыла про свои переживания и была изрядно возмущена свалившимися новостями.
– Он смотрит. Но не разорваться же ему! И, кстати, я знаю, что хозяин велел Олегу присмотреться к неженатым парням – набрать дружину, так? «Быстро новости разлетелись!»
– Так вот. Олег уже НИКОГДА не вильнёт. Он теперь навсегда человек Ивана Андреевича… «Ну Боря! Аналитик хренов! Да я и сам это знаю!» … и он всегда будет беречь покой вашего дома. Женщина задумчиво смотрела на этого странного работягу.
– Вы меня удивили Борис…
– Михайлович.
– Борис Михайлович, а кем вы были раньше? Там? Мужчина помолчал.
– Директором. Простым директором, простой школы. «Ого!»
– Скажите, Мария Сергеевна, вы в добро верите?
– А? Что? – Маша, сбитая с толку внезапной сменой темы, на секунду замешкалась. – Ну да. Верю. А что?
– А в то, что добро обязательно победит зло, верите?
– Да. – Тихий голос Маши был полон уверенности.
– А Иван Андреевич здесь, в этих землях, – Борис кивнул на степь, – ПОБЕДИЛ ВСЕХ. Это значит, что он здесь – САМЫЙ ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК.
Иван положил голову на подушку и закрыл глаза. Голоса убиваемых им людей в голове исчезли. Остался лишь шум ветра, пение птицы, шелест волн и поскрипывание лодки. «Завтра в море!»
Эта мысль привела Ивана в хорошее настроение. Он укрылся с головой одеялом, улыбнулся и уснул.
Глава 6. В которой Иван срывает настоящий «джек-пот» и сильно озадачивается.
Целый месяц Иван со своим экипажем, состоящим из Саши и Тани, посвятил разрушительно-созидающей деятельности. В смысле – разбору самолёта и перевозке всяческих полезных штук на склады, выстроенные Семёнычем в усадьбе. Собственно, его присутствие на борту «Беды» и не требовалось – Александр прекрасно управлялся и сам. Но Ивану просто нравилось плавать по морю. Или, как говорят мореманы – ходить. Он даже было попытался уговорить супругу составить ему компанию, но та решительно отказалась, сославшись на то, что на воде её укачивает. Выпятив вперёд живот, Мария в шутку погрозила мужу пальцем, намекая на нового члена команды – Таню. Та, под чутким руководством Сашки, делала в русском большие успехи и уже вовсю пыталась разговаривать. При этом на судне она вела себя так непосредственно, что её друг постоянно краснел. Раскованность в поведении девчонки Иван списывал на «европейское» воспитание и особого внимания на почти полное отсутствие униформы на юнге не обращал. «Зато выглядит красиво и готовит вкусно!» Красоту, даже абстрактно-теоретическую, Иван уважал.
Дымовые сигналы не дали никакого толку, больше никто не откликнулся, и, перевезя последние остатки груза в порт, капитан решил попытать счастья на севере.
Олегу же Иван дал поручение не только вернуть на место строителей из Бахчисарая, но и присмотреться к неженатой молодёжи на предмет их будущей вербовки в личную дружину Ивана. Олег отправился к Лужиным и пинками вернул строителей на брошенные объекты. Народ безропотно собрал манатки и двинул доделывать обещанное. Там же он имел долгий разговор со Звонарёвым на предмет «присмотреться к молодняку» и вообще, к ситуации на месте – Бахчисарай без присмотра Иван оставлять не хотел.
Мужчины после первого знакомства не ладили, но оба были «людьми Хозяина» и общий язык им, всё-таки, пришлось найти.
За этот месяц дома Семёныча и Олега были, наконец, достроены, и счастливые новосёлы заняли свои жилища. Особенно этому радовалась хозяйка – спать в доме, где есть пара горластых малышей, было сложновато. Семёныч, руливший стройкой, построил на отшибе бревенчатую баню, здоровенный склад и заложил дома для Сашки и Бориса. Дел было невпроворот.
– Докладывай. – Пару дней отдыха на берегу Иван использовал на всю катушку и сейчас принимал отчёт от Олега прямо за обеденным столом, с ложкой в руке. Олег встал и машинально оправил камуфляж.
– Перевозчики цену ломят. Камни и брёвна-то у нас золотыми получаются.
– Знаю. Сядь. – Маляренко помрачнел. Проблема доставки строительных материалов в усадьбу становилась очень серьёзной. Как так получилось – никто толком не знал, но сухопутные перевозки были почти полной монополией азербайджанца Толика, живущего на хуторе за Бахчисараем.
На самом деле транспортный магнат носил гордое имя Лом-Али, но и на «Толика» он охотно отзывался. На подхвате у него было четверо пожилых мужчин, с помощью которых беженец из Нагорного Карабаха отловил и переправил в загон небольшое стадо диких ослов. Полтора года в его затею никто не верил, но упорный кавказец продолжал приручать животных. Морковки и капустные кочерыжки уходили корзинами, но скотина продолжала брыкаться, лягаться и кусаться. Ослы входили в клинч, боролись в партере и неоднократно пытались Толика обгадить, но азербайджанец не сдавался и, в конце концов, победил. В это время, найденные им в горах и спасённые от голодной смерти, никому не нужные четыре старика, смастерили несколько страшненьких корявых волокуш и тележек да ещё кое-какую сбрую. И бывший водитель маршрутки, заносчиво задрав нос и по привычке выставив «в окно» левый локоть, выехал «на линию». Сначала это никому не было интересно, но потом, после того, как стройматериалы, доставляемые по морю, закончились, дела у парня пошли. Да так, что за последние три недели за свои услуги он отмутил у Семёныча комплект камуфляжа и две пары ботинок! И прекрасный нож. И ножовку. С этим надо было что-то делать…
– Может, того? – Олег вопросительно потёр кулак.
– Ну конечно! Человек все эти годы впахивал, как вол, а ты его «того»! – Иван покачал головой. – Завтра я выйду в море. Ровно на две недели. Когда вернусь – будем держать совет. Чтобы здесь были: Сергей Геннадьевич, Юрий Владимирович, Николай Семёнович, Сергей Александрович, ты и сам Толик. На каждое имя, произнесенное хозяином, Олег отвечал кивком.
– И представишь мне два-три кандидата из молодняка, ясно?
– Так точно! – Олег снова кивнул, поднялся и, спросив разрешения, вышел. Он был на службе. Жизнь впереди вырисовывалась понятная, стабильная и сытная. Засвистев весёлую мелодию, служивый улыбнулся и упругим шагом двинул решать проблемы начальства.
Форштевень резал волну, и лодка бодро шла, подняв единственный парус, на север мимо пустынного берега. Впрочем, о том, что берег пустынный Иван мог только догадываться. Высота изрезанного расселинами обрыва, тянувшегося на многие километры, была такой, что рассмотреть, что же там, наверху, не было никакой возможности. «А когда то я там пешком ходил…»
Припомнив, как он толкал копьём колесо, залитое водой, Маляренко только улыбнулся.
«Ха! Дела-то идут! Да и фиг с ним, что маленький… зато – корабль! Зато – мой!»
Ваня удобно развалился на раскладном кресле, стоящем на носу лодки, и, время от времени, оглядывал в «трофейный» монокуляр берег. Окромя жуткого прибоя, бившего в глиняные стены обрыва, смотреть пока было не на что. Разве что…
«Тьфу ты! Нет. Надо Сашке сказать, чтобы он, всё-таки, Таньку помаленьку уму-разуму учил. Эдак нервное расстройство заработать недолго!»
Сам Сашка, торчал в рулевой рубке, держась за маленькое колесо штурвальчика, и наблюдал, как его подруга колдует на палубе над обедом. Иван уставился вперёд. Высоченный, изломанный берег уходил за горизонт.
– Сашка, крепи штурвал! Иди сюда – поговорим!
Через три дня пути обрывистый склон, неспешно проплывающий по правую руку, исчез. Вместо него за бортом оказалась низкая, абсолютно плоская и безжизненная песчаная пустыня. Даже километровое удаление от берега не спасало от раскалённого воздуха, временами приносимого ветром с суши.
