Василий Сахаров - Ведун
— Варяги, в строй! — слышится громкий выкрик Мстислава.
Я готов, ремни затянуты, броня сидит, словно влитая, оружие готово. Рядом со мной Немой в трофейных латах из Сигтунского похода, с одноручным топором, заткнутым за пояс, круглым деревянным щитом, который обшит бронзовыми лентами, и дротиками в правой руке. Где нам встать, мы знаем, и молча занимаем свои места среди витязей Святовида из первой храмовой сотни. Следом третья сотня, которая передала свою смену в Арконе парням Доброги. Ну, а за ними все остальные.
Закованные в железо воины колоннами покидают лес и выдвигаются к городу пырычан. Мерно топают по дороге сапоги, и вдали слышится пение звонких медных труб и грохот барабанов — это ляхи, заметившие приближение венедов, готовятся к сражению. Кто-то из воинов говорит, что поляки, небось, уже от страха в штаны наклали и эта незамысловатая шутка вызывает смешки и улыбки.
Вскоре мы вышли на широкое поле вблизи города. От Пырыца в сторону Польши идет широкий грунтовый тракт. Мы с одной стороны, а лагерь ляхов, который сейчас похож на муравейник, перед которым выстраиваются вражеские полки, с другой. У противника небольшое преимущество, мы находимся немного в низине, а они на возвышенности. Но помимо того наши полки, преимущественно из лесных охотников, которыми руководит Прибыслав, находятся у них в тылу, и они, наверняка, их заметили, так что должны опасаться удара с двух сторон.
Варяги замирают. Левый фланг прикрыт городскими стенами, откуда нам машут руками, мол, рады вам браточки, не сдали нас, не кинули, и мы вас не подведем, сейчас ворота заваленные откроем и выйдем вам в подмогу. В нашем тылу длинным прямоугольником становятся ополченцы, которые после нашего прорыва к шатру Пяста, обязаны заткнуть брешь в общем построении. А с правого фланга конные воины Никлота, практически сплошь копьеносцы и метатели дротиков, наподобие испанских джинетов.
Все! Можно начинать битву. Мы готовы, а на ляхов, которые за целый час до сих пор не построили вторую линию оборону и только-только из нескольких разношерстных отрядов сформировали первую, нам начхать.
Я оборачиваюсь в сторону Мстислава, который на отличном вороном жеребце, подарке Никлота, гарцует позади, и он поднимает вверх правую руку. В центре первой сотни витязей Святовида разворачивается большое кумачовое полотнище, в центре которого шитый золотом лик многоликого божества, а остроконечный верх древка увенчан длинными разноцветными кисточками, каждая из которых обозначает одну из великих побед славян над врагами.
— Станица с нами!!! — разносится над полем громкий голос командира первой храмовой сотни Люта Валигора.
— Слава! Слава! Слава! — потрясая оружием и щитами, стал скандировать строй варягов и храмовников, которые при виде Станицы, самого главного боевого знамени нашего народа, хранившегося в храме Святовида, получают такой стимул для битвы, что ляхов можно даже пожалеть, ибо к ним сейчас прибежит песец.
— Вперед! — перекрывая шум, звучит новая команда князя.
Выставив перед собой щиты, варяги пошли на врага. Шаг ровный. Движения легкие. Броня и вес оружия практически не чувствуются. Настрой боевой, а на губах воинов улыбки. Мы быстро сближаемся с ляхами, пересекаем дорогу и вот в нас уже летят первые вражеские стрелы.
— Бум! — на излете, одна из стрел падает на мой щит, предусмотрительно подставленный под ее траекторию, и я вижу, что наконечник у нее не бронебойный, а охотничий.
«Да уж, попали ляхи, — мысленно злорадствую я. — Ой, попали. Но они сами виноваты. Сидели бы по домам, глядишь, остались бы целы, а так, немногие до вечера доживут, слишком обозлились на них венеды. Ну, а тут еще и стрелы слабенькие, словно они не на войну, а на прогулку собирались».
— Бум! — еще одна стрела отлетает от щита, и я, прикрыв лицо, продолжаю движение и смотрю только вперед. Ничего особо не видно, только обтянутые кольчугами широкие спины прирожденных гребцов, но то, что расстояние между нами и ляхами сократилось до полусотни метров, понять можно. Вот-вот прозвучит команда «Дротики!», и мы метнем их в противника.
Словно вторя моим мыслям, через два десятка шагов я услышал:
— Дротики!
Слева и справа на краткий миг становится свободно, так как метатели идут через одного, и обычные мечники знают что делать. У меня и Немого, который находится в моей шеренге, есть всего несколько секунд. Тормозить нельзя. Поэтому я делаю все как надо. Один дротик в левую ладонь. Другой в правую. Плечо идет назад. Замах. Бросок. Отпускаю. Короткое копье, перелетая через два ряда авангарда, уносится в сторону врага. Попал или нет, сие неважно. Главное, плотность огня, все как в будущем. Запасной дротик перекочевывает в правую ладонь. Сухое и легкое древко с тяжелым наконечником готово упасть на вражеский строй. Плечо. Замах. Полет. Пошла родимая!
Дротики улетели. Движение бронированного монстра, который на ходу сформировал несколько ударных клиньев-клыков, призванных разорвать нестройные ряды врага, продолжилось. До ляхов двадцать метров. Пятнадцать. Десять. И знаменитый северный рывок, который так любят использовать варяги и викинги.
Клинья варяжского зверя стремительно метнулись вперед и вломились в ляхов. Над строем звучит слитный и грозный рев «Руян!» и вслед за клиньями-клыками, с противником столкнулась основная масса варягов. Поляки орут. Наши тоже. Масса людей против другой массы. Но одна, вражеская, с бору по сосенке, слеплена из того, что было под рукой, а другая, сплошь руянцы, прирожденные вояки, большинство из которых прошли не через одну военную кампанию. Поэтому исход был очевиден. Строй ляхов прорвали быстро, особенно там, где в атаку шли несущие над собой Станицу витязи Святовида, а затем пришел черед второй вражеской линии.
— Святовид!!! — звучит над полем и это не просто клич, а знак того, что тактика немного изменяется. Общая масса варягов делится на несколько отрядов и продолжает движение на вершину холма, откуда за ходом сражения наблюдает Пяст. И здесь тоже все ясно и понятно. Перед нами не только вражеские отряды, но и лагерь, палатки, телеги с припасами, куча раненых и множество лошадей. Так что если попрем вперед все вместе, то завязнем, а плотными группами в пять-шесть сотен клинков еще и ничего. Практика стандартная и если понадобится, то придется делиться еще раз.
Перестроение вынесло меня и Немого вперед. Плечом к плечу. Верный вагр слева. Справа какой-то седоусый варяг. С такими людьми в одном строю биться не зазорно. Это все отмечается на автомате. Змиулан сам по себе привычно оказывается в моей руки, весь мир рассматривается только из-за верхней кромки щита и начинается реальный бой.
Передо мной плотный мужик в накидке из медвежьей шкуры и мощной секирой в руке, не иначе, лесоруб из Мазовии. Ну и трындец тебе, лесовик! Четкий стремительный выпад в горло противника. Сталь вонзается ему в горло, режет вены и, захлебываясь кровью, он валится наземь. Тут же в щит вонзается копье, на другом конце которого светловолосый паренек с совершенно ошалевшими глазами, судя по неплохой и чистой одежде, может быть, горожанин из ополчения, который мог бы стать ремесленником. Не станет! Вражеский наконечник щит не пробил, и я отбросил копье, которое даже не смогло зацепиться за крепкую дубовую основу, в сторону. Древко выскользнуло из слабых и неуверенных рук парня, а Змиулан, в четком вертикальном запахе просек его круглую обмятую шапочку из сукна и буквально срезал часть черепа.
Плюс один. Горожанин исчез из поля зрения и передо мной настоящий боец, прикрытый добротной стальной кирасой средних лет вояка в овальном, словно куриное яйцо, стальном шлеме. В его левой руке треугольный щит с каким-то затейливым цветным гербом, а в правой длинная сабля, очень красивая и, наверняка, очень дорогая. Под доспехом одежду не видно, но вряд ли он простой наемник или дружинник, скорее всего, дворянин, который приперся сюда за славой. А вот хрен бы тебе, а не славу! Ложный выпад в лицо противника. Он вскинул щит, а я сделал шаг вперед, слегка присел и снизу вверх засадил ему клинок под латы. Кольчужной юбки у него, почему-то не оказалось и острие клинка с легкостью пробило все преграды и вонзилось ему в живот.
Все это происходит в считанные секунды и снова я нахожусь в общем строю. Готов к продолжению схватки, однако начинается свалка, самая опасная драка в битве. Сверху на отряд, с которым я прорывался через вражеский лагерь, накатила толпа в пару тысяч рыл, кто такие непонятно, сброд из нескольких отрядов, если судить по вооружению и одежде. И вся эта масса буквально захлестнула нас. Затрещали щиты, заорали люди, и от человеческой сутолоки стало душно. Но мы выстояли. Удержали стену из щитов и, орудуя клинками, которые скользили в зазоры между ними, расчистили себе путь дальше. Правда, от постоянных ударов палицей, которой бился один из ляхов, убитый Немым, мой щит почти развалился, а рука, как это бывает в подобных случаях, словно отсохла. Однако это мелочь. Главное, что мы выстояли и бойцов потеряли немного, а остальное чепуха, благо, щитов вокруг много.
