Ричард Арджент - Рыцарь зимы
Они начали торговаться.
Когда все было почти улажено, Анжелика прервала рыцаря:
– Я не уйду отсюда без моих спутников – я бы скорее умерла на месте, чем оставила их здесь!
Граф Ипсвичский раздраженно взглянул на нее:
– Спутников? Сколько их?
– Трое юношей. Двое были здесь во дворце, со мной, еще один работает на стене, с другими рабами.
– У меня не хватит денег, чтобы выкупить их всех.
– Но вы могли бы послать за недостающей суммой?
Граф помолчал несколько мгновений, а затем произнес:
– Ты должна отправиться со мной незамедлительно. Я пришлю сюда человека, чтобы он забрал остальных. Они из хороших семей? Благородного рода?
– Это бродячие актеры из небогатых семей.
– Тогда к чему утруждаться?
– Эти молодые люди спасли мою честь, более того, мою жизнь, и я должна отплатить им тем же. Я полюбила их, как братьев. Клянусь, братья не могли бы подарить больше добра своей сестре, чем эти трое юношей дали мне. Они рискнули всем, чтобы спасти меня от страданий, и оказались здесь не по своей, а по моей вине.
Граф пристально посмотрел ей в глаза.
– Но они к тебе не прикоснулись?
– Нет, сэр, они были мне как братья, не больше и не меньше.
– Хорошо. – Рыцарь тяжело вздохнул. – В таком случае мы найдем золото, чтобы выкупить этих бродяг. Но ты, дитя, должна последовать за мной, и сейчас же. Сэр Роберт не простит меня, если я продержу тебя здесь хотя бы еще одну минуту. Боже упаси. Мальчиков выкупят. Я уверен, султану до них нет особого дела, если они всего-навсего актеры. – Последнее слово рыцарь выплюнул с презрением. – Мы предложим неплохую цену и вернем твоим друзьям свободу. Я прослежу за тем, чтобы их в целости и сохранности проводили за пределы мавританских земель. Но ты должна отправиться со мной.
– Да, сэр. – Анжелика ощутила такое облегчение, что не смогла удержаться от слез. – Ох, сэр, – всхлипывая, произнесла она, – простите, что я веду себя, как слабая женщина.
– Слабая?! – взревел рыцарь. – Я никогда не встречал такой девицы! Ты, должно быть, сделана из стали, раз сумела пережить все это! Пираты. Рабство. Если бы у меня была такая дочь, как ты, я бы навсегда запер ее в башне. Мир был бы невыносимым местом, если бы все девицы были сделаны из того же теста! Боже упаси! Боже упаси!
Выкупленный молодой человек оказался капитаном по имени Питер Маринер. Граф Ипсвичский заплатил за него сто золотых монет и пятьдесят серебряных за Анжелику – в конце концов, она была всего лишь хилым мальчишкой, пусть и с хорошеньким голоском, и султан не слишком дорожил ей. Ему действительно начало надоедать ее пение, поскольку у него было не больше мозгов, чем у слепня; его интерес вызывало то одно, то другое, то третье.
Граф прибыл с шестью солдатами, которые требовались скорее для соблюдения приличий и подтверждения статуса хозяина, чем для его защиты, – рыцарь находился в земле мавров, где жили многие тысячи сарацин. Англичанин путешествовал под знаменем, дарованным султаном, которое означало, что он является посланником и пользуется защитой правителя. Ни один мавр не осмелился бы нарушить подобный договор, поскольку здешнего властителя боялись даже его собственные подданные. Рыцарь и выкупленные пленники направились к маленькой гавани, которую иберийцы называли Ла-Эррадура, что означало «Подкова»; свое имя она получила благодаря необычной форме. Бухта находилась на побережье к югу от Гранады и Сьерра-Невады, неподалеку от устьев рек Секо и Хате. Там граф приказал подать шлюпку, доставившую их на генуэзское судно, отправлявшееся в порт города Сиракузы в составе флота христианских кораблей.
Незадолго до этого граф сказал Анжелике:
– Будет лучше, если ты еще какое-то время побудешь мальчиком – пока мы не отплывем от берега.
Поэтому она по-прежнему была в мужской одежде и в своей бархатной шапочке, и даже солдаты рыцаря и Питер Маринер не знали о том, что перед ними девушка.
Шлюпка отошла от берега, но, к сожалению, шагая на борт, солдат выронил в воду знамя султана. Теперь они лишились его покровительства от нападения местных. И тут же орда мавров, схватив луки, выпустили по европейцам тучу стрел с утесов, окружавших Ла-Эррадуру.
Анжелика, невысокая и хрупкая, забилась под сиденье, но солдаты и сам граф представляли собой прекрасные мишени. Стрела пронзила грудь рыцаря, и он мешком рухнул за борт. Один солдат был ранен, второй убит. Лодка от кормы до носа была сплошь утыкана стрелами. Гребцы яростно налегали на весла, пока наконец маленькое суденышко не отдалилось от берега на безопасное расстояние.
Пассажиры генуэзского корабля пришли в ярость при таком немыслимом нарушении мира. Пока Анжелику поднимали на борт сильные руки, шли разговоры о возмездии. Слышались разные языки – английский, итальянский, французский, немецкий, скандинавские. Все требовали мести за смерть графа. Был подан сигнал всем двадцати восьми кораблям флота. Пассажиры и команда бросились за оружием.
– Что происходит? – спросила Анжелика одного из моряков родом из Французского королевства.
– Мы нападем на этих язычников, – ответил тот. – Они должны заплатить за смерть английского рыцаря. Найди себе оружие, парень. Ты пойдешь с нами. Нам понадобится каждый мужчина на борту, даже такой юнец, как ты.
Анжелика вскоре обнаружила, что сидит в лодке и возвращается к берегам Иберии.
Мавры на материке осознали, что допустили большую ошибку. Заметив внезапную активность на воде, они поспешили отойти прочь, углубиться в холмы. Это были обычные фермеры, рыбаки и торговцы, но многие из них еще и воины. А теперь почти две тысячи христиан направлялись к их берегам.
Мавры сильно уступали им в численности. Они начали взбираться на подножия гор Сьерра-Невады, поднимаясь по уступам в далекие долины, где природные условия позволяли держать осаду. В Иберии жили миллионы мавров, но этот регион был отрезан от других, и на то, чтобы добраться до соседей, ушло бы немало времени.
Матросы подожгли деревню, растянувшуюся вдоль изогнутого побережья, а затем солдаты последовали за маврами в горы по высохшим руслам рек. Живность в страхе разбегалась, пока люди перебирались через камни и ползли по глинистым склонам, то и дело вспугивая диких козлов, щурок и мелкую дичь. Разъяренные христиане жаждали крови. Анжелику захватил яростный поток мужчин, мчащихся за добычей.
Предводителем корабельной армии был маркиз Леонский, человек, всегда сохраняющий трезвую голову и не одобряющий безрассудных поступков; он принялся отговаривать людей от поспешных действий. Однако на борту одного из кораблей находился еще один рыцарь, вспыльчивый венгр, имя которого было совершенно непроизносимым для любого не говорящего с ним на одном языке. Его прозвали Факел за огненный нрав. «Не поджигайте Факел, – говорили в маленьком флоте, – иначе ожогов не миновать». Факел не являлся лидером нападающих, но он увлек людей за собой, одним из первых перебравшись через утес.
– Давайте! – закричал он, повернувшись и взмахнув мечом. – Следуйте за мной! Мы сдерем с них шкуры!
Среди преследователей хватало и местных жителей – каталонцев и басков, которые точно так же ненавидели мавров, захвативших почти весь Иберийский полуостров. Многие из них отличались столь же пламенным нравом, что и у Факела, и с готовностью последовали за ним с предводителем, мчась по горным тропам.
Анжелика отстала, смешавшись с основными силами и стараясь держаться поближе к маркизу Леонскому. Ее пугала жажда крови, прорезавшаяся в яростных криках толпы солдат, матросов и благородных рыцарей, гонящих мавров в горы. Казалось, среди них нет ни контроля, ни порядка. Они мчались вперед, как огромная свора диких псов за стаей поменьше, каждая из которых хочет лишь одного – порвать врага на части.
Мавры достигли трех небольших деревень высоко в горах, носивших общее название Лос-Гвахарес, и тамошние жители пополнили собой их ряды. И все же напавшие значительно превосходили их в численности, поэтому мусульмане рассредоточились по уступам над горной деревенькой, Гвахар-Альто, и начали скатывать камни вниз по склонам в надежде раздавить преследователей.
Не обращая внимания на приказы маркиза перегруппироваться, Факел повел своих последователей по горячим следам. Увернувшись от мчащихся вниз камней, они вскарабкались по крутому склону и добрались до мавров. Однако долгий подъем утомил воинов, и вскоре отряд Факела насчитывал всего две дюжины человек. Однако венгр продолжил упрямо взбираться к вершине, откуда выглядывали мавры.
Внезапно сидевшие сверху отважились напасть на преследователей. Пока основные силы противника перестраивались далеко внизу, мавры перескочили через естественные крепости и заграждения из камней и бросились на Факела и уцелевших людей из его отряда. Началась безжалостная резня. Подъем утомил матросов и солдат, у них не осталось сил сражаться, к тому же скорость и решительность мавров застала их врасплох. Многие попытались сбежать, но их догоняли и одного за другим добивали ударами в спину. Другие, не удержав равновесия, падали на крутые склоны и беспомощно катились вниз по острым как лезвие ножа камням, раздиравшим тела в кровавые лоскутья. Факел сражался отважно и яростно, однако, окруженный четырьмя или пятью маврами сразу, не выдержал – те отважно бросались на него и наносили все новые и новые раны. Его безжизненное тело было сброшено вниз с горы и приземлилось возле маркиза и остатков армии.
