Владимир Мельник - Законы войны
Попытался выйти на сайты американских газет и органов СМИ — а хрен по всей морде. Только на российские ресурсы открыт доступ. Информационная война в разгаре!
Пендосы предложили в декабре сесть за стол переговоров. В Хельсинки собрались главы МИД воющих стран. Наши условия были просты: янки и все остальные убирают свои войска, власть в Украине передается законноизбранному Президенту Януковичу и МВФ дает Незалежной беспроцентные кредиты на 15 лет для восстановления экономики в стране. Конечно же они отказались и пытались предложить компромиссные варианты. Продисскутировали четыря дня, так ни до чего не договорившись, разъехались. А 1 января 2007 года началось крупномасштабное наступление по всей протяженности границы Украины с Россией и Беларусью. Уже почти месяц наступают, но что-то тяжковато. Тем более, что погоды были неблагоприятные для активного использования авиации, может поэтому. А может еще и потому, что наши успели перегруппировать и подтянуть ударные силы из глубины страны. И бои были настолько ожесточенными, что количество убитых и раненных с обеих сторон уже исчислялось даже не сотнями, а тысячами. Тем не менее, наши уже научились воевать, но всеравно отступали. Вокруг Москвы и Питера создали настолько мощную групировку ПВО, что после нескольких попыток амеры отказались от идеи бомбить нынешнюю и северную столицы нашей Родины.
В общем, на сегодняшний день линия фронта проходила по линии Анапа — Верхнебаканский — Славянск-на-Кубани — Тимашевск — Приморско-Ахтарск, на юге. Пендосы и турки после нескольких неудачных десантных операций в районе Сочи и Новороссийска, направили главный удар через Керченский пролив. На Юго-востоке наши дрались по линии Ростов-на-Дону — Волгодонск — северозападный берег Цимлянского водохранилища до Суровикино — Михайловка — Борисоглебск. Северный участок фронта был на линии Садовое — окрестности Воронежа — Старый Оскол — Железногорск — Обоянь. В Беларуси смогли продвинуться только до рубежа Тереховка — Гомель — Речица — Мозырь на востоке и на западе поляки смогли пробиться к линии Гродно — Волковыск — Слоним — Барановичи — Пинск. Брест дрался в окружении, как в прошлую Мировую, как это ни странно. В Калиниградской области моряки-балтийцы и гражданское ополчение отражали наступление польско-чешских войск. Оккупанты здесь потерпели поражение, но и наших сил не хватило для контрнаступления. Фронт стабилизировался по линии границы. Грузия дала добро на проход турецких войск через ее территорию. Абхазы и осетины в спешном порядке начали создавать дополнительные подразделения ополчения. Не удалось туркам пройти на Кавказское побережье России и на Северный Кавказ. В Чечне бурно активизировались боевики-сепаратисты, готовые объединиться со своими турецкими единоверцами. Но и туда потомков османов не пустили осетины, дагестанцы и российские казаки. В общем, то, что я вам рассказал выглядит больше как оперативная сводка. Но при этом сам понимаю, что стоит за этими сухими словами — жизни тысяч людей, которые не хотят пускать на свою землю чужаков. Чтобы заокеанский «дядя Сэм» не учил нас как жить.
Посидев еще около часа, от обилия информации можно сказать «распухла голова». Так, Володя, давай-ка спать! У тебя еще есть два дня, чтобы всю информацию «переварить». А потом хрен его знает, куда тебя закинут. Но твоя миссия будет не менее важной, чем у тех пацанов, что сейчас дерутся в развалинах Воронежа или «работают в зеленке» белорусских лесов. Всему свое время, Вован.
Валера уже спал в койке при включенном телевизоре. Я встал и нажал на кнопку отключения в консоле телека. Из кармана камуфляжа достал фотографию Оксанки. Она была со мной везде и всегда. Вот ведь блядская жизнь! Даже на могилу жены сейчас попасть не могу! Ничего, мы еще выгоним пендосов и их прихлебателей из нашей страны под жопу сраной метлой! Давай-ка все-таки спать, Вовчик, тебе нужны силы! Положив обратно фотку в карман, лег на бок и закрыл глаза.
8
Тук! Тук! Тук! Стучат кроссовки по асфальту стадиона Центра в так биения сердца, как мне казалось. Валерка на турниках отрывается, крутит «солнышко». Любит он это дело, хоть хлебом не корми. Обыкновенное утро на первый взгляд. Все как обычно: пробежка, брусья-турники и дальше по распорядку.
Шаг — глубокий вдох, резкий выдох — шаг. Дышать только носом, иначе быстро выбьешься из ритма и не добежишь задуманное расстояние. Сегодня постановка первой боевой задачи в качестве диверсанта. К девяти назначено у Магашова совещание. Хрен его знает, что будет дальше. Вскрытие, как говорится, покажет! Темп сегодня взял неспешный. А зачем особо напрягаться? Надо поберечь силы и запасы выносливости для «выхода». Несколько раз себя подлавливал, что люблю смотреть как мелькают в беге ступни в кроссовках. «Тук?» — спрашивает левая. «Тук!» — утвердительно и почти приказом откликается правая — опорно-толкательная. Да уж, было время, когда и надежды не было, что когда-то сможешь снова любоваться своим собственным бегом. А вот, нА тебе — смог встать на ноги, вернуться в строй. Белые «адидасовские» кроссы мелькали в глазах и помогали перемещать мое тело в пространстве. Внезапно всплыла картинка: мельтешение кирзовых солдатских сапог, морозное дыхание павлоградской зимы, крики ротных сержантов. Упал на плотно утоптаный снег плаца — «Упор лежа принять!» — звучит над нами. Обжигающий ладони холод. «Делай раз!» — все опустились вниз, разгоряченное дыхание топит снежную корку. «Делай полтора!» — держишься на полуразогнутых трясущихся от напряжения руках и ждешь следующей команды. «Делай два!» — прозвучало после минуты, показавшейся часом, и теперь можно полностью опереться на дрожащие прямые верхние конечности. По другому их не назовешь — ты их только чувствуешь. Кто-то не выдерживал и падал лицом в снег, а все остальные ждали в положении «полтора», если не повезет, пока сержанты пинками подымут упавших. «Встать! Бегом марш!» воспринимается как избавление.
Федюнинские высоты под Севастополем. Жара! Снова ноги бегут в раздолбанных по горам кроссовках неизвестной фирмы. В нагруднике последний «рожок» и РГО — на десять минут боя максимум, а потом снимай штаны, разворачивайся и «стреляй» задницей. Еще около полукилометра до спасительной «зеленки», где можно спрятаться и передохнуть. За высоткой позади нас послышался гул вертолета. Только бы доскакать эти пятьсот метров! Нас осталось всего шестеро. Краснов, пулеметчик, залег за валун, прикрывая с тыла отход. В десяти метрах от меня по камням «заплясали» рикошетами пули неприцельной очереди. Лупят, суки, с высотки 266,20! Все моментально залегли. На склоне небольшой горы в тылу направления нашего движения появились фигуры в камуфляжах. Отрывисто, короткими очередями, начал бить ПК Краснова. Преследователи залегли и начали вести шквальный неприцельный огонь. Вот ведь уроды! И головы не высунешь! Радиостанция была разбита еще три дня назад — так что о вызове огня или подмоги можно уже и не думать. Раздался противный визг и разрыв. Потом еще и еще. Ну теперь точно — «тапки»! Минометами бьют! Неожиданно появилась двойка наших «крокодилов», отбрасывающих «звездочки» противоракетной защиты. Надо обозначить себя, иначе свои же накроют. Взлетели две красные ракеты направленные в сторону пендосовских горных стрелков. «Вертушки» зашли на «карусель» отнурсили склон — минометный шквал прекратился также внезапно, как и начался. Все как один вскочили и под тяжестью поклажи, хрипя от напряжения побежали к «зеленке». Слава Богу никого не зацепило. И снова: Шаг! Еще шаг! Прыжок! Прыжок! Шаг! Ну, вот и все — добежали! А теперь, сволочи, вы хрен нас найдете!
Севастополь. Казачка. Бух! Близкий разрыв заставил пригнуться. Вжих! Пролетел осколок и впился в стену из ракушечника за спиной. Короткие перебежки между развалинами домов дачного поселка. Упал за остатки забора и осторожно выглянул. Турецкие десантники охватывали поселок по флангам. Вот суки! Окружают! Рядом тяжело упал радист рядовой Иванов. Постепенно ко мне подтягивались остатки роты. На юго-западе чернел сосновый бор — там можно было б временно укрыться. Но для этого надо было преодолеть пару сотен метров открытого пространства. Если прорываться нахрапом — можно всех людей реально положить. До наступления темноты осталось около часа. Надо продержаться! И снова мельтешащие ноги в кроссовках. «Хр-р!» — отзывалась грудь. Неглядя, дал пару коротких очередей, после того как раздались крики на турецком языке. Ушли!
Ну, вот, пробежался, поразмялся, теперь в душ, завтракать и на совещание к шефу. Вода благодатно смывала излишнюю разгоряченность тела, одновременно заполняя его неуловимой положительной энергетикой. Вообще, «аш два о» оказывает благотворное влияние. Вся жизнь оттуда вышла. От удовольствия аж глаза зажмурились. Прислушался к ощущениям тела и невольно высплыла картинка. Мыс Фиолент, июль 2005-го. Наши войска покинули Севастополь. Весь день прятались в небольшой пещерке изнывая от духоты и жажды. Есть как-то не хотелось, да и нечего было, а вот пить — до умопомрачения. Уже второй раненый за день скончался. Вылезать из своего убежища было подобно самоубийству. Только бы дождаться темноты! Тогда можно будет хоть к морю спуститься. Ветер с берега приносил тошнотворный запах мертвичины, который исходил от прибитых к берегу волнами трупов. Наступили спасительные сумерки. Краснов с пулеметом поднялся метров на двадцать выше, чтобы прикрыть сверху гребень обрыва и склон. Еще трое расположились по флангам, чтобы следить за появлением нежданных гостей снизу. Я одел нагрудник с оставшимися тремя спаренными магазинами и двумя Ф-1, взял автомат, пошел первым с двумя солдатами и Петраковым вниз, к морю. Пока спустились уже совсем стемнело, взошла луна и было относительно светло. Небольшие волны покачивали мертвые тела в нашей военной форме, которые во множестве плавали здесь. Бойцы груженые флягами, котелками, стараясь не шуметь молча сидели и поглядывали по сторонам.
