Димыч - Последний князь удела
-Дядюшкой кликай, так-то лепо будет, по-родственному.-
-Хм, дядюшка,- мне почему-то так называть опекуна не хотелось.- Ты значит Марье Григорьевне сродственник? Вроде брат у ней в младых летах помер?-
-Ейный отец мне прямой дядя,- пояснил свою родственную связь с Годуновыми оружничий.- Под его началом яз и службу справлять начинал, он мне заместо родного батюшки был.-
-Тоже в опричных войсках служил? Как Борис Фёдорович?- уточнил я карьерный путь Богдана Яковлевича.
- Когда Бориска в двору простым рындой был, яз тогда близ царя сиживал,- начал вспоминать оружничий, но потом опомнился.- Кто слово тебе сие нашептал? Надобно сказывать - двор царёв, войска под великокняжеской рукой ходили дворовые и земские, никаких опричных сроду не было.-
Повернувшись к Бакшееву, советник Грозного напустился на него:
-Кто отрока запретным словесам учит? Иль повеленье государя на Угличе не в указ ныне? Ведь ослушников велено казнить смертною казнью. Сие твой недогляд сын боярский, да дурня Гришки Пушкина.-
-Всем дворянам да холопам языки не подвяжешь,- философски заметил Афанасий.
-Тьфу, пропасть, - зло сплюнул на пол опекун, и сел, подбоченясь, на лавку.- Болтунов развелось на Московском государстве, как лягух на болоте. В прежние-то времена эдакого неустройства в наших краях не водилось.-
-Дядюшка, так ты с покойным отцом в Городецк Бежецкий вместе приезжал?- слухи об этом наезде царя Ивана Васильевича в новгородские пятины ходили самые жуткие, и мне хотелось услышать ответ от непосредственного свидетеля.
-Да, - с вызовом ответил оружничий.- И в Новгороде при государе был, и по дворовым землям правёж учинять ездил. Яз не Воротынский, и не Мстиславский, об царёвых указах думать - лепо мне их исполнять, али нелепо. Мной крест целован на том, чтоб за царя и его род стоять крепко, так что повелят - наново поеду изменщиков выводить.-
По тону Бельского стало понятно, что зря мне приспичило интересоваться этим периодом прошлого. Ссориться на данном этапе ни с кем не следовало.
-Яз просто слыхал, что батюшка на север свой тогда книжный запас отправил, ты этого не видел?- я постарался перевести разговор на иную тему.
-Нет, вроде,- задумался оружничий.- Можа по сию пору те минеи, святцы да требники в Александровой слободе пребывают, ежели государь Фёдор Иванович к себе не приказал забрать.
После минутной паузы Богдан Яковлевич внезапно спросил:
-Пошто матушке вестей не подаёшь? Что серебро да корма посылаешь справно - знаю, она мне прошлой седмицей грамотку прислала с верным человеком.-
Отвечать мне было нечего, я уже думать забыл о Марье Нагой, все посылки были, по всей видимости, организованы Жданом. Однако хотя для меня монахиня Марфа являлась совершенно чужой женщиной, в глазах окружающих она по-прежнему была моей матерью.
Я старался придумать достойный ответ, и разговор опять прервался.
Бельский в очередной момент по-своему истолковал моё молчание:
-Не корись, дядьёв твоих и матушку патриарх Иов судил, а Боярская дума приговорила. Ежели б с ними разделил ты сию юдоль, никому б не полехчало. Что до того будто ты сам их заточить боярина упросил - никто в такую лжу не верит, кому только в голову пришло эдакое измыслить.-
Отвечать на это было нечего, и уже потерявший терпение опекун заметил:
-Тебе ж полных одиннадцать лет отроду, мог бы в твои годы пошустрее быть-то.
Продолжал беседу оружничий, обращаясь к Бакшееву:
-Приехал яз сюда по царёву делу. По государеву наказу велено мне держать догляд за аптекарской казной. Доставили сей ночью снадобье дивное - инрогов рог. Так голова стрелецкий сказывал, будто токмо царевич секрет, как им лекарствовать, ведает. Мне ж его так же знать надобно, иначе как проследить, может немецкие дохтура неверно приготовлять зелье будут.-
-Много ль иноземцев на службе царской по лекарской части? - стоило знать, сможет ли кто распознать мистификацию.
- Фряжский немец Павел Ситадин, да голанский Богдан Хамей дохтура, а Андрей Клаусен аптекарь и алхимист, он на Русь уж и не вспомнить когда выехал из Гишпанских Нидерландов. Есть ещё два лекаря - оружные раны лечить, костоправы да рудомёты, но те все литовские да русские люди.-
-Яз к завтрашнему дню всё напишу, а кто заболел-то и чем?- осведомился я у Бельского.
-На царевну Феодосию немощь приключилась. Мню, та же что на тебя, царевич, нынешней весной пришла. Ведь неспроста конюший боярин советовал на Углич за лекарствием инроговым посылать. Чего бумагу-то зазря изводить, Ты мнё все по-родственному обскажи -
-А доктора что говорят? Какие признаки болезни? - во мне всколыхнулась давно забытая привычка.
-Один бает от остужения крови сие, другой от скопления слизи в печёнке, - пожал плечами Богдан Яковлевич.- Признаки откуда мне ведать? Ить царевну-то токмо государыня Ирина Фёдоровна, да мамки видят.-
-Разве лекари не смотрели дитя?- произнёс я в некотором отупении.
-Как допустить таковое! Не дай Бог, сглазят. Да и не можно иноземных мужиков в царицын терем-то пускать,- искренне недоумевал опекун.
С таким подходом к медицине излечение больного являлось, по сути, делом случайным, зависящим от его личного везения. Сославшись на слабую детскую память, я сообщил приехавшему оружничему о необходимости укрепления её молитвами и постом. Тогда-то Господь несомненно пошлёт благодать и все подробности иноземного рецепта вспомнятся. Расстроенный Бельский упрашивал меня открыть секрет ещё с полчаса, потом осерчал и уехал.
К вечеру прибыл конюший боярин Годунов, о визите оружничего он знал и демонстрировал крайнее неудовольствие. Видимо царский шурин видел в этой встрече составленный за его спиной заговор, целью которого было понизить его положение при дворе. Как мог я, призывая в свидетели Бакшеева и Тучкова, старался унять его подозрения. Оставшись со мной наедине, Борис Фёдорович неожиданно вспомнил о моих предостережениях, сделанных во время болезни:
-Правду ли молвил по весне, будто грозит скорая кончина мне и моему роду?-
-Не помню яз что глаголил,- мне не хотелось развивать столь опасную тему.- В жару был, вот и виделось всякое. Какими словами хоть сие рассказывал?-
-Баял, де, опосля твоей смерти явится на Русь самозванец, царским именем лживо названный, вот от него-то ждать погибели мне и деткам моим. -
Что нужно делать я не понимал, толи опровергать собственные предсказания, то ли наоборот подтверждать. Решил остановиться на промежуточном варианте - возможность такого события признать, но отодвинуть его на более дальнее будущее, что было на мой взгляд правдой.
- Как в тумане видел яз сие. Мужик воровской, моё имя татебным образом скравший, сядет обманом на царстве. От него многим боярам, служилым и чёрным людям русским смерть приключится, но ждать этого стоит не ранее чем лет через пять, а то и десять, после моей смерти. А даст Бог, не помру, так и вовсе такого может не быть,- такую версию выдал я напряжённо ожидавшему ответа Годунову.
- Ещё сказывал ты о хладе и гладе трёхлетнем, что падёт на Русь, за грехи наши,- вздохнул знатный царедворец.
-Будет такое несчастье, но також не в скорости, уж верно не при государе Фёдоре Ивановиче, - в сказанном мне сомневаться не приходилось, на климат мои действия повлиять никак не могли. Даже если бы в этом мире такого не случится, то лучше, на мой взгляд, перекрутиться, чем недокрутиться.
-Ох, наказанье Господне, - загрустил боярин.- Видал аз в молодшие лета недород на хлеб двухлетний, да глад от сего бывший. Страшная поруха на Руси случилась, егда ли не вполовину чёрный люд сгибнул. Ну, дай Бог, отмолим грехи наши, отведёт Господь кару свою. Надо бы патриарху наказать чтоб молебствования почаще да по благочинней служили.
Мне хотелось высказаться пословицей 'На Бога надейся, а сам не плошай', но перечить насупленному царскому шурину не хотелось. Потом Борис Фёдорович очнулся от размышлений и строго заметил:
-Хучь каждому из нас в свой срок суждено оставить юдоль земную до Страшного Суда, но о том, будто царю и великому князю Фёдору Иоанновичу умереть суждено, никому не говори более. Прямая измена в сицевых словесах есть. Ещё о расстриге, коей иноземные рати на Русь ополчит, ты баял, егда сего ждать?-
-Монах-то беглый суть есть одно лицо имя с самозванцем. Он на русское государство врагов приведёт. От сего можно уберечься, от глада-то потруднее будет,- я всё же попытался направить мысли Годунова в правильное русло.
-Верю тебе,- выдал своё заключение виднейший царедворец.- Ежели бы лжу прежде молвил, то никак помазанье бы тебя по весне не спасло. Раз Господь болезнь отвёл, значит безгрешен ты пред ним, не сотворял лжепророчества.-
