Андрей Захаров - Перекресток времен. Новые россы
Максим подошел к УАЗику, который вчера вел по леднику отец. Из-за открытого капота автомобиля показался Антоненко-старший:
- Что, боец Антоненко-младший, решил вверенную технику проверить? Поздновато встал, сынок! Твой тягач к выполнению задания командования уже подготовлен!
Отец, вытирая руки промасленной тряпкой, подошел к сыну и слегка толкнул его плечом:
- Ну как, Макс, настроение, боевое?
- Готов к труду и обороне, товарищ подполковник! - улыбнувшись, ответил Максим, отдав честь по-американски, приложив ладонь к панаме, но затем, помедлив, грустно добавил:
- Если честно, бать! Я в трансе! Такое ощущение, что как-будто все это не со мной происходит и в каком-то кошмарном сне! Что это? Прощай, цивилизация? Возврат к дикой природе? Одно дело - мечтать об этом, совсем другое - наяву и на всю оставшуюся жизнь. А сколько ее нам то, осталось? И где мы вообще? Вдруг мы попали миллион лет до нашей эры или после?
- Ничего, сынок, не раскисай. Все будет, как у нас говорят, тип-топ! Мы, Антоненки, и в огне не горим, и в воде не тонем, а если надо кому, и морду набить сумеем! Сейчас, после завтрака, я с ребятами в разведку пойду, дорогу дальше искать будем, пойдешь со мной?
- Бать, не обижай, а!? Конечно, пойду! Что я, слабак какой-то! Вот сейчас двигатель прогреем и пойдем. А где профессор Левковский, он снова с нами в горы пойдет?
- Наш Павел Иванович спит сном праведника. Умаялся вчера старик. Я утром уж грешным делом подумал, не помер ли он. Такой марш-бросок сделать не каждому молодому по плечу, а он молодцом, держится. Ладно. Давай, заводи!
Проверив машину, они пошли к центру лагеря, где возле полевой кухни всем подходившим раздавали скудный, но горячий завтрак.
Невдалеке стояла группа мужчин с непокрытыми головами. К груди старшины Долматова прижимался невысокий молоденький парнишка, одетый в большую для него шинель, с карабином за спиной. Плечи его вздрагивали, парень плакал и не стеснялся своих слез.
- Что случилось, Пантелей Егорович?
- Да вот, Николай Тимофеевич! Горе у нас! Хомутенко Федор Семенович, дед Макарки нашего, что нас на озере встречали первыми, умер. Царство ему небесное!
Антоненко увидел лежащее на телеге неподвижное тело прикрытое брезентом. На брезенте, в районе головы человека лежала "будёновка".
- Не выдержало сердце у старого красногвардейца. - пояснил подошедший старший лейтенант Бажин. - Доктор сказал, что от высоты и перегрузок. Еще ночью умер, уже и остыть успел…
- А где Баюлис, ну, доктор наш?
- Янис Людвигович пошел к беженцам, там женщина пожилая тоже скончалась. И еще раненый один, из белых… - ответил Бажин. Затем поправился. - Из бывших белых.
- Надо их здесь похоронить. Мы не сможем везти их дальше.
- Бойцы уже копают небольшую могилу, но земля не поддается. Придется просто камнями заложить…
Николай с Максимом также сняли головные уборы и с минуту помолчали над умершим. Хотя они и не знали его, но та, первая встреча на озере, в первый день нового мира, у каждого из них промелькнула перед глазами. Они вспомнили пожилого мужчину с большими пшеничными усами и в "буденовке", встреченного ими на берегу перенесшего их в этот мир загадочного озера.
Жизнь продолжается, всем смертям назло!
Оставив Бажина заниматься погребением умерших, Антоненко-старший, получив на кухне свою порцию завтрака, пошел по лагерю искать Уварова. По пути он встретил Баюлиса:
- Ну что, Людвигович, чем порадуешь или огорчишь?
- А чему радоваться то!? У меня каждый день, умершие и умершие… С ума сойти можно! Раньше за год столько умерших в моей больнице не было как сейчас.
- Сам-то, как? Жив еще, народный врачеватель?
- Отошел после вчерашнего перехода. Спасибо девчатам моим, заботу проявили. Чтобы я без них делал…
- Ты, смотри, дохтур, особо глаз на них не ложи. А то я знаю тебя, развратника старого…
- Дурак ты, Антоненко, хоть и полковник, и шутки у тебя дурацкие. Я совсем о другом, а ты как тот вшивый, все о бане. Совесть бы поимел.
- Ладно, док. Извини. Проехали. Как там командир полка и Кожемяка?
- Неважно, но пока живы. Оба без сознания, у них сильное сотрясение мозга. Сильно их побило. Я, честно говоря думал, что могут ночью умереть…
Уварова, Николай нашел на краю их временного убежища. Он вместе с Невзоровым, Бондаревым и Левковским рассматривали атлас последнего.
- Ну что, господа-товарищи командиры, что нового простому бойцу нашего отряда скажете?
- Да есть что сказать. - ответил ему Олег. - Вот Павел Иванович, да продлит ему господь долгие его лета, обозначил на карте, где мы есть в этом мире. Хотя я, честно сказать, не очень-то и уверен в этом.
- Я считаю, что все верно рассчитал. - бодро отозвался профессор. - Учитывая то, что я вчера нашел Южный крест и его угол возвышения над горизонтом, а также осмотрел окружающую нас местность… Кстати, я вел записи и зарисовки нашего спуска по леднику… Мною было определено наше месторасположение. Это десять градусов южной широты. Ну, может быть не точно десять, а восемь - десять, но не больше… Короче. Мы с вами вчера двигались в северо-восточном направлении, и все время спускались с гор. Подъема нигде не было. По расположению горных хребтов я понял, что мы в Центральной Кордильере, где-то между бассейнами рек Мараньон и Уальяга. Должны скоро выйти к басейну реки Уальяга, которая течет на восточном склоне Анд и затем впадает в Мараньон, а дальше в Амазонку…
- А не слишком ли громко это сказано, уважаемый профессор. Здесь, по вашей карте, километров двести будет, если не больше. - перебил его Бондарев. - И это в нашем мире так реки назвали и атлас ваш, из нашего мира. А ведь может быть все совсем по-другому…
- Вот и Максим мой также сомневается. - поддержал Антоненко. - Сейчас выскочит из-за угла какой-нибудь динозавр и позавтракает нами, да так, что и фамилию не спросит.
- Ну, вы краски то не сгущайте, любезный. - проговорил Невзоров. - На динозавров у нас пулеметы и пушки имеются. Но разведку послать надо. Мы в этом месте даже пару суток не выдержим. Это хорошо, что сейчас солнышко нам светит, а что завтра будет?
- А завтра нас на этом месте не будет. Все. Закончили пустые разговоры. Надо делом заниматься. Людей спасать. - прервал всех Уваров. - Николай! Бери своих разведчиков и попробуйте спуститься вниз, дорогу прощупайте. Рацию возьми обязательно. Мы, следом за вами.
- Надо поменять порядок движения. - уточнил Бондарев. - Автомобили разбивают всю дорогу, подводам и людям тяжело по ней после них идти. Необходимо, чтобы автотранспорт шел последним.
- Принимается. Но пусть первым идет бронетранспортер лейтенанта Григорова. По нему узнаем, выдержит ли ледник остальных. - закончил разговор Уваров. - Сейчас необходимо собрать всех командиров и поставить задачу на марш. Начало движения через полчаса. Пока нам светит солнце, нельзя терять ни минуты…
Наскоро перекусив, Николай Антоненко взял с собой только пятерых: охотника - бурята Будаева, пулеметчика Нефедова, младшего сержанта Юрченко, радиста Хворостова и, по совету ротмистра Новицкого, терского казака - пластуна Емельяна Трепачко, лучшего среди казаков следопыта.
На протесты Максима, ссылавшегося на ранее данное обещание, отец ответил отказом:
- А УАЗ вести с пушкой кто будет? Тетя Глаша?! Кроме меня и тебя, Макс, никто с ним не справится. Так что, боец Антоненко, выполняйте приказ. Двигайся со всей колонной! Все! И без соплей!
В душе Николай, понимал, что отдавая это распоряжение своему сыну, он берег его от тех неприятностей, которые могли ожидать их впереди. "А так, хоть под присмотром Олега и Левченко будет!" - утешал он себя.
Поднявшись на небольшую скалу, возвышавшуюся над ледником и осмотрев через бинокль открывшуюся панораму, решили идти вдоль левой кромки ледника, где и находилось их временное убежище. Здесь, между ледником и высокой боковой мореной образовалась наносная полоса из щебня, песка и глины, шириною позволяющей проехать даже автомобилям, не говоря уже о подводах с лошадьми. Только необходимо было подровнять в некоторых местах лопатами, так как был небольшой уклон. Сообщив об этом по рации, разведка пошла дальше.
Вслед за ними, во главе с капитаном Бондаревым и подпоручиком Костроминым, шла большая группа красноармейцев и солдат, вооруженная лопатами и ломами. Они выравнивали дорогу, разбивали лед, засыпали ямы, убирали небольшие уклоны и большие камни, мешавшие движению колонны. Вокруг людей плотной цепью возвышались заснеженные молчаливые скалы, и казалось, что конца и края им нет.
