Сергей Данилов - Гражданская война в Испании (1936 – 1939).
Кроме расстрела, националисты возродили старинную средневековую казнь при помощи гарроты, страшную варварскую традицию. Среди казненных были бывшие республиканские министры, глава каталонского Хенералидада в изгнании Компанис, немало профсоюзных деятелей, множество офицеров и комиссаров республиканской армии.
По приговору военного трибунала расстреляли генерала Эс-кобара, хотя он поддержал переворот Касадо и разгромил коммунистическое сопротивление в Эстремадурской армии, и генерала Кабреру – виновника падения Малаги, которого республиканцы подозревали в предательстве!
По меньшей мере 200 000 «красных» испанцев прошло через тюрьмы и ссылки. В тюрьмах гибли не только подлинные враги националистов вроде поэта и политкомиссара Мигеля Эрнандеса (получил пожизненное заключение, умер в 1942 году), но и сподвижник Касадо – антикоммунист генерал Матальяна (20 лет заключения, умер в 1952 году). Даже закоренелый антикоммунист и недруг СССР Хулиан Бестейро, два с половиной года призывавший к капитуляции, ставший членом Хунты в марте 1939 года и имевший, казалось бы, заслуги перед националистами, получил 30 лет заключения (умер в 1940 году). Члены судившего Бестей-ро трибунала припомнили ему и составление конституции 1931 года, и членство в социалистической партии, и уклонение от «активной борьбы» против Республики. Тяжелая болезнь пожилого Бестейро – он был в последней стадии чахотки – не была сочтена смягчающим обстоятельством.
Свыше 300 000 бывших солдат Республики отправились на принудительные работы – дорожные, строительные, работы в шахтах. Их сроки колебались от года до 20 лет. Особенно славились тяжестью работы в «Долине павших». Там, в скалах, без каких-либо механизмов и без взрывчатки 22 000 пленных республиканцев возводили колоссальный мавзолей и крест. Им следовало ручным трудом «искупить вину перед отечеством». 14 000 человек погибло в ходе работ, длившихся 18 лет.
Победившие силы – армия и церковь запретили почти все разрешенное Республикой – политические партии, профсоюзы, светскую школу, забастовки, разводы, стриптиз, нудизм. Помещики получили назад большую часть конфискованных земель, у женщин отобрали политические и имущественные права.
Националисты прививали испанцам аскетизм. Восстановили предварительную цензуру, загнали в подполье проституцию, ограничили ввоз иностранных газет, книг и кинофильмов. Из голливудских фильмов вырезали объятия, поцелуи, декольте, бикини. Испанкам запретили носить короткие платья, открытые купальники, использовать косметику и даже курить (впрочем, мужские права тоже ограничили – испанцам запретили носить шорты).
Испания перестала быть конституционным государством. Уп -разднив конституцию 1931 года, победители не приняли другой. Они управляли страной отдельными органическими законами и многочисленными подзаконными актами.
На официальных церемониях теперь исполняли воспевавший самобытность Испании гимн Фаланги «Лицом к солнцу», монархический марш «Марча реал» и армейские походные марши. Националистическая Испания стала, таким образом, уникальным государством с несколькими гимнами.
Церковь была воссоединена с государством. В страну вернулись изгнанные Республикой иезуиты, школа отдана под опеку духовенства, университеты оказались под двуединой властью духовенства и фалангистов. Программы социальной помощи тоже осуществлялись только по каналам церкви и Фаланги.
Политическая демократия была полностью демонтирована. Правовые акты националистической Испании до 1944 года не содержали упоминания о каких-либо правах и свободах граждан.
Упразднена была многопартийная система. «Мы ненавидим и отвергаем все партии», – публично заявлял Франко. Единственной политической организацией осталось созданное в 1937 году на основе Фаланги Национальное движение. Декретами кауди-льо была утверждена его форма, ношение которой было обязательным – синяя фалангистская рубашка и красный монархический берет. Девизом и приветствием движения осталось фалан-гистское «Воспрянь, Испания!»
Претенденты на государственные и муниципальные посты в националистической Испании должны были предъявлять свидетельство о крещении. Занимавший государственный пост чиновник официально присягал на верность религиозному авторитарному государству. Служебная и военная присяга начиналась словами «Клянусь Богом, Испанией и Франко».
Во внешней политике победа националистов автоматически привела к полному разрыву отношений с поддерживавшими Республику державами – СССР, Мексикой, Чили и к усилению ориентации на тоталитарные государства – Германию и Италию и на авторитарные латиноамериканские режимы.
В годы Второй мировой войны Франко снабжал Германию стратегическим сырьем. Националистический режим перепродавал Третьему рейху продовольствие, купленное в США, хотя разрушенная Испания сама испытывала продовольственные трудности. На советско-германском фронте до 1943 года в составе «Го -лубой дивизии» сражалось несколько десятков тысяч испанских добровольцев.
Первые симптомы поворота испанцев к общенациональному примирению обозначились именно во время Второй мировой войны. Вызревали они крайне медленно и противоречиво.
Некая общая основа у победивших националистов и побежденных республиканцев обнаружилась впервые во внешнеполитических вопросах. Несмотря на обращенные к Мадриду призывы Гитлера открыто вступить в войну на стороне нацистско-фа-шистского блока, невзирая на выход победоносного вермахта в 1940 году к испанской границе, осторожный и предусмотрительный Франко официально остался нейтральным. Этому послужил ряд весомых причин.
Нацизм с его презрением к «неарийским» народам и слепым, нехристианским культом фюрера вызывал равную неприязнь у испанского духовенства, военных и фалангистов.
Опустошенность и обескровливание страны в ходе только что прогремевшего «крестового похода» вызывали у многих националистов справедливые опасения, что их отечество не выдержит участия во всемирном военном конфликте.
Заметную роль в сделанном Мадридом выборе сыграл руководитель абвера адмирал Канарис, который с 1938 года вел тайную политику против Гитлера и был настроен пессимистически. Во время очередного визита в Испанию в 1940 году Канарис настоятельно рекомендовал старому знакомому – каудильо не вступать в войну между великими державами. Он ссылался на слабость Третьего рейха на море, на нехватку у Гитлера топлива и продовольствия и на непроясненную позицию США. Прогнозы Канариса были приняты во внимание Франко. Поэтому последующие авансы Берлина – наградить «после войны» Испанию Гибралтаром, Французским Марокко и даже частью Алжира – не вызвали положительного отклика у хитрого каудильо и антигермански настроенного Серрано Суньера.
Чтобы сохранить терпимые отношения с Третьим рейхом, ка-удильо, не объявляя войны, направил на Восточный фронт «Го -лубую дивизию». Мстительный Гитлер загнал ее в гиблые болота Новгородчины. Дивизия не участвовала в больших сражениях, но понесла изрядные потери из-за болезней и обморожения. По возвращении дивизии в Испанию в 1943 году некоторые солдаты открыто заявляли, что сожалеют об участии в войне с Россией – их везли воевать с коммунизмом, «а заставили сражаться с обманутым русским народом». Таких пришлось отправить за
решетку. Уклонение Мадрида от открытого вступления во Вторую Мировую войну нашло понимание и одобрение у всех испанцев, включая эмигрантов.
Шаткость с трудом созданного националистического режима вынудила Франко к отдельным уступкам побежденным. В 1941- 1944 годах в несколько этапов были освобождены политические заключенные, которые получили не более шести лет лишения свободы. Власти разрешили им выезд за границу, чем некоторые сразу же и воспользовались. Был выпущен из тюрьмы соперник Франко – Эдилья, которому, разумеется, не позволили вернуться к политической деятельности.
В 1942 году Франко воссоздал законодательный орган – кортесы, упраздненные им во время войны. Как и в Республике, орган был однопалатным, но депутаты националистических кортесов не избирались народом, а отбирались каудильо и Национальным движением из числа «благонадежных испанцев».
Импульсы к примирению и объединению исходили и из-за рубежа. Инициативу проявила монархическая часть эмиграции. 17 февраля 1945 года находившийся в изгнании сын умершего короля Альфонса XIII – граф Барселонский в манифесте к испанскому народу осудил диктатуру и обещал восстановить «демократические институты», не предрешая формы правления. Манифест стал толчком к последующему преодолению застарелой идеологической вражды монархистов и республиканцев.
Закономерно, что манифест был поддержан прежде всего пытавшимся ранее закончить гражданскую войну социалистом При-ето. В монархическом лагере сторонником компромисса с республиканцами под лозунгом «демократической монархии» объявил себя живший в Португалии Хиль Роблес.
