Олег Герантиди - Превосходящими силами
– Товарищ полковник, – обратилась Женька к Марине Рисковой, – можно попросить вас не по службе?
– Что, Женя?
– Та бригада танковая, ну, что в Румынии, она в Берлине сейчас, у Рейхстага.
– Двенадцатая?
– Ну да, можно…
– Можно, Жень, конечно, можно. Беги, ищи своего… танкиста.
– Спасибо, товарищ полковник.
– Беги, да смотри там, поосторожнее, не как в Братиславе, и вообще, возьми-ка лучше Валеру, сгоняйте туда на «Эмке».
– Спасибо!
На легковушке ГАЗ-М Евгения Саламатова вместе с водителем и двумя офицерами из батальона связи, которые тоже захотели посмотреть поверженный Рейхстаг, довольно долго пробивалась к центру города. Сначала преодолевали руины, в которые превратились пригороды Берлина из-за бессмысленного сопротивления. Потом городские улицы, забитые брошенной техникой, скарбом и бойцами КА. Когда по Герман Геринг штрассе проезжали мимо Бранденбургских ворот, усталое осеннее солнце уже клонилось к городским крышам.
Женька стремительно выскочила из машины, подбежала к стоявшим гурьбой солдатам в плащ-палатках.
– Военные! Где здесь 12-я Гвардейская танковая бригада?
– Мы и не слышали о такой!
– Красавица, давай к нам!
– А какого фронта-то бригада?
– Юго-западного, какого ж еще?
– Так мы северо-западные, ищи там, – вислоусый старшина махнул рукой на Рейхстаг.
Всюду стояло радостное оживление. Играли гармошки. Взревывали «Ура», отвечая на приветствия, группы солдат. Все перемешалось: танкисты в промасленных комбезах братались с щеголеватыми кавалеристами в казачьей форме. Не беда, что у первых вся грудь в орденах, да ордена те на парадках в танках, а у вторых только газыря. В день Победы все равны. Какого-то генерала от артиллерии пехотинцы сначала качали, словно пытаясь забросить на трамвайные провода. Потом угощали спиртом. Сидя на ступенях Рейхстага, что-то сосредоточенно строчил в свой блокнот Твардовский. Видно, о Василии Теркине новую главу. Подъезжали на полуторках бойцы, спрыгнув из кузова, лезли со штыками к стенам ненавистного здания, чтобы оставить свой автограф. И стрельба, стрельба, стрельба… Это во время войны всего, особенно патронов, не хватает. А в День Победы патроны можно не экономить! И здесь же, среди многоголосья победившей армии, среди какофонии гармошек и выстрелов, привалившись спиной к каменному дядьке с тростью, спит, раскрыв рот, молодой лейтенант. Это он и его бойцы прошли, как раскаленный нож сквозь масло, сквозь ряды эсэсовцев и водрузили знамя Победы. Усталость и напряжение городского боя, операции, войны сломили его, победившего. Нет ему дела до выстрелов. Нет сил для радостного возбуждения, нет почти хмельного веселья.
Сон. Только сон.
Когда уже в сумерках Женька разыскала штаб 12-й Гвардейской танковой, а в нем и Короткова, поняла она, еще не спросив ничего у подполковника, а только заметив, как вздрогнул он, увидев ее, что что-то не так. Что случилось что-то. То, во что никогда не сможешь поверить, то, чего быть не может. Не может, и все.
– Где он? – спросила Женя, и Коротков, хоть и прошло после того бала немало времени, понял, о ком идет речь. Он медленно подошел и, не зная, что сказать, встал перед ней на колени.
– Прости.
– Где?!!
– Прости, не уберег…
Все в жизни видел прошедший огонь и воду красный командир и терял многих, но ни разу еще за всю военную карьеру не спрашивали с него вот так ни матери, ни жены, ни любимые.
– Как это случилось? Остался кто из экипажа?
– Да, Марат остался. Он там сейчас, у танков.
Женька побежала к сгрудившимся в парке «тридцатьчетверкам». А Коротков так и остался в штабе, среди битой штукатурки, со смятой фуражкой в руке.
– Марат?!
– Здравствуй. Прости, не знаю, как тебя зовут.
– Что с ним?
– Он погиб.
– Как?..
– Мы атаковали колонну автомобилей. А в ней затесались две зенитки. Одна с колес начала стрелять, и, пока мы ее гасили, вторая попала во второй танк в борт, он взорвался. А нам прилепила по ходовой. Мы ее расчет из пулемета положили, но они успели еще раз по нам залепить…
Танк подбили. Мы одни с Игорем остались. Андрея и Олега убило в танке. Потом он загорелся, и мы выползли. А там толпа фашистов. Мы на них в атаку, вдвоем. Они побежали врассыпную, но огонь по нам открыли. Меня ранило сильно. И его тоже. А они увидели, что мы лежим, и снова к нам, крадучись. Он тогда схватил пулемет, встал в полный рост и снова за ними! Дальше я ничего не помню… Потерял я сознание-то. Только меня потом наши нашли. Вокруг куча трупов немецких, а Игоря не нашли. Убили они его…
– Нет! Нет, ты врешь все, ты все придумал!
– Успокойся, – Марат хотел обнять ее, пожалеть, но Женька отбросила его руку.
– Не трогай меня! Как ты мог? Как вы могли?! Он же командир ваш! Он же… Почему он там остался… а ты здесь? Если бы ты там остался, он бы здесь сейчас стоял! Ненавижу!
– Извини, что живой. Только не прятался я…
Но Женька не слышала его. Вся в слезах, углубившись в свое горе, она брела, куда глаза глядят. И радостные лица кругом вызывали у нее недоумение – как можете вы веселиться? Как? Ведь он… Нет!!! Не верю! Не верю… Ведь День Победы – это не только день, когда все кончится. Это день, когда все кончится, и я встречу его. Его!!!
Она шла и, как ледокол врубается в льдины, врубалась в толпы солдат-победителей, не замечая радостных лиц, не отвечая на дружеские приглашения, отмахиваясь от приветственных жестов. Она шла вперед, когда сзади ее окликнул такой знакомый, любимый, родной голос. Этот голос, эти интонации, этот тембр она сотни раз слышала во сне, о нем мечтала, его ждала. Но прозвучал он столь неожиданно, что Женька уже почти поверившая в невозможное, оказалась оглушена им.
– Игорь?..
И сил не было обернуться. Вдруг показалось? Неужто трепетный огонек надежды будет задавлен разочарованием? Он или нет?..
Нет сил обернуться.
Сон. Только сон. Только сон даст сил после взятия Берлина идти дальше. Освобождать Бельгию, Францию, Испанию и прочую европейскую мелочь. Только сон даст сил громить на новых рубежах загнанную в угол, но оттого еще более опасную фашистскую сволочь. Да и немецкие фашисты вряд ли последние, вон из-за океана посматривают на Европу жадные глазки. И им укорот, наверное, придется давать. Японцы совсем распоясались и в Китае, и на Тихом океане. Да и негры в колониях стонут под игом европейских угнетателей. В любом случае расслабляться нельзя, враг не дремлет. Вставай, солдат, труба зовет!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
В эфире Центрального телевидения – информационная программа «Время». В студии Полина Григорьева. Здравствуйте. Сегодня в программе:
К 60-летию вступления СССР во Вторую мировую войну – эстафета памяти.
Ассамблея Совета Союза Верховного Совета СССР в очередной раз отказывает во вступлении в состав Советского Союза Австралийской республике. Парламентарии мотивируют свой отказ неинтегрированностью экономики Австралии в Евразийское экономическое пространство.
Новости Космоса. Неудачей закончилась уже четвертая по счету попытка посадить на Марс космический аппарат «Рассвет-12». Научные эксперименты уже обошлись казне в 1,5 миллиарда рублей. Маршал авиации Попович убеждает правительство, что космическая программа «Рассвет» давно окупила себя, т. к. в ходе ее реализации совершен революционный прорыв в области технологии переработки информации, в области физики высоких температур и физики вакуумного трения. Вчера с орбитального комплекса «Заря-2» на космолете «Буран» вернулся на землю экипаж под командованием майора Рамоны Карлос. Космонавты пробыли на орбите 170 суток.
Экономические новости. В арбитражном суде города Берлин завершилось слушание по вопросу демпинговой поставки листового проката из Британии. Суд постановил применить антидемпинговые процедуры к британским металлургам.
Международные новости. Повстанцы из Армии освобождения Нуэво-Мексико освободили от войск североамериканской федерации город Альбукерке, бои ведутся на подступах к городу Санта-Фе. На западе линия фронта стабилизировалась на подступах к городу Финикс, штат Аризона. Советом Безопасности Совета Союза Верховного Совета СССР представлена нота президенту Североамериканских Соединенных Штатов г-ну Бену Эльсину, в которой говорится о недопустимости чрезмерного применения военной силы.
Об этом и многом другом через минуту, а сейчас реклама.
– Мы продолжаем программу. Наш специальный корреспондент Анджей Митковский находится в Концертном зале «Россия» на встрече ветеранов той далекой и все же близкой войны. Анджей!
– Здравствуй, Полина. Здравствуйте, уважаемые телезрители. Я беседую с легендарным человеком, дважды Героем Советского Союза, мастером разведки, одним из создателей советского спецназа, генералом Павлом Судостроевым. Павел Анатольевич, скажите, ведь это именно вам удалось добыть сведения о планах Англии и Америки пойти на сепаратный сговор с Гитлером, поддержать его в критические для фашистского режима дни и тем самым затянуть войну, переведя ее в войну на уничтожение. После анализа этих сведений Сталиным были приняты решения, которые изменили ход мировой истории и лицо мира. Расскажите о ваших впечатлениях от встреч с товарищем Сталиным и, если это возможно, о подробностях той операции.
