Я пас в СССР! 2 (СИ) - "Alchy"

— Учитель этот, из города, — по дороге начал разговор Равиль. — из этих, которых ты не любишь, но наш. В курсе про тебя и твое появление, так что по легенде будешь к нему на дополнительные занятия ходить, а на деле — непосредственно общаться будете. Утомились твой почерк разбирать, да и продуктивней выйдет вот так, тет-а-тет, чем этот эпистолярный жанр.

— Из каких ваших, — не удержался я. — из дерьмократов что ли?

— Они такие же мои, как и твои! Заманал уже — вроде взрослый, а ведешь себя порой, как подросток! Надо так пока, все по заветам Ленина, используем временных попутчиков и настроения общества. Тебя не поймешь: то сам на коммуняк ядом исходил, то вдруг защищать стал!

— Да я только сейчас понял, что мы потеряли, когда поменяли социализм на развивающийся капитализм. — Сознался я. — Минусы есть, не спорю, но они намного меньше плюсов. Вот скажи, Равиль, что у нас за особенность такая и тяга к переустройству глобальному? Весь мир до основания разрушить и новый на обломках строить; хорошо же живем, только мало кто это понимает. Ничего, поймут в девяностых, но поздно будет…

— Ты не идеализируй, Вань, социализм. — Немного спустил меня на землю Равиль. — И не забывай, что ты сейчас живешь, как номенклатура, по сути, вон, ежемесячно баулами привозят всё, что ни попросишь.

— Да тут не только в уровне жизни дело, Равиль, тут больше в отношениях между людьми и общественным настроением. Ладно, чо спорить, ты в мое время не жил — не с чем сравнивать. Но я тебе говорю, нет ничего хорошего ни в демократии, ни в капитализме! Так что за учитель-то?

— Да кто спорит-то, Вань, наслушался уже, как там у вас — волосы дыбом. А с учителем завтра познакомлю, будет тебе сюрприз, удивишься, ты же всё; закончил с коровами, после обеда свободен?

С работой подпаском да, я этим летом закончил и завтра был свободен. Лена в город хотела съездить, правда, но это решим, Можно и без поездки обойтись, чего она там найти хочет, что я не смогу достать благодаря своим подвязкам? А Равиль, заинтриговав — уперся, ни в какую не сдаваясь, не желая раскрывать личность того, кто приехал под легендой учителя. Из чего я сделал закономерный вывод, что это кто-то из знаковых фигур, так что потом долго не мог уснуть ночью, гадая, с кем придется завтра познакомиться.

У подъезда забрал сумку, поблагодарил сухо (припомню когда-нибудь, любителю этому заинтриговать и оставить в неведении) и закинул в нашу с Сашей комнату, не разбирая, успею, никуда не денется. На холодильнике прочитал записку от мамы, прикрепленную магнитом: «Мы у Арлена в бане, сменку я тебе взяла, не задерживайся, весь пар пропустишь!» Да уж, десятый час уже, какой пар, младшую уже спать, наверное, там уложили, надо поторапливаться.

Спасибо деду — позаботился о внуке. Поворчал, конечно, что из-за меня подбрасывать дров пришлось (баня у Арлена не классическая, а с возможностью мыться и топить одновременно, специфика и издержки работы кладовщиком в МТС, какие только жулики к нему в гости не приезжают по делам, вернее, снабженцы городские), но зато получилось попариться от души. Вот и всё, второе лето в этом мире заканчивается, завтра — последний день, и осень начнется, школа, учеба, со всеми вытекающими.

Саша уже тоненько посапывала, свернувшись клубком, а я, не в силах уснуть, включил старую ламповую радиолу. Нашел «голос Америки» и, выкрутив звук до минимума, послушал, что там клевещут на советскую действительность. Хватило меня ненадолго, вопреки обыкновению, вместо очернения социализма диктор расточал дифирамбы в адрес нового и прогрессивного советского генерального секретаря, разделяющего общечеловеческие ценности, борющегося за разоружение и деэскалацию напряжения в холодной войне. Ещё и Равиль этот, со своими сюрпризами на ночь глядя!

Погасил радио, вышел из дома на крыльцо, там вытащил из опрометчиво оставляемой дедом пачки «Астры» сигарету и закурил, как ни зарекался до этого. Ладно, вторая в этом времени сигарета: очень уж меня выбесила эта неприкрытая радость и восхищение зарубежного журнализда в адрес Горбачева. Уже одно только это даже не маркер, а клеймо, что наш генсек — отъявленный и конченный предатель, хорошего человека западные СМИ хвалить не будут! Ещё и эти в демократию играть вздумали, тут я совсем терялся в догадках: что вообще происходит и во что по итогу выльется…

Глава 4

Глава 4.

Хорошо, что утром в воскресенье дед с бабушкой дали отоспаться, пожалели внуков перед началом учебного года. Только Саша, хорошо выспавшаяся (она-то полночи не ворочалась, размышляя о судьбе страны), всё равно меня окончательно разбудила в начале девятого. Сквозь сон слышал, как она по всему дому кискискала, подманивая кошек, но те, хорошо с ней знакомые, ещё с вечера куда-то сквозанули по своим кошачьим делам и не показывались, пережидая наше нашествие. Естественно, моя любимая младшая переключила внимание на меня, о том, чтоб поваляться и всласть выспаться, пришлось забыть.

— Пошли домой, Ваня! — Дергала моё одеяло маленькая непоседа. — Чего ты спишь, вставай давай!

— Чо тебе неймется, малявка? Вон, телевизор смотри, сейчас как раз ваше что-то начнется!

— Вот именно! Домой пошли, там цветной!

Вот же мелкая расистка, цветной ей подавай, не хочет черно-белый у деда смотреть! Новый телевизор появился у нас благодаря Максиму, и у меня, после плазменных панелей и жидкокристаллических мониторов, ничего, кроме слез, не вызывал. Но семье нравилось, пусть смотрят, а мне больше по душе пришлись походы в кино, широкий экран и в эпоху развитого социализма впечатлял, звук бы ещё подтянуть до стандартов двадцать первого века, и — вообще хорошо. Так что с Леной время от времени выбирались на киносеансы: и в свет выйти, и к искусству приобщиться.

Пришлось вставать, умываться и отправляться домой, пока дед не нашел работу какую-нибудь. Он уже поглядывал оценивающе за завтраком, прикидывая — какой мне фронт работ нарезать, пришлось отмазаться:

— Деда, мы домой, нам на завтра в школу надо собраться!

— Ой, да что там собираться⁈ — Удивилась Саша. — Мама собрала уже всё!

— Это тебе нечего, потому что ты первоклашка, а у меня в этом году предметов прибавилось, та же астрономия и информатика! Ишь ты, собираться ей нечего; ничего, отмотаешь первую четверть — поймешь, что такое домашнее задание и как самой к школе готовиться надо, а не на маму надеяться! Допивай чай скорее!

Дома застали ставшим уже привычным скандал, вернее, вялую перебранку на тему домашнего хозяйства и скотины. Вот уже третий месяц, как расписались — Макс агитировал маму против советской власти, тьфу ты, отговаривал от того, чтоб держать многочисленных домашних питомцев, которых у нас и без него хватало. Это и корова, и бычка каждую весну брали откармливать до осени, а после сельсовета — у мамы кулацкие гены взыграли. Двух поросят взяли вдобавок, тоже до холодов.

Максим выступал против того, чтоб мама ежедневно, невзирая на дни недели, в шесть утра подрывалась в сарай, доить корову. И если с остальной скотиной вроде договорились, что вот зарежем последний раз и всё, не будем больше держать, то за корову мама встала как Зоя Космодемьянская на допросе в комендатуре. Вот вроде и в городе училась, и жила столько времени, и самой каждый день суета и хлопоты, а кормилицу даже не под нож, а продать — ни в какую.

— Вань, ну хоть ты ей скажи!

Максим привлек меня, а что, я не просто школьник несмышлённый, но и работаю каждое лето — копеечку в дом. Не говоря уж о немыслимых по нынешним временам ежемесячных посылках с гуманитарной помощью из Ленинграда. Перед мамой и Максом эту роскошь и изобилие залегендировал тем, что написал тексты для «Яви и Нави», а так как от авторских прав я отказался, то вот чем могут, тем и выказывают благодарность. Объяснение удовлетворило всех, а Сашка привосокупила: «Пиши ещё, Ваня!»