Волк: Лихие 90-е. Финал (СИ) - Киров Никита
Да, туда перейдут некоторые люди, часть из тех, кто сейчас работает в «Граните». Но и ослаблять ЧОП я не собирался, эта фирма будет старейшей охранной в регионе. Подбирать будем с умом, что в ЧОП, что в другую структуру, а все переходы только с одобрения руководства, то есть, с моего личного.
Шёл к главному корпусу, хотя можно было доехать туда на машине, но я не хотел светить свой «танк» перед камерами лишний раз. А то сделаю рекламу ещё и фирме «Крайслер», которая производила Чероки и их модификации.
Помимо журналистов и представителей инвесторов и министерства промышленности, на территории комбината ещё были представители министерства путей сообщения.
В комбинат шли ещё инвестиции, уже от наших отечественных бизнесменов, кто тоже прослышал, что туда вложились американцы, и некоторые из этих поступлений затрагивали логистику. Так что железнодорожную ветку до ближайшей станции могут построить быстрее, чем мы планировали раньше, и даже раньше, чем она была построена в первую мою жизнь.
Собственная ветка нужна, потому что перевозка груза от комбината до Новозаводска — дело муторное и долгое. Даже закупят локомотивы для манёвров и перевозки вагонов по территории. Мощные грузовые для этого не нужны, хватит и хорошо знакомых мне ТЭМ-18Д, хотя, скорее всего, приобретут промышленные ТГМ, на которых я никогда не работал.
Больше всего охраны Вишневских было именно здесь, у главного корпуса. Думаю, будь обстановка более напряжённой, они бы вообще не пустили меня на территорию, вернее, могли бы попытаться не пустить, но всё равно, все какие-то нервные.
Переговоры и официальная часть (а с ней и неофициальная, когда они все отмечали удачную сделку), закончились ещё вчера вечером. Но работы много, сегодня Вишневские находились в кабинете директора комбината.
Юрий Антонов выбрал себе самое большое помещение во всём корпусе, но для него это оправданно, планёрки с инженерами и мастерами директор проводил каждый день, места для этого нужно много.
Одну стену занимали мониторы видеонаблюдения. Ещё по временам с железной дороги помню, что начальники любят в них пялиться. Ну конечно, они и сами воруют, поэтому ревностно следят за территорией, чтобы кроме них не воровал никто. Конкурентов не терпят.
Олег и Андрей Вишневские сидели рядышком в стороне, изучая документ. Раньше один брат был полный, другой худой, теперь оба худые, на фоне запуска вес они сбрасывали слишком быстро.
Один раньше был немного трусоватым, другой похрабрее, сейчас же они оба стали достаточно наглыми и циничными, хотя через меру не перебирали. Сейчас вряд ли бы какой-нибудь бандит уровня Черномора смог бы их так напугать, как в прошлый раз.
С ними Павел Андреевич, который вместе со мной находился в службе безопасности комбината. Он корпел над бумагами, ведь изучать надо все аспекты сделки с инвесторами, да и другие соглашения тоже.
А вот другой безопасник, Семён Белоглазов, работой не занимался, а просто сидел у окна и трепал свой галстук, о чём-то раздумывая.
Бывший майор ФСК в последние месяцы чувствовал себя не в своей тарелке, ведь его влияния и знакомств больше не хватало для такого предприятия. Это год назад можно было прогнать какого-нибудь ушлого бригадира с парой десятков боевиков за спиной самим фактом знакомств с чекистами, но более серьёзные бандиты такого не опасались.
Да и ещё это дело, что в СБ устроился работать человек из братвы и что ментовская крыша в лице генерала Горностаева взбунтовалась и сама захотела всё отобрать, не добавляли Белоглазову репутации. Он это понимал и опасался, что раз я смог выбить независимость от него, то избавлюсь и от него самого, замыкая на себя ещё и холдинг.
Я бы мог, учитывая, что у меня было влияние на братьев. Но не стал, потому что в целом со своей работой Белоглазов справлялся. И это он тогда помог заключить контракт именно с нами, а не с кем-то ещё. Без этого всё бы пошло иначе.
Сел за стол. Антонов, сидящий в кресле с высокой спинкой, медленно развернулся ко мне, а остальные очень внимательно смотрели на меня тревожными взглядами.
— Максим, — Андрей Вишневский кивнул мне. — Хотел поговорить?
— Вроде бы всё решили, — добавил Олег. — Вашу просьбу мы рассмотрели и приняли, сделка заключена в рублях, а не в у.е., к возврату тоже рубли. Просьбу восприняли с удивлением, но согласились.
— Странно, конечно, — протянул со своего места Антонов, сидящий во главе стола. — Но ты если что-то говоришь, Волк, — он усмехнулся и откатился в кресле к окну, — значит, что-то задумал.
Снова все уставились на меня. Ждут, что сейчас зайдут крепкие парни с оружием и начнут их мутузить, чтобы заставить переписать всё на меня. Думают, наверное, что вырастили монстра, который их и погубил.
Паникёры.
Я хмыкнул и подвинулся ближе к столу.
— Значит, бабки они дали.
— Максим, мы уже объясняли, — устало сказал Олег. — Это — не Камаз денег, не пачки купюр, которые все видят. Это целевой кредит с очень жёстким контролем за использованием. Мы ни цента… ну, то есть ни копейки не сможем с него потратить не по плану. Я это говорил Горностаеву, Кравцову… — он замялся. — Ну, не чекисту, а тому бандиту. Платонову мы это не говорили, он и сам понимает. Просто мы…
— Это не гора денег, — произнёс Андрей. — И мы не можем её куда-то вложить, использовать, сыграть на курсах валют или…
— Юра, — я посмотрел на Антонова. — А вот как бы ты их украл?
— Чё? — директор выпучил глаза. — Волк, я вообще не ворую.
— Ну мне-то не рассказывай, — я засмеялся. — Сотый крузак ты не за свою зарплату купил, а такие новые крузаки сейчас даже в Японии хрен купишь, ценник высокий. А даже если и за свою, то цемент в кузове точно был не твой.
— Это было всего раз, твой этот пацан, Колян, заглянул, — добавил Антонов с чувством. — Всё отобрал и тебе позвонил. Было-то всего один мешок. Я-то думал, он нормальный пацан, а он…
— Коляна не трожь, он свою работу знает и делает отлично. Ты тоже, поэтому братья тебя и наняли. Потому что ты меру знаешь, и лишнего не стащишь, хотя цемент-то мог бы и купить на стройрынке, не обеднел бы. Ладно, как бы ты воспользовался этими средствами? Честно, перед всеми, всё равно ничего не выйдет.
— Ну, — Антонов устало обвёл всех взглядом. — Ладно, поддержу шутку. Это кредит целевой, под медь, которую при Союзе здесь обогащали, а мы отложили запуск до двухтысячного года. Но закупки оборудования не обязательно через них самих, насчёт этого мы договорились. Можем закупать, где выгоднее, но только после аудита, потому что от них в совете директоров теперь хмырь будет сидеть, ещё и с блокирующим пакетом. Но всё равно, есть ниточка… ну, здесь по классике, не мне вас учить.
— Покупать дороже, чем есть, разницу в карман, при этом поделиться с продавцом, проверяющим и посредником?
— Вот, Волк, ты не хуже меня в этом сечёшь, — Антонов заулыбался. — Но всё равно, не пойму…
— Максим, мы к твоему мнению всегда прислушиваемся, — Олег Вишневский развернулся ко мне. — Но в данном случае такие схемы неприемлемы. Деньги огромные, но вложены на относительно короткий срок и только под развитие медного производства. Выданы под залог акций. Если что-то пойдёт не так, предприятие полетит ко всем чертям. На нас кинутся все, начиная с министра, который этих американцев хочет развести на ещё одну сделку на Урале.
— Я ещё ничего не предлагаю, — спокойно сказал я. — Просто люди часто что-то услышат и сразу начинают делать выводы, не дослушав до конца. Вот, Юра Антонов сделал бы обычную схему, заработал бы тыщ двести. Но несмотря на все сложности, за эти инвестиции всё равно шла борьба. Много кто хотел добраться до этих денег, но они не видели сути.
Я поднялся, заметив на столике в углу бутылки и стаканы. Братья планировали после работы продолжить отмечать сделку, вот всё и подготовлено.
Водку и коньяк пить я не собирался, сегодня за рулём, поэтому просто взял апельсиновый сок в графине, и с ним вернулся на место. Сок свежий, не магазинный, от него шёл приятный аромат, пока я наливал его в стакан. И холодный, хорошо, а то на улице жарко, а в кабинете не работал кондиционер.
