Гроза над Бомарзундом (СИ) - Оченков Иван Валерьевич

— Прошу заметить, господин Усов, — Добавил я обращаясь к нему, заодно продемонстрировав, что записных борзописцев знаю в лицо, — что это линкор назван в честь удачной для англичан обороны Акры против войск Наполеона, а вовсе не Орлеанской девственницы Жанны д´Арк, как написали в вашей газете месяц или около того назад.

— Покорно благодарю, ваше императорское высочество, и вас, ваше высокоблагородие! — под всеобщие смешки ретировался смущенный журналист.

— Не за что! Далее, из четырех винтовых фрегатов один — «Эвриалис» взорван доблестной «Гретой» капитан-лейтенанта Вальронда, а «Империус» и «Амфион» серьезно повреждены. Стало быть, остался в строю один «Аррогант».

— А колесные?

— Из пяти колесных фрегатов — осталось четыре. Причину, полагаю, все помнят.

Взгляды присутствующих тут же скрестились на покрасневшем как маков цвет Кострицыне.

— Вообще, отряд адмирала Пламриджа пострадал менее других, что, учитывая предстоящие боевые действия, может иметь серьезное значение. Тем более, его всегда могут усилить несколько колесных шлюпов. Шестипушечные «Горгона», «Хекла», «Драгон», «Драйвер, 'Фролик» и трехпушечный «Лайтинг».

— Зато собачка теперь наша! — пошутил кто-то из молодежи. — Отгавкалась!

Ей богу, если бы я знал, что захват этого парохода вызовет столько шуток, не стал бы заморачиваться абордажем и потопил его нафиг! Дело в том, что в нашем отряде был фрегат «Полкан», а в английском шлюп «Бульдог». Как вы понимаете, пройти мимо такого факта флотские остряки не могли и теперь завершающую фазу сражения у Красной Горки именуют не иначе как «Собачьей свалкой». А после пары рюмок в кают-компании и вовсе «сучьей свадьбой».

— Тише, господа! — повысил голос Лисянский, одновременно скосив взгляд на меня. Убедившись, что великий князь не гневается, плеснул себе в стакан водички из графина и промочив горло, продолжил.

— Теперь переходим к французам. У них из семи линкоров осталось пять. И только один винтовой «Аустерлиц». «Бреслау» и «Дюгесклен» затонули от полученных пробоин. Из двух линкоров-транспортов, которые перевозили основные силы десанта, невредимым остался только «Тридё». Специально для господ газетчиков поясняю, «Тридё» означает «Трезубец».

— А что с десантом?

— Точных данных нет. Но разумно предположить, что большая часть солдат уцелела.

— И где они их расположили?

— По всей видимости, пришлось потесниться. Тем более что помимо линкоров под перевозку пехоты было задействовано и два фрегата. Вот они, несмотря на почти полное отсутствие вооружения, как раз-таки ухитрились уцелеть. Что касается фрегатов вооруженных, то их осталось три из четырех. «Андромаха» не дождалась своего Гектора и ушла под воду, — пошутил заразившийся всеобщим настроением Лисянский.

— Иными словами, у союзников осталось 12 линкоров готовых к бою. — Подытожил адъютант. — Из них только три винтовые. Зато у них имеется десять фрегатов и столько же шлюпов. Как видите, силы все еще очень значительные.

— А может, выйдем в море и сцепимся по-настоящему⁈ — выкрикнул кто-то из молодежи, вызвав дружное неодобрение начальства.

Нельзя не признать, что этот эмоциональный призыв нашел отклик и в моей душе. Действительно, отчего бы не сойтись с врагами на пистолетный выстрел и в отчаянной артиллерийской дуэли решить раз и навсегда, достойны ли мы именоваться моряками, или наш предел каботажные плавания вдоль родных берегов…

— Вот что я вам скажу, господа офицеры! — пришлось снова подняться со своего места, чтобы меня все видели. — Нет никого в этом зале, кто хотел бы настоящего сражения с англичанами и французами больше меня. Но давайте смотреть правде в глаза. Сегодня мы к такой схватке еще не готовы! Да-да. Не готовы. У нас хуже корабли, не так опытны экипажи, про снабжение и говорить грешно. Но из всего этого никак не следует, что мы останемся праздными.

Уж коли нам достался такой театр военных действий, так почему бы не обратить его недостатки в достоинства и не воспользоваться ими в полной мере? Совсем недавно всем вам хорошо известный князь Вадбольский на своем «Балагуре» с успехом действовал на мелководье, против гораздо более сильного противника и несмотря на тяжелые потери сумел выйти из, казалось бы, безнадежного положения победителем.

А каких успехов добились канонерки из бригады капитана второго ранга Истомина? Еще каких-то полгода назад никто бы не поверил, что столь малые корабли способны отправлять на дно настоящие линкоры. Но мы сделали это, вынудив противника отойти от Кронштадта! Теперь они пытаются угрожать берегам Финляндии в Ботническом заливе, но тамошние шхеры подходят для засад, ловушек и внезапных рейдов ничуть не хуже!

Да, мы не в состоянии вести правильные сражения, но мы можем и должны вцепиться во врага, не давая ему ни минуты покоя. И пусть англичане с французами знают, где бы они не бросили якоря, русский флот их все равно достанет!

Ответом мне была всеобщая овация. Юные мичмана и почтенные капитаны первого и второго рангов вскакивали с мест и рукоплескали больше, чем любой балерине способной сделать тридцать два фуэте без остановки. На этом предназначенная для ознакомления широкой публики часть совещания окончилась.

Вторая состоялась в боле тесном кругу. Здесь не нашлось места журналистам или досужей публике, да и участники носили как минимум штаб-офицерские эполеты. Единственным статским был мой секретарь Головнин. Зато все прошло быстро и слажено.

— Итак, господа, первоочередная наша задача перевести Винтовую флотилию и отряд пароходофрегатов на запад, к Свеаборгу. Состав отрядов, время отправления, а также сигналы для связи получите в штабе. Надеюсь, нет надобности напоминать, что все это следует держать в строжайшем секрете? От того как быстро и организованно мы совершим этот переход зависят наши дальнейшие действия.

— Далее, следует отыскать и уничтожить «Летучий отряд» Пламриджа. Довольно ему куражиться и жечь чухонские города и поселки! Заодно мы лишим врага самых маневренных и мелкосидящих кораблей! А значит, получим больше свободы действий в шхерах.

— Теперь третье, оно же главное. Бомарзунд. Нет никаких сомнений, что именно он станет мишенью для новой атаки союзников.

— Но они уже пытались атаковать его и безуспешно…

— Это была разведка боем. Не более. В тот момент у англичан не имелось французской пехоты, а теперь есть. К тому же это единственная крепость, где они могут твердо рассчитывать на успех. Как уже неоднократно отмечалось, она не закончена, плохо вооружена и обладает не самым сильным гарнизоном. Не говоря уж о том, что большинство тамошнего населения — шведы. У которых нет особых причин для теплых чувств к нам или финнам. Собственно говоря, это и является основной причиной для нападения. Союзники рассчитывают передать Аландский архипелаг Стокгольму, в надежде привлечь его к антирусской коалиции.

— Неужели Бернадот решиться на подобную глупость?

— Не думаю… В особенности если мы сможем удержать крепость и сбросить вражеский десант в море!

— Это будет не так просто. Ваше императорское высочество, позвольте…

— Ради всего святого, давайте без титулований.

— Как вам будет угодно, Константин Николаевич. Вопрос в следующем. Ходят упорные слухи, что Бомарзунд остался без минных заграждений. Это правда?

— Все верно. Нужно было решать, что защитить в первую очередь. Я выбрал Кронштадт.

— Жаль. А что, если доставить их сейчас?

— Боюсь, уже поздно. Острова блокированы флотом союзников, а значит, существует опасность захвата и изучения нашего нового оружия противником. Конечно, рано или поздно это все равно случится, но торопиться в любом случае не стоит.

— Выходит, мы ничего не можем?

— Отнюдь! Как я уже говорил, необходимо постоянно тревожить противника набегами. Пусть беспокоятся не о захвате крепости, а об отражении наших налетов. Кроме того, будем доставлять подкрепления, припасы. Если получится пушки…