Ягор Дайч (СИ) - Евстратов Василий "Е. В. В."

Так что самое тяжелое я сделал, к сегодняшнему дню запас самых необходимых семян заготовил. Дауры научились с новыми для себя культурами работать, и в этом году в качестве последнего эксперимента мы высадили уже не единичные посадки, а почти два гектара засеяли. Если все удачно пройдет, то урожая не только нам, но и самим даурам должно было на зиму хватить.

— … прибежали бандиты эти, переполох устроили, — рассказывал тем временем дед. — Кричат: плоды масленичные поспели, коробочки их трескаться начали. Вот браты твои, Дашку у бабушки отпросив, и рванули туда.

Теперь понятно. И не сказать, что обыденная новость, долгожданная и приятная. Я думал, что первый урожай с этих деревьев как раз к нашему возвращению из Владивостока поспеет. Слегка ошибся, почему-то раньше запланированного это произошло. Так что и мне теперь туда надо, проконтролировать процесс уборки урожая. От него много чего из запланированного зависит.

— Что вы там хоть насажали? — прервал мои размышления дед. — Хоть бы принесли попробовать, да рассказали нормально. А то все отговорки, да обещания накормить нас плодами невиданными.

— Принесем, деда! В этом году точно принесем, — пообещал я ему. — И не просто принесем, но и вас с бабушкой туда сводим и все покажем и обо всем расскажем.

— Ну-ну, — только и послышалось со стороны деда.

Успел еще увидеть горькую усмешку, промелькнувшей у него на губах, но он тут же ее скрыл, поднеся ко рту трубку. Он то знает, что к даурам трудно добираться, много где приходится пешком идти, ведя лошадь в поводу. Что уж точно ему не по силам, с его допотопным протезом, выструганным из деревянной колоды.

Ну, пусть сомневается, я уж точно уверен, что он вскоре не просто ходить, при желании и бегать сможет. Так что прогулка по тайге, о которой он частенько мечтательно вздыхает, ему обеспечена.

Но, всему свое время.

Сейчас меня хунхузы больше беспокоят, которые практически под боком у нас лагерь обосновали. Этих прибил, но кто знает, кто туда еще заявится. Так что за парнями придется идти, и идти прямо сегодня. К ночи до них доберусь, завтра с утра на урожай пойду посмотрю, и максимум к вечеру уже дома нужно быть.

«Парни оборону хутора организуют, а я за стоянкой буду приглядывать», — принял я решение.

О том, чтобы пойти и военных предупредить о чужаках, что у меня, что у деда, даже мысли в голове не промелькнуло. Это же надо будет признаваться, что я тех «вроде как хунхузов» перестрелял. И ты еще попробуй докажи потом, что это именно хунхузы были, а не простые манзы, которых я из собственной кровожадности убил, польстившись на их оружие. Которое, кстати, еще и сдать прикажут. Ну и само собой, не особо удивлюсь, если меня же еще и виноватым сделают, так как некоторые офицеры и чиновники, с моего в этом мире появления, на нынешнего Егора Овича косо смотрят.

Ну его, с такими добровольными признаниями.

— Вы чего там расселись? — Из дома бабушка вышла, видимо любопытство одолело, но обиженная на деда, вопросы мне при нем задавать не стала, решила нас просто разогнать. — Егорка, умывайся и ешь иди. А ты, старый…

— К-хе.

— … тебе что, заняться нечем?

Ответ выслушивать она уже не стала, деду нагоняй устроила, меня еще раз поторопила и, круто развернувшись, в дом вернулась.

— Что дальше делать думаешь? — проводив ее взглядом, задал мне вопрос дед.

— Сейчас перекушу и к даурам пойду, парней назад возвращать, — принялся я излагать, что надумал. — До темна успею до них добраться. С утра гляну по-быстрому, как там со сбором урожая справляются, и сразу назад. Так что завтра к вечеру точно вернемся. За это время, даже если кто к уничтоженной мной стоянке выйдет, не думаю, что они сразу в набег пойдут. Без добытой разведкой информации и не зная, что там произошло… как бы вообще не отменили все ими запланированное. Подумают, что их, куда они там налет задумали, уже ждут.

— Добро, — чуть подумав, кивнул согласно дед, выбивая трубку об лавку. — К корейцам зайди по пути, их предупреди, чтоб побереглись.

— Зайду, — кивнул я согласно. — Заодно Йеджуну один трофейный ствол отдам.

— К-хе! Не жирно ему будет?

— Если бы он меня не догнал и не упредил, вообще бы ничего не имели, а так… — нырнув рукой в рюкзак, я вытащил из него кисет, золотым шлихом набитый. — Вот, — протянул его деду. — Припрячь пока, будет чем во Владивостоке окончательно за товар расплатиться.

— К-хе! — заглянув внутрь, одобрительно кхекнул дед. — Любит тебя злато, Егорка. С фунт где-то, — прикинул он примерный вес содержимого кисета, подкидывая его в руке.

Золото меня действительно любит. С самого моего тут появления, в первых добытых трофеях тоже золотой шлих и песок были. Гриша, трупы обыскивая, тогда его нашел и припрятал. Уже потом, когда я в себя пришел и мы на хутор вернулись, он мне его отдал.

Ну и позже, участвуя в перестрелках с разными-всякими тут, отваживая их от наших земель, я тоже не раз золотишко трофеями добывал.

Несмотря на недовольство бабушки, плотно обедать не стал, только половину пирога с ливером съел, молоком его запивая, вторую половину в дорогу с собой взял. Пока перекусывал успел и ей, и сестренкам, не особо вдаваясь в подробности, рассказать, что и как со мной произошло и к чему такая спешка.

Вот так, не успев домой вернуться, пришлось практически сразу снова в дорогу отправляться… Предварительно, как и планировал, заскочил в Кроуновку к жившим там корейцам, отдал Йеджуну выбранный дедом Спрингфилд с пулелейкой к нему, но без запаса пороха и капсюлей.

— Хватит ему, — коротко так припечатал дед, когда я заикнулся о капсюлях.

Корейские крестьяне в наших местах еще в шестьдесят девятом году появились, целыми семьями бежали от разразившегося в Корее голода и феодального беспредела. Да столько их набежало, что как-то незаметно целые поселения образовались. В трех верстах от нашего хутора — Кроуновка находится, в пяти — Корсакова, в одиннадцати — Пуциловка, сразу за Суйфуном, ближайшая к Никольскому, деревня Чапигоу. И все это корейские поселения, хотя их еще больше, я только ближайшие перечислил.

Мы этих пришлых и нерусских сначала насторожено приняли, но потом как-то привыкли, вполне себе добрососедские отношения наладились. Да и как не наладиться, если видно — нормальные люди, и они сюда именно на постоянное место жительства пришли. Работают с утра до самого позднего вечера — или в поле, или по хозяйству возятся.

— Все, Му Хен, спасибо, дальше я сам, на своих двоих.

— Мозет подоздат тебя, Егор?

— Не надо ждать, я не сегодня — завтра возвращаться буду.

Еле отделался! Сначала от Йеджуна, который в полнейший шок впал, когда я ему мушкет отдал. Не сразу до него дошло, почему и за что я ему его дарю. А вот когда дошло, то принялся как болванчик кланяться и благодарить, кланяться и благодарить. Еле отбился от него, с его благодарностями. Зато не отбился, когда он соображать начал и понял куда я направляюсь (сказал ему, что в Никольское спешу, куда с утра не попал), вот он быстренько своего старшего сына напряг лошадей запрягать и меня куда нужно сопроводить. Так что удачно получилось, от Кроуновки до Суйфуна пятнадцать верст верхом проехал. Но дальше уже все, лошади меня только тормозить будут, так как я не по относительно проходимой «дороге», а напрямки по звериным тропам к даурам пойду. Но сначала…

Убедившись, что Му Хен и его молчаливый друг, который тоже присоединился к нашей поездке, отправились обратно, прихватив с собой выделенного мне мерина, я чуть подождал, пока они скрылись из виду, после чего сошел с дороги вправо и вдоль берега вниз по течению пошел.

Версты четыре так отшагал, пока не дошел до места, где Суйфун очередную крутую петлю делает. В этом месте, да еще и в летнее время, когда река обмелела, до противоположного берега доплюнуть можно.

Вот я и решил — «доплюнуть».

Внимательно осмотрелся по сторонам, все же тут рядом деревня Чапигоу находится, как и брод через реку к ней, к которому меня Му Хен и доставил.