Цивилизатор в СССР 1980 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич

Неприятным было то, что Председатель никак не обозначил срок, который мог быть предъявлен родителям для «отпустите Ваню в Москву» «для научной работы по изучению опережающего развития».

Глава Комитета требовал добиться добровольного согласия родителей! И как этого добиться?

Да, у неё были нужные официальные бумаги с подписями и печатями из структур МГУ, прекрасно подтверждающие легенду, у неё был подготовлен договор об оплате участия ребёнка в «информационном исследовании уровня развития», но…

…Не удалось получить главное — согласия родителей. Нормальные отношения, установившиеся с родителями Ивана, рушились на глазах. Неприязнь в глазах отца и слёзы на глазах матери… вот что она увидела в ответ на предложение «отпустить, конечно, когда выздоровеет, Ивана с ней, в Москву…»

Аббревиатура «КГБ» за её спиной сегодня, в отличие от прошлого раза, когда простые советские люди испытали благоговейный трепет и гордость за важное дело, на глазах сменялась приоритетом личного и недовольством.

А за стеной кухни обычной советской квартиры, видимо дремало болеющее детское тело, скрывающее злое взрослое сознание.

«Из будущего».

С которым найти компромисс будет ещё сложнее.

Он был нужен Комитету и даже стране… больше чем — они ему?

Что-то ведь заставило его стать инициативником… но недовольство советской властью того, кто «видел будущее», были зримо и осязаемо.

Политикой и решениями сейчас. И тем — что случилось в будущем. А сейчас — он не раз высказывал недовольство тем, «как медленно у вас всё крутится. Время уходит…».

Он видел крушение страны… оно сокрушило идеалы у многих?

Он ведь сам говорил — «всего одно поколение…»

Мягко предложив отложить вопрос на несколько дней (ей требовалось сделать звонок и получить положительный ответ из столицы), она переключилась на расспросы про здоровье Ивана — насколько серьёзно заболел, чем лечат и всё прочее.

В проёме распахнувшейся двери на кухню стоял вставший Иван. Растрёпанный, недовольный и в одних трусах, вылезший из под одеяла.

— Температуры нет. Я сам мерил, не зря видимо ночью потел. А ещё я взял стаканчик из «стенки»… и приложил его стеночке кухни. Так что почти всё слышал, о чём вы тут. Без меня меня женили…

Ни капли смущения, свойственного ребёнку. «Он в своём праве».

Иван продолжает, вставляя своё мнение:

— Я один, без родителей никуда не поеду. Если дорогому государству так важно то, что вы там задумали изучать с моим развитием, пусть папа со мной едет, а то вы маму уже до слёз довели. Он, если что, вас послать подальше может.

Про себя она фыркнула, а затем до неё дошло — это было сказано не для неё. Для неё же прозвучало ещё. Отдельно.

— … я тоже вас по известному адресу послать могу.

— Цыц. Не хами. Зазнался, что ли? — вмешался отец.

— Как скажешь, пап. Елена Борисовна, думаю, ВСЁ поняла…

Мать и отец Вяткина недоуменно переглянулись.

«Ребёнок-взрослый», развернулся и пробормотав что-то про постельный режим, ушёл с кухни.

Да. Она ВСЁ поняла. Конфликт — это не то, что было нужно им ВСЕМ.

Секундами позже. Тёплая постель. Вяткин И. Ю.

Думаю, что две причины моего недовольства она считала. Их попытки отдалить меня от семьи мне совсем ни к чему. Как и то, насколько они тормоза. Не исключая её начальника.

А вот третью ей знать ни к чему. Отца нельзя оставлять одного. Башку ему, конечно, проветрить только жизненный опыт может, тут напрасных иллюзий у меня нет. Но даже если я передам ему слова из «иного будущего», приписываемые ему его друзьями, сказанные на поминках… дойдёт ли? Зато проблем добавит уже мне.

Только манипулировать. И лгать. Нелегка судьба попаданца, даже исполненного благих намерений.

Главное — чтобы хуже, чем в тот раз, по итогу не вышло:-(

И для страны. И для семьи…

Глава 4

Зачем все это? Эпизод I

Глава 4 — Зачем всё это? Эпизод I

1 мая 1979. Москва. Дача Андропова Ю. В. в ближнем Подмосковье. Козельцева Е. Б., Вяткин И. Ю.

Больничный Ивана был закрыт неделей позже и она успела нажать на необходимые кнопочки в бюрократии, чтобы отца отпустили с его работы для сопровождения «ребёнка».

Претензии же того множились на глазах. Разумеется, она могла судить о том, о чём «Свидетель» ранее беседовал с Председателем, лишь по чётко выверенным и скупым фразам в общении с ней самого Юрия Владимировича и обмолвкам «вундеркинда», всё меньше контролировавшего свою речь в разговорах, но… то, что она слышала сейчас, сопровождалось всё большим числом откровенных насмешек.

Насчёт всего — как невысокого мнения «Свидетеля» о властях СССР, так и о темпе работы с ним и его сведениями.

И вот сегодня — о методах оперативного прикрытия…

— … Какую дичь вы втираете моему отцу… и он верит. Как же… инфа от КГБ!Вам, о да! Верят конторе глубинного бурения… пока ещё. Испанский стыд, блин!

— Что значит «испанский стыд»? Что вы, Иван, подразумеваете?

— Выражение модное… из будущего. Откуда пошло — не знаю. Суть его — наблюдаю за вашими словами и действиями… да, вашими, а стыдно — мне. Не, Елена Борисовна, я всё понимаю и принимаю необходимость сохранения тайны, как и проведения… — «ребёнок» глумливо улыбается — … соответствующих оперативных мер прикрытия… да, я правильно сказал? Но эта… «жизнь во лжи» вызывает инстинктивный протест. Вы уж простите.

— Прощаю… — максимально нейтральным тоном отвечает она ему.

Не буянит, а только насмехается.

И ладно. Видала она всяких. Насмешки она переживёт, лишь бы делал то, что должно.

— Так что насчёт… — он держит паузу.

— Насчёт чего? — улыбается она Ивану. Но выражение его лица и оттенки тона не нравятся ей.

— Даже и не помним, да? Всё с вами ясно. Ничего нового, на самом деле.

— О чём это вы, Иван? — она лихорадочно соображает, что за очередной фокус у «Свидетеля».

— Повторять не буду, наповторялся. Но выводы уже сделал.

Детские губы становятся похожими на маленькое тире… секунду… а затем их левый уголок подёргивается. Тоже секунду. Затем Вяткин отворачивается.

Что за новые фокусы? Чем он недоволен?

— Иван, у вас — взрослый уровень сознания, пусть и в детском теле. Мы признали это. Всё остальное — не в моей компетенции.

«Ребёнок-взрослый» возвращает взгляд на неё. Ставит локти на столик перед диванчиком, сводит руки в замок, опирается на них.

— Как изящно вы выражаетесь, Елена Борисовна… «взрослый уровень сознания». И всё! Даже слов про перенос из будущего не произносите. Полгода, даже больше, как вы знаете обо мне… и всё, что — одного Митрохина в разработку взяли и прищучили… наверное.

— О каком Митрохине вы говорите?

— А. Ю. В. знает.

— Ну так рассказывайте дальше ему… всё, что знаете. Он оценит.

— Ну, рассказал по 1981-й и что? Вы не понимаете, на самом деле? У власти те люди, ну почти те… при которых СССР распался.

— Соберитесь, Иван, Юрий Владимирович будет примерно через полчаса… — ставит она его на место.