Мамба в Афганистане (СИ) - Птица Алексей
— Это богоугодное дело, — кивнул шейх, молчавший до этого момента, но внимательно прислушивающийся к разговору.
— Да, — подтвердил Хуссейн. — Мне ясны и понятны ваши цели. Теперь мы можем приступить к более детальному обсуждению.
— Безусловно, вы правы, но прежде я хотел бы одарить своего покровителя: человека, которого мне послал сам Аллах! Достопочтимый шейх Абдулла ибн Саади ас-Сабах! — обратился я к старику. — Примите от вашего должника скромный подарок, вот эти лекарства. Да продлит ваши дни Аллах, а здоровье заблистает подобно чистому и твёрдому алмазу. Да будут спокойными все дни вашей жизни! Пусть мир и спокойствие всегда царят в вашей душе и вашей уважаемой семье! Эти эликсиры помогут поддерживать ваше сердце в непрерывной работе на благо Кувейта!
Я поклонился и протянул два маленьких флакона с подробной инструкцией, которую мне написали помощники ас-Сабаха.
Шейх Абдалла с радостью принял от меня дары и сдержанно поблагодарил. На этом он посчитал свою миссию выполненной и дал нам знак, что мы оба можем уйти. Поклонившись его высочеству, мы с Хуссейном в сопровождении молодого араба удалились. В комнате, куда привёл нас слуга, уже лежала моя сумка с лекарствами, которую я оставлял у одного из арабов, приехавших за мной в отель.
Дёргаться здесь, конечно, было бесполезно. Я и не дёргался, чувствуя взаимный интерес. Какой смысл отнимать силой то, что можно просто купить? Да ещё и вызнать многое, чего у мёртвого не дознаешься никак.
— Ну что же, давайте приступим к делу: оценим ваше предложение и поговорим о перспективах нашего возможного сотрудничества. За время исследований мы навели справки и с удивлением обнаружили, что в Аддис-Абебе торгуют похожими лекарствами. Однако так и не обнаружили там ни одной лаборатории, которая занималась бы их изготовлением. Как, впрочем, таковой не оказалось в Джибути. И мы не нашли ни одного предприятия, зарегистрированного на имя Хвала Небу!
Я усмехнулся и слегка склонил голову, пряча улыбку. Хуссейн заметил и недовольно поморщился.
— Вы нас обманываете? И вы не тот, за кого себя выдаёте?
— Я целитель, и это святая правда. Аллах свидетель! — я картинно воздел глаза к потолку, помогая им жестом обоих рук.
Хуссейн и араб с моей сумкой стояли молча, ожидая пояснения.
— Хорошо. Я поясню. Дело в том, что я не только целитель, но и воин. Я воевал и неоднократно бывал ранен. Вы не могли не заметить этого по моему лицу. Ещё больше шрамов срыто сейчас под моей одеждой. И не единожды, будучи раненым, я находился между жизнью и смертью. Однако до того как стать воином, я немного разбирался в лекарствах. Поэтому однажды буквально вытащил себя с того света с помощью тех знаний, что в полубреду всплыли у меня в голове. И к счастью успел приготовить самый слабый эликсир. Дальше — больше: я излечился, начал готовить ещё и стал искать возможности и средства улучшить состав и действие своего эликсира. Я спас сам себя и теперь спасаю других. Но не всегда, не всегда, — грустно усмехнулся я, будто бы погружаясь в свои мысли и воспоминания. — Иногда это не удаётся. К тому же мне слишком часто приходится защищаться от многих и многих опасностей и не жалеть тех, кто посягает на мою жизнь и личное достоинство.
На секунду я утратил самообладание от нахлынувших воспоминаний, и черты моего лица исказились от ярости. Оба моих слушателя явно не ожидали такой жуткой метаморфозы и невольно отшатнулись от меня. Но через мгновение я вернул своему лицу прежний доброжелательный вид, вновь надев привычную благочестивую маску.
— А где вы воевали? — робко поинтересовался Хусейн.
— В Сомали.
— Ммм, значит, вы не афишируете себя?
— Да, жизнь научила меня быть осторожным с людьми. И мало кто знает, что у меня есть своя лаборатория. Я не склонен к открытости, о чём вам и говорю сейчас. Со мной обошлись справедливо. И, Аллах свидетель, я никогда не забываю добра.
— Хорошо. Салех, оставь нас и принеси деньги.
Араб, к которому обратился Хуссейн, поклонился и быстро вышел.
— Я уполномочен самим эмиром решить с вами все денежные проблемы с лекарствами. Вы можете мне рассказать о тех снадобьях, которые не были подвергнуты исследованиям? Или это останется для нас тайной?
— Пожалуйста, — я подошёл к столу и взял первый попавшийся пузырёк с желтоватой жидкостью. — Вот, например, этот эликсир — противоядие от всех животных ядов. Яд африканской кобры, экстракт листьев ***, истолчённый корень слоновой травы, ягоды *** и кора дерева ***. Прекрасный образчик, способный вывести токсины из подвергнувшегося отравлению организма гораздо лучше активированного угля и прочих лекарств. Да о чём я говорю? Какой уголь? Этот эликсир заставит яд выходить изо всех пор, с мочой, с соплями, слезами, тошнотой и желудочным соком. Жёсткое лекарство, но зато действенное. Человека буквально выворачивает наизнанку… Но что такое боль, если сохранена сама жизнь? Мне кажется, это в высшей степени достойный обмен, не правда ли?
И я прямо заглянул в глаза Хуссейна. Тот вздрогнул.
— Или вот, — я обвёл взглядом своё богатство, и в руках у меня оказался продолговатый, чуть вытянутый пузырёк из очень тёмного стекла. — Этот от астмы и вообще для лёгких. Кора ***, цветки ***, корни, вытяжка из крови, не буду говорить чьей, смола ливанского кедра, ну и так далее. Через месяц регулярного приёма изрядно облегчит муки больного, а через полгода полностью восстановит. Но капель требуется много. Не меньше пяти приёмов в день, по десять капель. Болезнь тяжёлая, что поделать. При этом (вкупе с другими препаратами) ставит человека на ноги за три месяца. Или вот это…
— Достаточно, — перебил меня Хуссейн. — Сколько вы хотите за них?
Вернулся уходивший за деньгами араб, и на стол рядом с лекарствами лёг кожаный дипломат. Повинуясь жесту Хуссейна, слуга вышел, и поверенный продолжил:
— Я готов приобрести ваши лекарства. Прошу вас дать краткое описание и озвучить цену.
— Пожалуйста.
Ставя пузырьки на стол, я кратко охарактеризовал каждый, называя примерную стоимость, какую хотел бы за него получить, и переходил к следующему.
Хуссейн почти не торговался, и вскоре я стал обладателем ещё пяти тысяч долларов. Правда, включая стоимость и всех отданных ранее афродизиаков. В дальнейшем с меня взяли подробные инструкции по применению и тщательно их записали. Отсчитав мне деньги, Хуссейн усмехнулся и спросил:
— Вы отставили пару флаконов и не рассказали, что в них.
— Ммм. Дело в том, что эти флаконы не продаются. Я заберу их с собой. Ведь мне предстоит долгая и трудная дорога в Пакистан. И совсем рядом — в Афганистане — идёт кровопролитная война. Лекарства могут мне понадобиться.
— И всё-таки: что это за лекарства?
— Вот это? — в руках у меня темнел чёрный флакон, выдолбленный из камня. — Это зелье регенерации.
— Но вы же продали нам нечто подобное?!
— Да, вот только это лекарство способно на гораздо большее. Здесь есть в составе редчайший ингредиент, на который я совершенно случайно наткнулся во время одного из моих путешествий. Если выпить сразу весь флакон, можно буквально вытащить человека с того света. Пробитое сердце, лёгкое, печень, ничто не устоит перед его действием! Если вовремя дать это средство смертельно раненному человеку, его рана очень быстро затянется новой тканью, и пострадавший выживет. Главное, чтобы мозг оставался живым. Это основное условие.
— Вы обманываете меня! Таких лекарств человечество ещё не изобрело! — нахмурился поверенный эмира.
— А какой мне смысл вводить вас в заблуждение? Я же не планирую продавать это средство. Просто показал то, чем располагаю или могу располагать.
— А второе? — Хусейн недоверчиво покосился на соседний пузырёк.
— Со вторым всё сложнее. Оно универсально, лечит все тяжёлые болезни, например, рак.
— Любой рак, любой стадии?
— Да. Разумеется, чем выше стадия, тем больше потребуется таких флаконов. Этого хватит на месяц лечения. Сам курс не меньше полугода. Увы, у меня больше такого нет. Для того, чтобы изготовить его, мне не хватило денег, и я не смог купить нужные компоненты в достаточном количестве. Времени на самостоятельный поиск тоже не было. Некоторые ингредиенты для этого эликсира редки, но найти их вполне по силам.