Боевые репетиции (СИ) - Переяславцев Алексей
— Почти правы. У некоторых действующих лиц будут видения или сны из той, другой реальности, но ничего вещественного.
— Тогда объясните вот что: какой мне смысл ввязываться в дела того, другого мира, если мой останется, грубо говоря, при своих? И заметьте: дело сопряжено с риском. Хотя возвращение вы гарантируете, но сам процесс может оказаться не столь уж приятным.
Нависла пауза. Потом Тофилев заговорил. В тот момент Рославлев обрел несокрушимую уверенность: в человеческих языках нет эквивалента, способного описать голос и интонацию существа, сидевшего напротив за столом.
— Ад существует на Земле, Алексей Владимирович. Осознание того, что все могло быть иначе, не будь сделан один-единственный неверный ход — вот он, ад. И со временем перестают быть важными причины того, что ключевое событие не произошло или ход событий двинулся в другом направлении. Ад — это горчайшее сожаление об упущенной возможности, и наихудшее состоит в том, что горечь не смягчается со временем. Но мы отвлеклись. Ваше решение?
— Прежде моего решения — небольшая просьба.
— Вы меня снова удивили, Алексей Владимирович. Рассматривайте мои слова как комплимент… Так что за просьба?
— Мне могут понадобиться деньги. Вы можете организовать их легальный источник?
— Да и нет. Например: вы можете получить тридцать миллионов евро в качестве выигрыша в германской лотерее, но тогда вам не хватит времени на все остальные приготовления. Даже если у вас есть виза, понадобится один день, чтобы добраться до Берлина, и еще три дня до тиража. Мне продолжать? Не надо? Сходная проблема с золотом. Небольшую сумму можно выручить, но, когда речь пойдет о чем-то значимом, много времени уйдет на реализацию и на обеспечение вашей собственной безопасности. Впрочем, решать вам. И еще кое-что, что вам обязательно надо знать. Отсчет времени, если вы согласитесь, пойдет не мгновенно. Причина тому проста: нельзя вам передать способности матрикатора вот этак, мановением руки, — последовал не лишенный изящества жест кистью. — Вы обретете их во сне. Как только проснетесь после этого, тут же отсчет и начнется.
— Да, я согласен, — твердо выговорил Рославлев.
— В таком случае осталось обговорить мелкие детали, а именно…
Глава 3
Утро добрым не бывает, говорите? Бывает. Но не всегда и не для всех, да и степень его доброты варьирует, скажем.
То самое утро для инженера Рославлева началось с незнакомого ощущения. Встав и совершив привычный утренний туалет, он уже за завтраком понял: это седьмое чувство, и описать его нельзя. Зато можно другое.
Мысленно обшарив квартиру, новоявленный матрикатор, как ему показалось, сообразил, на чем надо опробовать благоприобретенные способности. Он достал продолговатую коробочку со своими лекарствами для ежедневного приема — в ней имелось семь отделений, заполнены были шесть.
Пара минут с новыми способностями — и на кухонном столе мгновенно оказались искомая коробочка, но полностью заполненная лекарствами. Выходит, способность имеется.
Предстояло идти дальше. Склад для хранения матриц… а как он может выглядеть?
То, что существо, предоставившее сверхвозможности человеку, обозвало складом, было освещено — или это не был свет? — равномерно и не слишком ярко. Совершеннейшая пустота. Пустые стеллажи разных размеров и пустые пространства между ними не в счет.
Вернувшись "в себя", матрикатор обнаружил, что сидит на все том же стуле в той же кухне. Только лишней коробочки с лекарствами не было. Получилось!
Но оставалось, по мнению Рославлева, еще одно сверхважное и сверхсрочное дело: объясниться с супругой.
— Натуленька, я получил работу. Временную.
— Леша, тебе не по здоровью, — жена, как всегда, зрила в корень. Именно здоровье и вынудило в свое время толкового инженера уйти на пенсию.
— Всего на одиннадцать дней, — возразил супруг, — да и дело по инженерной части.
— Сколько тебе пообещали?
— А вот этого сказать не могу. Что твердо могу заявить: все абсолютно законно. Большую часть работы вообще буду делать из дому. Аванс, возможно, получу, — Это было преувеличением. Аванс обещан не был, но Рославлев уже продумал, как получить его самому. — А теперь мне надо печатать. Принтер займу на час, не меньше.
Эти слова успокоили Наталью Николаевну. Она сама была программистом не из последних. А работа мужа явно оказалась связанной с компьютером.
Это только кажется, что десять суток с лишним — большой срок.
Рославлев научился перемещаться по стране, не вылезая из-за письменного стола. Все больше наполнялся тот самый "склад". На полках появлялись отпечатанные на принтере листы с надписями: "Личные вещи", "Ширпотреб", "Продукты питания" (этот раздел большим не выглядел). В личный раздел пошли не только одежда с обувью, но и целый рядок компьютеров, хотя отдел под названием "Вычислительная техника" существовал и отнюдь не был пуст. И, что могло бы показаться совсем уж неожиданным, в личном разделе оказался рядок предметов, тщательно упакованных в плотную бумагу. По форме никто бы не мог догадаться, что там внутри. Появилось множество разделов с малопонятными надписями вроде "Т-72 и принадлежности" (почему-то в этот отдел попало три грузовика, не считая самого танка), "Производство Si" (в этом разделе было только оборудование, но оно заняло площадь в четыре тысячи квадратных метров), "Станки У" (по меркам середины двадцатого века — впечатляющего размера), "Станки Р" (тут большей частью помещались обрабатывающие центры), "Химмелочь" (по неясной для постороннего причине на полках оказались не пробирки и даже не колбы, а куски труб, фланцы, насосы, манометры, измерители вовсе непонятного назначения, а также хитро изогнутые листы стали и высокие стопки папок). Отдельно красовался немалого размера раздел "Книги".
Но не только ревизия складов с последующим заполнением собственного требовала времени, которого, разумеется, отчаянно не хватало. Скрипя зубами, Рославлев истратил аж целых три часа на заказ и получение неких стальных конструкций, назначения которых посторонний угадать бы не мог. Больше всего они смахивали на скафандры — если только бывают скафандры без рук, без ног.
Еще два часа инженер отдал на посещение тира, где предлагалось (среди прочих услуг) обучение стрельбе.
Инструктора рекомендовали как пистолетчика. Тот имел незапоминающуюся внешность: полностью средний рост, еще того более среднее лицо без особых примет, бесцветный голос, не откладывающиеся в памяти манеры. Единственным незаурядным качеством Павла Юрьевича Кликунова были знания и опыт.
Клиент в его глазах не выглядел богатым и важным. И, похоже, он не имел навыков обращения с пистолетами, если уж решил обращаться к инструктору в таком весьма немолодом возрасте.
— С каким именно пистолетом вы бы хотели тренироваться?
— Как раз этот вопрос я хотел задать. Что вы рекомендуете?
— Я хотел бы знать, какие задачи вы намерены решать, — индифферентно отвечал Кликунов.
К его некоторому удивлению, клиент не стал мямлить, а сформулировал цели достаточно уверенно. Видимо, они планировались заранее:
— Самозащита от троих, максимум, четырех человек на дистанции до пятнадцати метров. Скорее даже меньше. Цена оружия не имеет значения. Надежность существенна.
Инструктор бросил короткий взгляд на кисти "курсанта" — они не выглядели особо сильными, скорее это были руки музыканта. Клиент сумел перехватить этот взгляд.
— Надо примерять, — решил проявить осторожность Кликунов. — Начнем с самого тяжелого. Вот раритет: Стечкин. Если противник стоит кучей — отменное оружие, с его автоматическим огнем.
Седой клиент взял в руку предложенное и хмыкнул.
— Как по мне, тяжеловат. Он ведь даже без магазина, верно? Можно магазин? И того хуже. Да еще полагать противников дураками и неумехами, которые ради моего удобства соберутся в кучу? Я и сам не образец опытности, но до такой дурости… нет, этого о них не скажу.
