Екатерина Тильман - Управление случайностями
...Через три недели Юля вернулась в столицу, и сразу же пришла в гости к любимой подруге. Но не успела она сварить кофе, как в дверь позвонили. «Ну, до чего же не вовремя!» — подумалось Юле.
Бесполезно было предлагать Тонечке «притвориться, что никого нет дома». На такой обман она почему-то была неспособна — и совершенно напрасно, как считала Юля! Она даже не раз цитировала подруге известную притчу о бодисатве и ученике, не умевшем лгать. («Поди и научись, — сказал мудрый бодисатва, — ибо всякое неумение есть не добродетель, а бессилие!»)
Но Тонечку это бессилие не особенно огорчало, поэтому она, несмотря на возражения Юли, открыла дверь.
— Черт возьми! — невежливо воскликнула Юля, увидев очередную несчастную влюбленную. — Так я и знала!
Значит, Тонечка полдня будет просматривать варианты развития отношений — скорее всего, не найдет среди них ни одного счастливого — потом с извинениями примет плату за работу... А потом с ней уже не то, что пойти куда-то — с ней беседовать невозможно будет! Ведь она будет как выжатый лимон после такого количества предсказаний!
Чтобы кофе не остыл, пришлось предложить его всем, и Юля, пока они сидели за столом, бесцеремонно рассматривала пришедшую девушку, пытаясь понять, почему она не вызывает у нее обычного в таких случаях презрения. Она была такая же, как десятки других, бывавших в этой гостиной, но что-то все-таки отличало ее... Хотя, может быть, Юле так казалось лишь потому, что никому больше здесь кофе не предлагали, сразу переходя к делу.
И действительно, как только начался разговор, девушка стала вполне тривиальной, и Юля потеряла к ней интерес. Она не слушала, что говорила Тонечка своей очередной клиентке. Все эти рассказы были настолько похожими, что казалось, скоро Юля сможет заменять свою подругу, причем безо всякого дара предсказания! Но Тонечка-то работала честно, и Юля знала это... «Каждый ответ, — подумала она, — это взгляд сквозь непостижимую для меня и для дурочки вот этой преграду! Это затраченные силы — и на что затраченные! Ну почему Тонечка тратит свой талант, чтоб смотреть чужие бездарные судьбы?!»
Юля злилась на Тонечку, на клиентку, на себя и на весь свет. Увлеченная своими мыслями, она даже не заметила, как закончилась беседа. А когда хлопнула входная дверь и Тонечка подошла к ней с извинениями за причиненные неудобства — вот тут Юля не выдержала! Она сказала Тонечке все, что думала в тот момент о ее работе, и не особенно выбирая выражения.
Она забыла, с кем имеет дело. Не стоило смотреть Тонечке в глаза... Нет, на этот раз Юле не мерещились чудовища — ей просто стало страшно. Сотни раз виденная комната стала чужой, стены перестали быть защитой, и возникло ощущение пространства. Большого — его нельзя было охватить взглядом, но в то же время и ограниченного — его нельзя было покинуть... И где-то в нем явственно присутствовала невидимая, но неизбежная опасность...
Этого Юля уже не выдержала: одно дело — конкретный гремлин, а другое — такая вот мистика! Она выскочила из дома, намереваясь пройти пешком хотя бы два квартала, чтобы развеялось это безобразие, но не прошла и десяти шагов, как что-то изменилось в еще окружавшем ее кошмаре.
Ну, конечно! На скамейке возле дома сидела эта несчастная девочка, и было ей, надо думать, гораздо хуже, чем Юле — вот это Юля и почувствовала. Любопытство прогоняет страх, и Юля перестала бояться, заинтересовавшись бывшей клиенткой. А потом снова испугалась, но теперь уже за нее.
...Говорят — человек жив надеждой, а если эту надежду у него отнять? Останется реальность... Но как недостаточно только надежды, так и недостаточно только реальности. Тонечка часто говорила: «Когда ты поймешь, что у тебя осталось в жизни что-то одно, покончи c собой, пока это у тебя еще осталось, потому что слишком унизительно терять последнее...»
Юля подошла поближе. Она никогда не верила, что из-за несчастной любви можно умереть — но ведь мучается же из-за чего-то эта девочка?! Нет, нельзя, чтобы человеку было так плохо! Юля снова вспомнила свои разговоры с Тонечкой. «В принципе, может осуществиться любая вероятность...» Вот пусть и осуществляется! Что с того, что даже Тонечка не смогла ее увидеть?! Любовь этой девочки будет счастливой, и точка! Юля почувствовала какое-то яростное опьяняющее вдохновение. Она поняла, что сможет отыскать среди всех вероятностей счастливую, поверила, что нарушит мрачное предсказание...
Она дернула девочку за плечо:
— Пошли!
Она подняла глаза: непонятно было, узнала ли она Юлю...
— Куда? — довольно апатично поинтересовалась бывшая клиентка.
— К тебе! — воодушевленно сказала Юля. — Ты одна живешь?
— С родителями. Только они сейчас на курорте...
— Вот и пошли!
С этой минуты новая знакомая молча и вдохновенно подчинилась Юле. Она ни о чем больше не спрашивала: почувствовала владевшее Юлей наитие, и безоговорочно поверила ему...
По сбивчивому лепету девочки Юля скоро смогла представить себе ее ненаглядного. «Очень умный, не такой, как все»... По юлиной оценке — то ли рерихнутый, то ли буддист, а может, вообще хиппи... Философ доморощенный, короче!
А от Тонечки Юля знала, что все философы и анахореты — независимо от того, что именно они исповедуют — неосознанно тоскуют по внешней эффектности и красоте. Они редко признаются в этом даже сами себе, но подавляемые желания — самые сильные!
«И именно эти желания, — решила Юля, — помогут несчастной влюбленной! Надо будет только слегка растормозить их, сделать первый шаг...»
Первым делом для этого требовалась одежда: обычный джинсовый костюм, вечная униформа всех, у кого достаток ниже среднего...» В нем она не перестанет быть красивой, — подумала Юля, — но будет не такой яркой, более слабой и беспомощной, что ли...»
Что же делать дальше? Впрочем, долго Юля не раздумывала, наитие словно вело ее за руку, она едва успевала реагировать... «Нужно бисерное украшение, — подумалось ей, — они все носят бисерные украшения... значит, оно необходимо!» Внутренним взглядом она немедленно увидела рисунок, который должен быть на подвеске.
Это тоже было наитие, Юля никогда не видела такого узора, и абсолютно не понимала его смысла... Но точно знала, каким он должен быть! Основой его была летящая спираль, цвет которой менялся от оранжевого — через темно-оранжевый, красный, малиновый, фиолетовый — до лилового, и лиловый тоже должен был перейти в синий и аквамариновый, но эту часть большой спирали закрывал такой же узор поменьше, и в том узоре опять... Спирали переплетаются, но так и не показывают предполагаемый переход к следующему цвету...
— Ты умеешь плести из бисера? — спросила Юля свою подопечную.
Она умела. Но не знала, какой в этом смысл, не считала эти безделушки красивыми, ее угнетала их бессмысленность, она не могла придумывать узоры... Ясно!
— Если нарисую узор, сможешь сделать?
— Когда?
— До утра!
— Смогу, — решительно ответила девочка.
Юля села подбирать бисер и рисовать узор. К изумлению Юли, девочка сплела этот очень сложный рисунок быстро, безропотно и точно. Нет, она несомненно стоила таких хлопот! Все это время они говорили о какие-то глупостях... потом Юля провалилась в сон, и вопрос, разбудивший ее, был для нее несколько неожиданным:
— А куда мы пойдем?
— ???
— Ну, ты говорила, что он обратит на меня внимание, что все эти вещи, которые мы сейчас сделали, обладают магической силой...
«Я такое говорила? — подумала Юля. — Черт возьми, когда?!»
— ...что они помогут порвать причинно-следственные связи в этом...
— Несовершенном мире... — продолжила Юля машинально.
— Да! Так куда мы пойдем? Где он будет на меня обращать внимание?
До сих пор, пока Юля заговаривала зубы своей новой знакомой, этот вопрос как-то не приходил ей в голову. А вот сейчас она просто не знала, что ответить...
— В несовершенном мире, говоришь? — спросила Юля, желая потянуть время — А насчет тахионов я ничего не говорила?
— Говорила! Только я не поняла, что это такое... Но все-таки, куда мы пойдем?!
Девочка возмущенно смотрела на Юлю, и тут отставшее было наитие снова объявилось: Юля почувствовала, что знает, куда нужно идти. Совершенно отчетливо она представила себе маленькое дешевое кафе с названием... Юля сосредоточилась...
— Мы пойдем в кафе «Под платаном»!
— Пойдем?! — удивилась ее подопечная, знавшая это заведение. — Но оно же очень далеко! Мы не можем идти туда пешком...
— Можем, — коротко ответила Юля не допускающим возражений тоном. — И не спорь!
Тащиться пришлось, действительно, больше часа, и пока они добрались, утро уже совсем наступило. По дороге Юля как-то очень естественно втянула свою новую знакомую в философский спор о смысле религии вообще и буддизма в частности — жалкая пародия на разговоры с Тонечкой! Но беседа увлекла девочку, а поскольку она была взволнованная и невыспавшаяся, то отвечала часто невпопад, но очень эмоционально — а эмоции-то и требовались...
