ИММАНУИЛ ВЕЛИКОВСКИЙ - НАРОДЫ МОРЯ
После смерти Артаксеркса персидский трон был захвачен одним из его сыновей, который принял имя Ксеркса (II), а потом его сводным братом, который убил его, а затем в свою очередь был убит. Арзамес помогал сохранить трон для Охуса, который переименовал себя в Дария (II). Хроникеры называли его Нотусом, бастардом, поскольку он был незаконным сыном последнего царя. Он был жесток и тщеславен. Поддержка, оказанная Арзамесом, оказалась решающей для достижения Охусом верховной власти, и в качестве Дария II он осыпал Арзамеса почестями и богатством, причем последнее обрело форму огромных земельных владений в Вавилоне и Египте.
Время от самого раннего упоминания об Арзамесе (при Артаксерксе I) до самого позднего (при Дарий И) охватывает пятьдесят три года. Его влияние в продолжение всего этого времени оставалось непререкаемым и распространялось на весь регион «за рекой», или на запад и юг от Евфрата. На крестьян и пастухов, которые жили и тяжко трудились на бескрайних пространствах земли, отданной ему, а также захваченной им, он возложил тяжелую дань. Управители (губернаторы) и казначеи этих сатрапий действовали так же» как его личные слуги, собирая доходы главным образом для него, а также для других привилегированных членов царской семьи, имевшей резиденции в Вавилоне, Сузе или Персеполе.
В разгар этой эксплуатации, осуществляемой сатрапом, Египет вынужден был ежегодно платить дань персидской короне, и эта дань собиралась управляющим (губернатором), который одновременно являлся главным казначеем, и передавалась лично Арзамесу в Вавилон.
Со времени Дария I каждая из сатрапий была обложена постоянной данью. Египет, как повествует Геродот и подтверждают современные историки, был «одним из главных источников дохода для трона, принося по 700 талантов, т.е. в два раза больше, чем вся Сирия-Палестина»1. Кроме того, Египет обязан был также содержать персидский гарнизон и объединенные войска, главным образом из района Анатолии, в количестве 120 000 пайков2. Во времена Дария И тяжкая дань еще более увеличилась.
Современным историкам Арзамес был хорошо известен еще до того, как надписи на кожаных свитках, о которых мы скоро будем говорить, стали доступны ученым. О размахе его хозяйственной деятельности в Вавилоне, где он имел большие скотоводческие фермы, можно судить по клинописным табличкам: в одиннадцатый год царствования Дария II (приблизительно 413 г. до н. э.) им была совершена сделка по приобретению 1809 голов крупного рогатого скота в Ниппуре, в Вавилонии, а в течение двух последующих дней – еще 582 головы. Этот скот обычно сдавался в аренду, и арендатор нес ответственность за уход и за сохранность стада3.
2 Геродот, Ш, 91. Сто двадцать тысяч пайков «предполагает ар мию численностью от десяти до двенадцати тысяч человек»
В 1932 году Л.Боркхардт, интерес которого в сфере египтологии был связан, главным образом, с изучением древних календарей, начал в Каире переговоры с одним торговцем антиквариатом, который предложил ему-для продажи кожаный мешок, заполненный кожаными свитками с арамейскими надписями. Торговец не хотел или ие мог указать место, где были обнаружены эти кожаные свитки, но по текстам можно судить, что они были извлечены из канцелярии сатрапа Арзамеса в Вавилоне, где он устроил свою главную резиденцию, появляясь в Египте только от случая к случаю, чтобы присматривать за своими владениями н давать инструкции. Его полномочным представителем в администрации Египта^ или губернатором и главным казначеем, был сначала некто Псамхек, а затем некто Нект-хор – оба египтяне. Нам следует обратить внимание на этих людей и их имена, потому что в нужном месте мы уделим им особое внимание.
Всего, кроме многочисленных фрагментов, в этом мешке находилось четырнадцать свитков. Один из них практически распался при попытке развернуть его. Информация Кте-сия, греческого ученого при персидском дворе в начале четвертого века и автора «Персики», о том, что официальные и представляющие важность послатш писались б персидской империи на царских ремнях, была подтверждена этой находкой.
Пришлось с удивлением обнаружить, что арамейский был официальным языком переписки между персидским сатрапом и его подчиненными в Египте. Э.Миттвох, исследователь еврейско-арамейского языка, прочел эти свитки. «Арам» по-еврейски обозначает Сирию, и арамейский был одним из сирийских диалектов. Он вошел в употребление в девятом веке до нашей эры, как на это указывают единичные факты. В дни вавилонской ссылки евреев он был,одним из нескольких языков, употреблявшихся при вавилонском дворе (Книга Даниила 2:4); в пятом веке, при персах, он использовался в официальной переписке, заменяя также аккадский (ассиро-вавилонский) в Вавилоне, как показывают эти свитки1. К первому веку нашей эры арамейский стал разговорным языком населения Палестины, как свидетельствуют об атом некоторые выражения в евангелиях, написанных по-гречески, И иерусалимский, и вавилонский Талмуды, созданные в период с первого по пятый век нашей эры, написаны по-арамейски.
Свитки, о которых идет речь, написанные большей частью в канцелярии Арзамеса в Вавилоне и сохраненные в канцелярии его представителя в Египте, были адресованы различным людям: на внешней стороне свитка обычно писалось имя адресата с обозначением темы, которая рассматривалась в письме. Письма из этой коллекции не имеют дат, но из их содержания можно сделать вывод, что они были написаны при Дарии II Нотусе с 424 по 410 г, до н. э.
Десять из этих посланий – от Арзамеса (в большинстве случаев они подписаны писцом от его имени), и четыре из них адресованы Нект-хору. Оставшиеся три письма тоже адресованы Нект-хору, но они от различных корреспондентов, причем во всех этих письмах упоминается имя Арзамеса. Таким образом, его имя присутствует в каждом из писем этой коллекции. Самые ранние из писем свидетельствуют, что Нект-хору на его посту предшествовал Псамхек, и одно из этих посланий содержит также строгий выговор командиру гарнизона за неповиновение Псамхеку. В письмах Арзамеса Нект-хору отсутствуют вступительные приветствия, что указывает иа высокомерное отношение этого сатрапа к своему представителю египетского происхождения.
Письма большей частью связаны с исчислением дани с земли Египта и скорее даже с личных земель и владений Арзамеса и двух-трех лиц его окружения, которые, подобно ему, были связаны с персидским царским домом.
Вот одно из типичных писем:
«От Арсама к Нект-хору (Нетихуру): И вот прежде, когда египтяне взбунтовались, тогда Псамхек, прежний правитель, всячески позаботился о наших людях и имуществе, которые находились в Египте, так что мое достояние нисколько не пострадало. Он также разыскал немало умельцев всех народностей и другое имущество и присоединил все это к моим владениям…»
В этом письме Арзамес упрекал Нект-хора, нынешнего губернатора, и его помощников за расхлябанность и приказывал: «Ты должен проявить активность и неукоснительно заботиться о моих людях и имуществе, чтобы мое достояние ни в, чем не могло пострадать; и ищи также умельцев от разных народов и отовсюду, и приведи их к моему двору, и пометь их моим клеймом, и сделай их моей собственностью, как это обычно делал предшествующий управляющий. Пусть тебе будет известно: если моим людям (рабам) или другому имуществу будет нанесен хоть малейший урон, и ты не найдешь других откуда бы то ни было и не сделаешь их моим достоянием, ты будешь призван к строгому ответу и наказан». Арзамес сослался Нект-хору на один пример: некоторые его доверенные лица в Нижнем Египте «показывают свою активность и неукоснительно пекутся о людях своего хозяина и об его собственности, а также ищут новых повсюду и присоединяют их к достоянию хозяина, в то время как ты этого не делаешь». И затем последовал приказ, чтобы он поступал подобным же образом.
Из подобного письма сатрапа своему правителю можно узнать, что и в Верхнем и в Нижнем Египте земельная собствейность бесцеремонно подвергалась конфискации и присоединялась к личным владениям сатрапа; люди из любых мест («отовсюду» по-арамейски) становились рабами, и их «гетили его клеймом, превращая их таким образом в его собственность.
Даже самые маленькие и захудалые владения не имели возможности избегнуть политики аннексий, которую проводил сатрап. Так, канцелярия Арзамаса информировала управляющего, что человек по имени Петосири, написал сатрапу, прося разрешения вступить во владение фермой, своего отца. Его отец, Памун, погиб вместе со всеми женщинами своего семейства во время «беспорядков», происшедших в Египте. Брошенная ферш «не была присоединена к моизд владениям» – так писал писец от имени Арзамаса. Управляющему было приказано позволить этому сыну занять ферму, но, получив эту ферму, он «обязан будет платить земельный налог в мою казну…» Писец подписал это письмо.
