В. Бирюк - Фанфики
Мне лжа противопоказана — пошёл к краю лавки, что вдоль стены, посмотрел в глаза бабульке, которая там сидела, дрючком своим… так это, махнул в сторону. Она подвинулась, Якова посадил, она ещё… они все ещё…
Я про «импульс» из школьной физики рассказывал? — Ну вот, импульс у меня — мощный. На том краю кто-то и с лавки слетел.
Наконец, расселись. Следующий шаг — ритуал здоровканья. «Дона Анна» дрожащим голоском вопрошает:
— Как дошли-доехали? Как спали-почивали?
Аким добросовестно отрабатывает свою часть и задаёт аналогичные встречные вопросы. «Здоров ли твой скот?».
Бли-и-ин! Столько народу бездарно тратит столько времени! И так — всё средневековье!
Может быть, успехи древних Рима и Греции есть следствие отсутствия в этих социумах, на ранних стадиях развития, изощрённой культуры столь любимого разными около-историческими авторами этикета? Сложнейшие византийские и китайские цырли-мырли съедали столько времени, что на полезную деятельность его не оставалось? Поэтому буржуины победили феодалов, протестанты — католиков, а демократы — коммунистов?
О, пошло осмысленное. Это уже поп с подготовленной версией описания событий.
— …в нынешнюю же середу, ночью, госпожа боярыня Анна пошла ко гробу мужа своего, дабы вознести…
«В тот день шептала мне вода:
«Удач всегда»,
А день, какой был день тогда?
Ах, да, среда».
Что не ново. А вот подробности интересны.
— … пришедшие служанки были весьма испуганны увиденным. Ибо крест медный, прибитый ко входной двери часовни, был сбит и лежал на земле. Cама же дверь была перекошена и так туго вбита в раму свою, что вдовица и не открыла бы её. Внутри же обнаружились упавшее на пол молитвенное покрывало госпожи, прежде висевшее на стене, погасшие свечи в часовне и в подземелье, следы грязи на ступеньках и, наконец, странное кольцо, явившееся незнамо откуда прям на гробе покойного…
Мда… Наследила Ходыновна. Когда в заднице печёт — не до наведения порядка. Двери за собой не закрыла — под утро поднялся ветер, вот и хлопало.
— …рассмотревши сиё кольцо пристально, увидали мы на нём слово процарапанное: «рябинино» и подобие рябинового листа. Нам доподлинно известно, что подобные кольца приказчик ваш купцам смоленским предлагал под видом ошейников холопских. Вот и позвали мы сюда тебя, Аким Рябина, дабы ты обсказал: как сей предмет оказался на крышке гроба. И какое умаление чести бедной вдовицы ты сим знаком хотел явить?
Это ты, поп недоношенный, зря так сказал. Аким здесь — ни сном, ни духом. А на него нынче наезжать… неумно.
— Ты…! Морда кобылячья! Ты меня винить смеешь?! Да как ты хайло своё поганое в мою сторону раскрыть-то посмел…?!
— Однако ж кольцо на гроб попало же! А кольцо-то ваше! Не отопрёшься!
О! Кандидат в покойники прорезался. Судя по описанию Ходыновны — местный вор-стольник.
Народ дружным сморканием, квохтанием и кряхтением выражает согласие с очевидным утверждением. Аким, не находя слов, подскакивает с табуретки, напяливает шапку, плюёт на пол:
— Вот вы значит как! Хозяева хлебосольные! Меня! Стольного боярина! Как какого-то… Ноги моей здесь не будет! Пошли с отседова!
Яков поднимается следом. А я сижу и кручу свой дрючок. Силой они нас не остановят — во дворе мои люди. А вот нужен ли нам скандал с мордобоем?
Аким, уже почти дойдя до дверей, оборачивается:
— Ванька! Чего сидишь?!
— Похоже на бесовщину, Аким Яныч.
Тишина. Потом нарастающий недоуменный шум присутствующих. Аким поражённо спрашивает:
— К-какую бесовщину? С чего взял-то?!
— Какую — не знаю. Нюх у меня. Как с волхвами Велесовыми, как с ведьмой цапленутой. Покров Богородицы жжётся. Ну, ты понимаешь. А тут… Покойник неупокоенный? Не знаю… Надо глянуть.
— Тебе-то, недорослю-то, чего глядеть!
Придётся. Придётся местному стольнику сделать яркое будущее. Непродолжительное. А пока не обращаю внимания: «хай клевещут».
— Надо осмотреть место происшествия — часовенку, склеп. Может, следы какие остались, проявления эманаций, отпечатки сущностей. Само кольцо взглянуть. Вдруг — имитация? Или — фантом. Или — наведённая галлюцинация.
«- Да, Сашенька, — вздохнул Роман. — Ты даже представить себе не можешь, я вижу, что такое настоящая, подробная, тщательно наведенная галлюцинация…
Потом Эдик вдруг сказал:
— Всю зиму у нее цвели орхидеи. Они пахли самым лучшим запахом, какой я только мог выдумать…».
Народ, загрузившийся набором незнакомых слов, несколько приутих. Но служитель культовый не мог допустить такого ущемления собственного авторитета:
— Нету на подворье никакой бесовщины! Нету и быть не может! Все обряды исполнены! Все молитвы отчитаны!
— Экий ты, поп… благодушествующий. Это, мил дружок — гордыня. Грех смертный. А враг-то рода человеческого того, не дремлет. Хоть какое упущение, хоть какая щёлочка… а ему-то дорога торная. Вот на той неделе был солнцеворот. А ты-то молитву особую противу диавола и присных его отчитал? А?
— К-какую такую особую? С чего это?
— С того. Отцы церкви отмечают в трудах своих, что в три дня летнего солнцестояния запреты, не пускающие всякую… бесовщину и прочие… сущности в мир подлунный — слабеют. И великое множество их на землю является. Мудрецы спорят: от этого ли начинает день умаляться, а тьма пребывает, или же наоборот, предчувствуя удлинение ночи, бесы да нежить в восторг приходят. Однако же все сходятся в том, что силы, человеку враждебные — усиливаются. Вспомните-ка, какие ещё странности случалися на подворье в последние дни?
После короткой паузы собрание обрушило на мои уши обширную коллекцию историй, в которых, без всякого сомнения, сквозило проявление потусторонних и, безусловно, враждебных сил.
В их числе был, естественно, крик петуха в неурочный час, появление жалобно мяукавшего кота с прокушенными яйцами, внезапное облысение кобеля, козлобородая тень на стене поварни в прошлую полночь… Были несколько вариантов странных стуков-бряков — полтергейст на «Святой Руси» повсеместно. Пропало около десятка мелких предметов, включая мешок с мукой.
Мутная волна накатывающейся белибердени захлёстывало помещение, раскрасневшиеся члены и членки диспута «по следам чертей и бесов» — брызгали друг на друга слюной и махали руками. Осторожные сомнения в форме:
— Неужто правда?
Вызывали бурную реакцию:
— Да нешто я те врать буду?! Своими же глазами видала! Да кого хошь спроси! Вот те крест святой!
Накал дискуссии нарастал. Поскольку никто и не возражал, то ораторы, подхлёстывая друг друга своими откровениями, всё глубже уходили в этот самый «на-кал».
Впрочем, маразм тематики диспута позволял участникам свободно проявлять, а мне — наблюдать, свойственные им личностные комплексы, играемые социальные роли, занимаемые в местной иерархии позиции и наличествующие амбиции.
Тролеподобная ключница крепилась пять-шесть реплик — неуместно в болтовню дур ввязываться. Но не стерпела и выдала очень выразительный рассказ, содержащий все 16 признаков наличия призрака, включая «серьёзные психокинетические проявления» и эффект ППО — (Появление Пропавшего Объекта).
Вообще-то, моя жена, в 21 веке, в таких случаях просто обращалась к домовому с исконно-посконным пожеланием: «пошали, поиграй и нам отдай».
Бертран Оккам был совершенно прав со своей бритвой: «Не умножай сущностей». Зачем впутывать падших ангелов из пекла, когда достаточно привычной земной нежити?
Попик довольно уныло сообщил, что полив святой водой — «одним махом всех побивахом». От него отмахивались — не интересно.
«Дона Анна» несколько раскраснелась и тоже порывалась вставить слово. Но, увы — остановить потоки мутного красноречия «бесовидцев» и «чёртозрителей» было невозможно. Пока не взвился Аким:
— Да что вы херню несёте! Это у вас на чертей управы нет, а мы-то… Вот же живой мертвец стоит!
Присутствующие в точности исполнили ремарку Гоголя, обращённую к гг. актёрам и касающуюся сцены после знаменитой реплики в «Ревизоре»:
— Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе!
Общее внимание, обрушившееся на моего Сухана, было им совершенно проигнорировано. Когда же я, по просьбе Акима, предъявил присутствующим висевший у меня на шее костяной палец — общество впечатлилось окончательно.
Кабы здешние дамы носили корсеты — половина попадала в обморок. Но свободу дышать у благородных женщин на «Святой Руси» ещё не отобрали. Поэтому оттаскивать и в штабель складывать никого не пришлось.
Глава 223
Оставив Акима просвещать общество рассказами о моих подвигах на поприще борьбы с теологическими извращениями, я, прихватив попика, отправился осматривать место происшествия.
