Роберт Холдсток - Лес Мифаго
Четверг:
Сегодня тренировался с Уинн-Джонсом, 26-ой тест: iii, неглубокий гипноз, зеленый свет. Когда ток через передний мостик достиг 60 вольт, я почувствовал, несмотря на боль, что поток через голову стал очень мощным. Такого я еще не испытывал. И я полностью убедился, что каждая половина мозга функционирует немного по-другому, и скрытое знание расположено именно в правой половине. И оно было забыто очень давно! Мостик Уинн-Джонса делает возможным внешнюю связь между областями вокруг каждой полусферы, и, таким образом, возбуждает зону пред-мифаго. Эх, если бы был способ исследовать живой мозг и совершенно точно установить, где находится это таинственное место.
Понедельник:
Образы мифаго появляются только в моем периферийном зрении. Почему никогда не в прямом? В конце концов все эти несуществующие образы — просто отражения. Однако образ Гуда слегка отличается от них — скорее коричневый, чем зеленый, и лицо менее дружественное, более призрачное и вытянутое. Безусловно все это из-за того, что на более ранние образы (на самом деле даже мифаго Гуд образовался в лесу всего два года назад) повлияли мои собственные детские воспоминания о зеленом лесе и счастливой ватаге. Сейчас создания, возникшие из пред-мифаго, более совершенны и без помех достигают своей основной формы. Форма Артур намного более реальна, и я замечал множество болотных форм из последней части первого тысячелетия нашей эры. И видел намек на некромантическую фигуру бронзового века. Ужасное мгновение. Страж Святилища Лошади исчез, само святилище разрушено. Я спросил себя, почему? Охотник вернулся в «Волчью Ложбину»; угли его костра еще тлеют. И я видел свидетельства существования неолитического шамана, охотника-художника, оставившего на камнях и деревьях странные рисунки, сделанные красной охрой. Уинн-Джонс хотел бы, чтобы я исследовал этих фольклорных героев, незаписанных и неизвестных, но лично я страстно хочу найти первоначальный образ.
Я совершенно отчетливо представляю себе Урскумуга. По форме он напоминает Сучковика, но древнее и намного больше. Покрыт шкурой, на верхушке — ветки и листья. Лицо покрывает маска из белой глины, под ней преувеличенные глаза, нос, рот; однако трудно отчетливо рассмотреть их. Маска на маске? Из спутанной массы жестких остроконечных волос торчат сучковатые ветки боярышника; в целом крайне странный вид. Мне кажется, он носит копье с широким каменным наконечником… очень неприятно выглядящее оружие, но, опять, очень трудно увидеть, он всегда на периферии зрения. Этот первоначальный образ настолько стар, что постепенно стирается из человеческого сознания. И он какой-то… беспорядочный. Точнее, на нем лежит слой представлений более поздней культуры… намек на бронзу, главным образом на руках (браслеты). Мне легенда об Урскумуге кажется очень древней; действительно, она проходит через весь неолит во второе тысячелетие до нашей эры, а может быть и дальше. А Уинн-Джонс считает, что Урскумуг мог существовать даже до неолита.
Сейчас я провожу очень много времени в лесу, разрешая вихрю взаимодействовать со мной и порождать мифаго. На следующей неделе я опять собираюсь туда.
Я переворачивал лист за листом дневника, и молча читал эти странные, сбивающие с толку записи, то одну, то другую.
Я ясно помнил осень 1933-го; отец собрал большой рюкзак и ушел в лес, провожаемый истерическими криками матери. Рядом с ним шел его крохотный друг, ученый — человек с кислым лицом, которого не знал никто, кроме отца и который всегда смущался, приходя к нам. Весь остаток дня мама ничего не делала, только сидела в своей спальне и иногда плакала. Ее поведение так расстроило меня и Кристиана, что после полудня мы, зовя отца, проникли в лес так далеко, как только осмелились, и едва не заблудились в мрачной тишине, нарушаемой только внезапными громкими криками. Он вернулся спустя несколько недель, всклокоченный и воняющий, как бродяга. Спустя несколько дней он — коротко и горько — написал в дневнике, что потерпел поражение и ничего не добился. Мое внимание привлек только один отрывок, довольно беспорядочный.
Мифогенетический процесс не только сложен, он еще и сопротивляется изучению. А я так стар! Оборудование помогает, но, я уверен, более молодой мозг смог бы выполнить задачу без посторонней помощи. Я боюсь этой мысли! В любом случае душа у меня не на месте и, как объяснил Уинн-Джонс, скорее всего мои человеческие беспокойства и заботы образуют прочный барьер между двумя мифопоэтическими потоками энергии, текущими в коре головного мозга — форма из правого полушария, реальность из левого. В результате зона пред-мифаго недостаточно обогащена моей жизненной силой и не может взаимодействовать с дубовым вихрем.
За последнее время, боюсь, из леса исчезло так много жизни, что он находится на грани. Хотя, я уверен, вепри еще там. Однако, возможно, их число достигло критической отметки. Я считаю, что осталось не больше сорока, двигающихся по спиралям вихря там, где ясени вторглись в круг дубов. Еще есть несколько оленей, немного волков и изобилие самых важных животных, зайцев. Но, возможно, исчезновения такого большого числа животных нарушило формулу баланса. И, тем не менее, благодаря самому существованию этих лесов, жизнь изменяется. В тринадцатом столетии было так много растительной жизни, что имел место антагонизм между ней и лей матрицей тех мест, где все еще образуются мифаго. Форма мифочеловека изменяется, приспосабливается, и эти формы — самые последние — генерируются намного легче.
Вернулся Гуд — большая неприятность, как и все Джеки-в-Зеленом, и я несколько раз видел его в зоне кряжа, рядом с выгнутой поляной. Он стрелял в меня, и я серьезно озабочен! Но, главное, я не могу достаточно обогатить пред-мифаго дубовым вихрем и вызвать Урскумуга. Что же делать? Попытаться войти еще глубже, найти дикий лес? Возможно воспоминания ушли слишком далеко, в самые молчаливые зоны мозга, и деревья не могут коснуться их.
Кристиан увидел, как я хмурился, пытаясь пробиться через сумятицу слов и образов. Гуд? Робин Гуд? И кто-то — это самый Гуд — стрелял в лесу в отца? Я поглядел на стрелу с железным наконечником, лежащую в узком стеклянном ящичке над стендом с лесными бабочками. Кристиан переворачивал страницы, наблюдая, как я почти час молча читал дневник. Он пристроился на столе; я сидел на отцовском стуле.
— Что все это означает, Крис? Неужели он действительно пытался создать копии легендарных героев?
— Не копии, Стив. Настоящих. Вот. Прочитай здесь и потом я попробую все объяснить тебе.
Это была более ранняя запись, не датированная годом, только днем и месяцем, хотя, конечно, раньше 1933.
Я называю эти особые времена «культурными стыками»; они образуют зоны, ограниченые пределами не только страны, но и времени, буквально несколько лет, самое больше десятилетие, когда две культуры — захватчик и та, которую захватывают — находятся в крайне мучительном состоянии. Мифаго растут от силы ненависти и страха, и образуются в природных лесах, из которых они выходят — например Артур, или Артурианская форма, медведеподобный человек, харизматический лидер; или остаются в природном ландшафте, являя собой скрытое сосредоточение надежды — форма Робин Гуд, возможно Хервард (* один из вождей англосаксонского народного движения против норманнских завоевателей), и, конечно, героическая форма, которую я называю Сучковик, нападавший на римлян по всей стране. Я считаю, что появлению мифаго способствуют объединенные эмоции обеих рас, но он становится на сторону той, чьи корни глубже укоренились в том что, согласен, может быть видом лей матрицы; таким образом формы Артура помогали бриттам против саксов, но, впоследствии, Гуд был создан, чтобы помочь уже саксам против норманнского завоевания.
Тряхнув головой, я отложил книгу. Фразы ошеломляли и смущали. Кристиан усмехнулся, взял том и взвесил его в руках. — Годы его жизни, Стив, но он далеко не всегда делал подробные записи. Есть несколько лет, когда он вообще не писал, а иногда писал каждый день каждого месяца. И еще он спрятал — или уничтожил — несколько страниц, — сказал он и слегка нахмурился.
— Мне нужно что-нибудь выпить. И немного объяснений.
Мы вышли из кабинета, Кристиан нес книгу. Проходя мимо стрелы, я еще раз внимательно оглядел ее. — То есть отец говорит, что в него стрелял настоящий Робин Гуд? И он же убил Гуивеннет?
— Зависит от того, — задумчиво ответил Кристиан, — что ты считаешь настоящим. Гуд пришел в этот дубовый лес, и, не исключено, все еще там. Во всяком случая я так думаю. И, как ты безусловно заметил, он был там четыре месяца назад, когда стрелял в Гуивеннет. Но есть много Робин Гудов, и все они реальны или нет, как и другие, созданные крестьянами-саксами во время репрессий завоевателей-норманнов.
