Павел Кучер - Прививка совести
Вика оборачивается к петушащемуся — Григорий Иванович всё это, за несколько минут, на основании неполного набора данных, логически вычислил. А ты, альбом с фотографиями смотрел… и всё равно ничего не понял. Но я, зато, вас к нему привел! Видела, какие бывают люди? Непробиваемый тип… Или, влюбился? А, понятно… Владимир покончил с водными процедурами и стоит рядом. Тощий, весь перевитый жилами… Как называли на Руси этот тип в старину — длинная мышца. Корми, не корми, жирным не будет никогда… Значит, ревнует. Может неосознанно. Оттого выпендривается. Виктор, а ты мыться будешь? Я? А что, надо? Тэк-с, культура культурой, а гигиена отдельно… В смысле, даже мысли не посещало… Пожимает плечами и удаляется. Сочувствую, бак-то уже пуст. Ждать, пока новую порцию воды нагреет солнце — терпения нет. Вернуться сухим — гордость не позволит. Значит — пустит тоненькую струйку и будет долго крутиться под нею… Что мне и надо. Пора переговорить с гостями с глазу на глаз, начистоту. Кажется, и они так думают.
Владимир начинает первым. Ну и как, убедились? В достаточной степени… Что дальше? Мы просим у вас приюта, на несколько часов. Зарядить аккумулятор. Подготовиться к отходу. Вечером, нас тут не будет. Готовы компенсировать любой материальный и моральный ущерб. Если честно, вам с Виктором лучше от нас держаться подальше. Просто уходите… и всё. Здесь скоро станет опасно. Словно бы в подтвержение, совсем низко над нашими головами проносится серо-зеленая туша давешнего вертолета. Дра-ра-ра-ра… Твою мать! Начавшее было удаляться громыхание снова нарастает. Дра-ра-ра-ра… Вертолет делает круг. Заметили! Чертов канареечный драндулет, на фоне зелени, сверху он наверняка виден просто замечательно.
Ребята смотрят на небо. Переглядываются… Владимир вытягивает из бардачка два пакета. На каждом штамп — «Чистое бельё». Видно — приготовлены заранее. Начинают переодеваться. Быстро, но без спешки. Совершенно меня не стесняясь. Словно именно этого и ожидали. Или, действительно ожидали? В такой ситуации… и принимать душ. А потом переодеваться в чистое… Словно бы к смерти готовятся. Неприятная ассоциация! Объясните, что это значит?! Молчат… Одергивают комбинезоны, затягивают ремни…
А это значит, что довольно скоро, Григорий Иванович, нас с Викой начнут убивать. Прямо тут, у вас на даче… Собственно, потому мы её и выбрали. Место малонаселенное, посторонние не пострадают. А мы должны продержаться, желательно до темноты. А после — попытаться прорваться. Тоже любым возможным способом. Обязаны отвлечь на себя как можно больше внимания. Извините… что так вышло. Это уже Вика, уставилась серыми озерами глаз. Нам и правда, очень жалко. Хотелось бы, и посидеть, и поговорить. Здесь так мало интересных людей… В основном, книги. Три часа мы уже выиграли. Осталось восемь. Нехорошим взглядом обегает мои строения… Пожалуйста, возьмите, больше у нас с собой уже нет. Парочка синхронно тянет из нагрудных карманов пластиковые ленты с монетами. Мы надеемся — вам этого хватит… на ремонт. Машинально принимаю в подставленные ладони блестящие пластиковые гирлянды с деньгами. Какие-то несерьезные, но увесистые. Отказываться глупо. Так не врут. По-дурацки, неловко, запихиваю хрустящие гармошки в карман штанов. Правая сторона обвисает… Почему-то мне стыдно. Вот и кончилась сказка…
Да? А вот ошибка, ничего не кончилось! Что там Виктор на площади кричал? Его взяли в заложники? Значит, и мне можно попробовать… Кто там потом будет проверять? Я так хочу! Кажется, последние слова произнесены вслух. В серых озерах плещется удивление. Витя, это слово она произносит почти нежно, пока ничего не понял. Вы же взрослый человек! Вот именно… А ещё, я тут хозяин. И не спорьте! Накройте свою технику каким-нибудь тентом (есть у вас, нарочно же приманкой на виду поставили?). Идем в дом. Будем сидеть, и говорить, и пить чай. Я вас приглашаю! Чем больше здесь непонятного — тем дольше разборки. Предлагаю тянуть время, а там, будь что будет. Согласны? Владимир молча протягивает мне руку. Спасибо!
Ради порядка обошел вокруг дома. Владимир увязался следом. Поднял и убрал в сарайчик забытый сельхоз инвентарь. Вышел на заросшую колею улицы, между брошенными участками. Пока никого. Запер калитку. Глянул на столб с «воздушкой». Над изоляторами заметно вьется дымок. Провод сильно нагрелся, вся линия явно работает на пределе возможного. Прожорливая штука серебряные аккумуляторы! Виктор с повизгиванием продолжает плескаться в душе. Надо ли ему говорить? Потом… чаем напою и выгоню… В конце концов, эту плюшку он заслужил. Кстати, прихватить сухих прошлогодних сосновых шишек. И таки растопить настоящий самовар. «Пить, так пить, сказал котенок, падая в колодец». Ибо не фиг!
Сидим на веранде. Окна распахнуты. Небо медленно затягивают облака. Громко гудит трубой старый самовар. Удивительное ощущение — люди уезжают в прошлое. Перекресток эпох… Разномастная посуда курятся волшебным запахом по всем правилам заваренного китайского чая. Менделеев, знаток и любитель, выдерживал чай в бутылках по нескольку лет. Этот почти свежий, ему всего три века… Саймак прав. Что может быть проще времени? Наверное, это гипноз. Ребята совершенно раскованы. Смеются, рассказывают веселые и не очень, на мой вкус, подробности из вековой эпопеи затерявшейся экспедиции. Вместе с ними перелистываем, уже по второму разу, альбом фотографий. Издан там, по случаю празднования первого века попадания. «Сто лет прогресса». Вы смотрите, спрашивайте, а если что непонятно, только номера листов называйте. Так быстрее будет. Человек глазами думает в тысячу раз быстрее, чем на слух. Это мне. Тонкая и плотная рисовая бумага…. Непривычно детальная полиграфия…. Фотографий ровно двести. По две на год. Разных. По качеству и содержанию. Время тянется, тянется, тянется… Сейчас, где-то далеко, важные люди, в закрытых кабинетах или же салонах дорогих авто, определяют судьбу этих двоих. И подозреваю, что не будь меня в этом месте — уже бы решили. Ребятам не надо знать, какой у меня секретный допуск, какой род занятий, почему я не жду от судьбы ни радостей, ни разочарований… Вика тихо смеется — А ты говорил, альбом не пригодится. Вот и пригодился! Никогда не знаешь, что и где пригодится! Гора свежих булочек, деревенской выпечки, вываленная прямо на скатерть, постепенно тает. Скатерть пролежала в буфете пять лет. Кусковой рафинад — двадцать. Видно, сегодня тот самый особый день, когда идет в дело абсолютно всё.
Первые фото цветные. Пока не кончились запасы готовых реактивов, бумаги, печатали, как привыкли. Затерявшиеся во времени старались держать марку. Потом, и долго, страниц 40–50 — фото черно-белые. На самодельных материалах. Некоторые лица мне уже знакомы. Некоторые пейзажи — тоже. Суровые скалы Байкала, серые готические башни средневековой Европы, дворцы восточных владык. Поля сражений, так и не состоявшихся в нашей ветке истории и события, в ней совершенно невозможные. Зимняя Москва времен Алексея Михайловича, с высоты птичьего полета… Невольничий рынок в Бахчисарае… бывший. Крупный план какого-то важного совещания, где среди свечей соседствуют пудреные парики и короткие армейские стрижки… Огромный, несуразно ярко-рыжий самолет с восемью многолопастными пропеллерами… Живые скелеты детей, на руках выносимые с какой-то баржи. Горящий парусный флот. Техника, дела. Люди, люди, люди. Убитая 20 лет назад сверхдержава, карикатурным подобием на саму себя, просочилась в щель между столетиями и вольготно раскинулась от Северного Ледовитого океана до айсбергов Антарктиды. Идеи, не нашедшие продолжателей в своем времени, оболганные и оплеванные, вопреки всем теориям прижились на совершенно чуждой почве позднего средневековья, как морская водоросль в пустыне… Или, дело не в идее? Дело готовности людей отличать закон (силу) и справедливость (правду)? Я смотрю на них, они на меня…
Что ответить этим серым глазам, спрашивающим с детской непосредственностью — Почему работник юстиции спьяну развлекался, нарушая все правила дорожного движения и законы человеческого общества? Можно казенно. Есть де приказ. Он подписан главой МВД Рашидом Нургалиевым, 31 декабря 2009 года… И по закону, прокурор, весело давивший колесами джипа малышню на детской площадке 100 % прав. У него иммунитет. Что бы он не вытворял — люди в серой форме МВД обязаны не вмешиваться. Закон, это закон, потому, что он закон. Третье тысячелетие новой эры, демократия плещет через край. И всегда среди равных есть те, кто назначит себя равнее других. Просто прокурору не повезло. Нарвался… А вот другой служитель закона, майор милиции Евсюков, ради забавы, стрелял по людям из пистолета в супермаркете, убил и ранил 23 человека…Ему повезло. Он отбывает пожизненное заключение, так как смертная казнь у нас отменена. И теперь не добитые жертвы будут годами за счет своего труда содержать своего же несостоявшегося убийцу.
