Илья Бриз - Илья Бриз
— Товарищи офицеры, — на нас были плащ-палатки, но по фуражкам и вообще всей ситуации встречи самолета с истребительным прикрытием капитан — дежурный по полетам на этом аэродроме — принять нас за рядовых, несмотря на возраст, никак не мог, — машина вас ожидает.
Светланка все-таки отлепилась от Синельникова и полезла обниматься со мной.
— Васька, а ты изменился, — она нежно провела рукой по моей щеке. На сердце ощутимо потеплело. Родная сестра. Я окончательно понял, что действительно за ее счастье могу кого-нибудь убить, — вроде всего пару месяцев не виделись, а ты какой-то другой.
— Война, Светлана Иосифовна, — прокомментировал Рычагов, — на ней мужчины быстро взрослеют.
— Здрасте, дядя Паша.
— Светка, — одернул я сестру, — дяди дома остались.
— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! — молодцевато поприветствовала вытянувшаяся девчонка.
— Вольно, рядовая, — командующий ВВС, с шиком отдав честь, усмехнулся.
— Из-звин-ните, товар-рищ генерал-лейтенант, — стал заикаться капитан.
— Все вопросы к старшему по званию, — Рычагов указал рукой на Егора.
Капитан посмотрел на Синельникова, узнал — портреты высших руководителей страны часто бывали в газетах — и челюсть его отвисла.
— Вольно, капитан, — генерал-полковник сдержал улыбку и посмотрел на меня:
— Пойдемте, Василий Иосифович?
Я за руку потянул сестренку к машине. Капитан узнал, наконец-то, нас и молчал с открытым ртом. Не стоило вводить его в еще больший шок.
****
Мы сидели вчетвером в небольшой комнате за накрытым столом. Наглая Светка, не обращая внимания на Рычагова, забралась на колени к Егору, и слезать не собиралась.
— Мальчики, вы надолго прилетели?
Мальчики? Синельников старше Светланы на двенадцать лет, я — на пять. И все равно мальчики? Попробуй пойми этих девчонок.
— Нет. Завтра, кровь из носа, мне надо быть в Москве, работы много, — ответил Егор и повернул голову к командующему ВВС — У Голованова к «Рубежу» все готово?
— Давно. Сидит на Дальнем Востоке с твоими молодцами и ждет команды.
— Это вы о чем, генералы? — вмешиваюсь я.
Рычагов вопросительно смотрит на Синельникова. Тот гладит по плечу Светлану, которая млеет у него на коленях.
— Этому майору, Паша, можно знать все. Что самое интересное, Василий во многом информированней тебя, — Егор поворачивается ко мне, — Канадская операция. Ждем сигнала от твоего отца.
— Подтолкнуть в нужный момент Рузвельта в нужную сторону? Тоже дело.
Переговоры с президентом САСШ и несколькими ведущими сенаторами идут уже третий день.
****
Хорошо, оказывается, быть командиром полка. Боевую задачу получил, запланировал действия эскадрилий и работай. Бумажной работы много, но я ее в основном ночью делаю. Если нет полетов. На сон вполне хватает трех часов. Способности организма меня самого поражают. В короткое летом темное время суток летаю один. Отвожу душу. Немцы после начала нашей охоты за их железнодорожным подвижным составом перенесли основные перевозки на ночь. Специально подготовленные наши пилоты-ночники все равно не дают им покоя. Ну и я стараюсь. Дальности «Яка» с подвесными баками достаточно, чтобы достать противника на всей территории генерал-губернаторства. Так здесь называется бывшая Польша. Англичане довольно оперативно поставили немцам много «спитов» и мобильных радиолокаторов. Действия по железным дорогам противника усложнились, но не прекратились. Теперь приходилось на скорости обходить истребители врага, чтобы нанести удар. А вот на обратном пути иногда, если не получалось сразу оторваться, приходилось вступать в бой. Ночью очень сложно определять на глаз дистанцию и высоту. Радиолокационных прицелов здесь еще пока, увы, нет. Тепловизоры обладают низкой точностью. Основная задача — не дать врагу вести прицельный огонь. Я же вижу противника ночью вполне удовлетворительно. Разогретые до белого свечения патрубки выхлопных коллекторов мощных авиадвигателей иногда в черном небе можно увидеть за пару километров. Да и не очень совершенные наши самолеты радиолокационной разведки неплохо помогают. Предупреждают о замеченных с высоты целях. Вот тут и начинается игра в кошки-мышки. Только фашисты никак не могут понять, что если их много, то это значит мышек больше, а никак не кошек. Прошлой ночью меня попытались взять восьмеркой «худых». Не вышло. Двоих завалил на вертикалях и оторвался с набором высоты. Тело мое слушается все лучше и лучше. В машине я один и бутафорить под медленного не требуется.
****
— Неправильно. Таран — это не наш метод.
— Почему? — на лице неугомонного Николая было написано удивление.
— А давай, Коля, вместе подумаем. Если у тебя есть снаряды, то зачем рисковать?
— Как это зачем? Чтобы сбить! — вмешался Устименко.
— А зачем сбивать? Вам задачу какую поставили? — спрашиваю теперь уже у капитана Голубева, которого я поставил командиром своей, теперь уже бывшей, третьей эскадрильи.
— Прикрывать штурмовики.
— Именно. Две шестерки «Илов» должны были обработать скопление вражеской техники под Ловичем. Ваша эскадрилья обязана была дать им возможность выполнить штурмовку без помех. Вместо этого вы устроили свалку с «мессерами» и «спитами». Позволили им связать себя боем. Два «худых» прорвались к нашим штурмовикам и заставили их встать в оборонительный круг. Лишних пятнадцать минут полета и их командир сделал правильный вывод, что, в случае каких-либо осложнений в районе цели, у них может не хватить горючего. В результате бомбы были высыпаны в чисто поле. Боевое задание не выполнено! Ну и толку, что вы сбили трех «худых» и одного «спита»? Лейтенант Звягинцев после тарана вынужден был покинуть самолет. Ногу при приземлении повредил. Врач сказал, что пару недель его к полетам не допустит. Ну и что, что «мессер» сбил при этом?
На лицах ребят было уныние. Еще попенять им или хватит? Прониклись?
— Повторяю, таран — не наш метод. Работать надо короткими очередями с малых дистанций. Тогда снарядов хватит на любой бой. Все. Через, — я посмотрел на часы, — через сорок минут пойдем сопровождать все тех же «Илов». Я уже все обговорил с их командиром. Они максимально сомкнутся и сами будут на пути к цели прикрывать впереди идущие машины. Пушки у них посильней наших. Сзади идет одна пара. Эшелон — две тысячи шестьсот. Остальные идут на пяти тысячах точно над штурмовиками. Чуть что — срываетесь парами с высоты и отгоняете фашистов. Я со своим ведомым старшим лейтенантом Захаровым иду на шести с половиной тысячах, — Коля довольно хмыкнул, — Если что, всегда успеем свалиться сверху. Строй пар не пеленг, а фронт. В сотне метров друг от друга. Таким образом, не только ведомый будет прикрывать ведущего, но и наоборот. Всего-то довернул и срезал подкрадывающегося сзади противника. Только не забывайте крутить головой на триста шестьдесят градусов. Шея не сломается. Ребята, поймите, наши машины значительно лучше самолетов противника. Это преимущество надо использовать. Ну что, всем все понятно?
Пилоты закивали.
— Разойдись.
В этот раз боевое задание было выполнено. Десять минут штурмовки, и место сосредоточения вражеской техники стало напоминать лунный ландшафт. На пути к цели мы дважды предотвратили попытки фашистов прорваться к нашим "горбатым"*. Всего один «спит» сбили? Мало? Ерунда! Главное — задание выполнено и потерь с нашей стороны нет. Мощные Ил-10М, которые здесь назывались Ил-2, в глубине нашей территории пошли на свой аэродром, помахав нам на прощание крыльями. Бомбардировщики Ту-2 вообще обычно работали без истребительного прикрытия. Ни одна машина противника не могла их догнать. Может быть потому, что на самом деле это были модернизированные Ту-10?
* Прозвище советских штурмовиков из-за их характерного вида.
****
Чертова пропагандистская кампания! Наши со Светкой фотографии заполонили все газеты и журналы страны. Я, с новенькой Звездой Героя и кучей орденов за сбитые на груди, со свеженькими погонами подполковника — Синельников, паразит этакий, своей властью мне еще по одной звезде на плечи накинул — и она — маленькая вольноопределяющаяся рядовая со своей медалькой. Отец вернется с Гаваев, надо будет обязательно поговорить на эту тему. Никакой личной жизни! Точнее — слишком много. Я конечно не против, но ведь может и вскрыться моя любвеобильность…
Глава 2.
— По порядку, полковник, по порядку. И, пожалуйста, кратко.
Немолодой полковник со значками военной прокуратуры на петлицах вытащил из кармана кителя платок, вытер взмокший высокий лоб с намечающимися залысинами и, успокоившись, стал докладывать.
