Андрей Архипов - Поветлужье
— Так что ты надумал, Михалыч? — залюбопытствовал Вячеслав. — Что значит "если только..."?
— Что значит, что значит... Любопытной Варваре знаешь что оторвали? Сам-то молчишь, молчун ты у нас изрядный, а другие должны все сразу выкладывать? Ладно, ладно, не обижайся, просто... не время еще моим мыслям наружу выходить. Слишком уж все запутанно и странно. Как говорится, все страньше и страньше... Вот выйдем из леса — все сразу прояснится. По коням! Впереди еще полдня. Попить, оправиться, позавчерашние бутерброды в зубы и... дай бог нам выбраться из этой хрени.
После привала шли ходко, но постоянно озирались на солнце, лишь иногда отвлекаясь на живописные окрестности. Живности стало, не в пример вчерашнему дню, гораздо больше. Мальчишки даже пару раз увидели лисий песочный хвост, порскнувший куда-то в кусты. Однако егерь почему-то зарядил крупной картечью ружье и взял его на изготовку, положив дуло на плечо, благо, ветки не мешали. Вовкин отец, поглядев на Михалыча, тоже изготовил свою двустволку оставив, правда, ее висеть за спиной. Стали немного забирать на восток и под вечер, часов в семь, уже порядком уставшие от топанья по опять начавшему густеть лесу, набрели на хорошую поляну с ручейком. Там молча побросали вещи и разбрелись вокруг на поиски дров. Развели костер, вскипятили чайку и принялись за остатки вчерашних гусей. Вовка с Тимкой сразу после ужина заснули на разбросанных вокруг костра одеялах, взрослые немного поговорили ни о чем и тоже начали укладываться спать, перенеся разговор на утро. Не просто так говорят, что утро вечера мудренее... Мало ли какая мысль посетит за ночь.
Но новый день не принес ничего нового. Все долго отсыпались после вчерашнего длинного похода, потом нарочито медленно стали завтракать теми же зачерствевшими бутербродами и чаевничать.
— Так, у нас, кроме хлеба и консервов, осталась пара потрошеных гусей и картошка. Той вместе с овощами килограммов шесть будет, — приподнял мешок егерь. — Негусто. Если кого-нибудь съедобного встретим, отпразднуем салютом из наших стволов, а пока нам надо решить, куда будем двигаться дальше. Я вчера повернул на восток, надеюсь выйти в сторону Ветлуги, если будем держаться этого направления. С жильем на этой реке все-таки погуще, однако лес, как видите, начинает портиться. Места мне совершенно незнакомые, а километровку и компас я отдал мужикам при поисках и, как на грех, обратно не забрал. Да и не думаю я, что карта могла бы помочь нам сейчас... Ладно, доедайте, собирайтесь. А вам, ребятки, придется потерпеть. Сегодня нам надо постараться выйти к людям, поэтому подстраивать скорость движения под вас, как вчера, мы не будем... Но если что — жалуйтесь. Жалобы будут рассмотрены. В плановом, так сказать, порядке. Жалобщики наказаны.
— Слушаюсь, мой капитан! — вытянулся во фрунт Тимка и отдал честь на иностранный манер.
— Кгх-х-хр... — состроил рожу егерь. — Руку к непокрытой голове в русской армии не прикладывают, кадет!
Тут уж и Вовка включился в игру, вытянувшись и отдав честь, прикрыв макушку другой ладонью.
— Эх-х-х, робяты! Мне бы вас годочек погонять — такими справными солдатами бы сделал! — разулыбался бывший капитан.
— А что, Михалыч, — улыбнулся Вячеслав, — не стать ли тебе на время нашим командиром... пока не выведешь? — и хитро подмигнул пацанам. — А звать тебя будем капитаном. Лесным. Лесной капитан — звучит!
— Буду, буду... Только слушайтесь! — вошел в роль новый начальник. — Рота, подъем! Стройся!.. Отставить! Разбирай пожитки — и пешим порядком в колонну по одному шагом марш! Ать, два... Тронулись, значит.
Весело начав утро под неясные перспективы дальнейшего блуждания, пятерка затерявшихся путешественников лихо протопала часа три под раздававшиеся для "кадетов" команды капитана и веселые шуточки остальных участников движения, вспоминавших дела славной молодости и беззаботного детства. Не смущали их ни скользкие овражки с мелкой порослью кустов, ни завалы из сгнивших деревьев, преграждавшие путь. Небольшие озерца обходились на раз, более продолжительные топкие болотца переходились с большей осторожностью. Один раз Вячеслав чуть не попал в мочажину, привлеченный в стороне сочной зеленой травой, но вовремя отпрыгнул назад с внезапно провалившейся под его весом моховой кочки. За это он был подвергнут нудной лекции со стороны командира о вреде глупости и разгильдяйства, а также о необходимости соблюдать интервал движения и не сходить с тропы. Но в целом шли бодро. Долго, часа четыре, пока не устали. И уже начали присматривать место для небольшого роздыха, как впереди раздался рев кем-то потревоженного зверя.
— Николай, ты с детьми! Топор в руки! Вячеслав, заряжай жаканом, если есть, — ринулся вперед Иван, скидывая наземь рюкзак.
Вовкин батя отрицательно покачал головой и, перехватив ружье, побежал за егерем.
Открывшаяся им на небольшой полянке метров в пятидесяти от начала рывка картина заставила обоих на пару секунд застыть в оцепенении. Огромный медведь нависал над повергнутым наземь человеком, у которого все лицо было залито кровью. А в стороне оторопело стоял небольшого роста подросток лет двенадцати, одной рукой поправляя сваливающуюся на глаза холщовую шапку, а второй судорожно удерживая что-то похожее на копьецо с перекладиной пониже наконечника. Последнее он направил на зверя, уперев торец в землю позади себя.
— Так, Слав, у тебя ведь дробь... Ну-ка, стрельни в воздух! Только не в медведя, в того не вздумай — мы его не положим с таким нашим арсеналам. Ты посмотри, какой здоровый... Только раздразним и получим по полной программе!
Тут же прозвучал выстрел, и медведь с мальчишкой соизволили обратить внимание на новых участников противостояния. Парнишка просто уставился на них, приоткрыв рот и бросив наконец-то заниматься своим головным убором. А зверь несколько мгновений постоял, оценивая новых противников, отошел на пару шагов от распростертого тела и, слегка развернувшись боком к двум людям, издавшим такой грохот, приподнялся на задних лапах и протяжно заревел. Видя, что это ничуть не повлияло на расстановку сил, медведь немедля бросился в атаку.
— Слава, стреляй и перезаряжай! — в то же мгновение во всю глотку закричал Иван, делая несколько быстрых шагов к медведю одновременно с выстрелом. Бурый зверь тут же остановился, словно налетел мордой на незримое для него препятствие, даже загривок хозяина леса как будто бы поднялся дыбом от такого движения. После этого мохнатый великан медленно поднялся на задние лапы и боком пошел в сторону. Сделав несколько шагов, он опустился обратно на землю и стал медленно уходить в кусты. Пройдя метров пять, повернулся назад и еще раз заревел, вытягивая оскаленную пасть в сторону своих противников, а затем стал не спеша удаляться. Люди на поляне медленно проводили глазами уходящего зверя, а затем еще несколько минут вслушивались в затихающий в стороне треск под лапами лесного исполина.
— Ну, ты гигант, Михалыч... Я думал, нам хана пришла, — напряженно выдохнул Вячеслав. — Ты же никогда не рассказывал о своих встречах с мишками...
— А я и не встречался с ними... так. Издали иногда видел. Знаю только, что бежать от него нельзя. — Егерь опустился на колено, опершись на ствол осины. — Не в службу, а в дружбу, Слав... Сбегай за Николаем с детьми, приведи сюда. Медведь вроде в другую сторону ушел, но так безопасней будет. И рюкзак мой тащи, а я пока посмотрю, что там с раненым...
Вячеслав рысцой убежал, а Иван поднялся, подошел к лежащему без памяти окровавленному человеку и помахал рукой подростку, застывшему с рогатиной.
— Давай подваливай, парень, поможешь! Как же вас угораздило на мишку нарваться? — начал ощупывать он раненого. — Давай-ка перевернем его на спину. Да ты помогай, помогай, что стоишь, как будто не понимаешь... От шока отойти не можешь, что ли? Так... дышит, ребра вроде целы. По крайней мере, он не стонет, когда его трогаешь. Ага, по морде лапа прошлась, вон как кожа болтается. Сейчас ребята подойдут... ага, бегут уже. Слышь, Вячеслав, ты у нас ветеринар как-никак, обработай рану, а я сейчас парнишку поспрашиваю, где у них тут селение, — раненого срочно нужно нести к врачам... Хотя, может, его и нельзя тревожить — посмотри опытным глазом, я и пропустить что-то мог. Так, парень, теперь с тобой... Как зовут? Откуда путь держите? Где тут у вас ближайшая деревня? Подраненного нужно в больничку доставить...
Тот переводил тревожный взгляд с одного лица окружающих его людей на другое, остановился на пацанах и, видимо, что-то для себя решив, закланялся в пояс и затараторил, невнятно при этом произнося половину слов. Сгрудившиеся вокруг раненого односельчане различали только некоторые, пробивавшиеся сквозь всхлипы, выражения.
— Спаси вас Христос, добрые люди... Мыслил, смертушка пришла от лютого зверя... Батюшка мой... век благодарить буду. Дай вам Бог доброе здравие на многая лета!
