Алексей Ивакин - Меня нашли в воронке
Тело бывшего полицая сползло на пол, а девчонка билась в истерике, залитая его кровью.
Иванцов вышел во двор.
На выстрел уже неслись по улице двое.
Он перезарядил трехлинейку и почти в упор разнес голову одной сволочи.
Второй остановился, задергался и побежал обратно за забор.
Иванцов пошел за ним. Но дойти не успел.
Пуля из немецкого карабина оставшегося в телеге часового пробила ему живот.
А потом двое полицаев добивали его прикладами… А он улыбался: «Два — один, наши ведут…»
Глава 3. Десантура
Автоматы выли,
Как суки в мороз;
Пистолеты били в упор.
И мертвое солнце
На стропах берез
Мешало вести разговор.
И сказал Господь:
— Эй, ключари,
Отворите ворота в Сад!
Даю команду
От зари до зари
В рай пропускать десант.
М.Анчаров— Смотри! Леха!
— Да ну на хрен…
— Точно, Леха. Кровью сморкается…
— Да не может быть, у них повязки белые. Видишь? Это же полицаи!
Захар с Виталиком лежали в кустах, наблюдая — как по проселочной дороге ковыляла телега с пятью мужиками.
Четверо были одеты как обычные красноармейцы, только один сзади на телеге был в пятнистом камуфляже. И с белыми повязками на рукавах.
Время от времени «камуфляжный» утирал сочившийся кровью нос и сморкался красным на дорожную хлюпающую жижу.
— Значит, не только нас сюда забросило? И его тоже?
— Он же в лагере оставался…
— А сейчас тут…
— Не, не он. Не может быть, чтоб он с полицаями… Да и без очков этот…
Они молча смотрели, как телега удаляется за поворотом лесной дороги.
И тут же, не сговариваясь, броском кинулись на другую сторону леса.
Рывок получился удачный. Хотя и преодоление дорог в тылу врага считается одной из самых опасных тактических операций, но на этот раз им повезло.
Ни связистов, ни танкистов, ни прочих ганомагов с цундапами.
Только одна телега, на которой тряслись пятеро полицаев. И один из них чертовски похож…
Да мало ли что можно увидеть после того, как практически под тобой взорвался снаряд калибром триста пять миллиметров…
У Захара до сих пор уши были заложены. Хотя вроде и взрыва-то он не слышал. Шваркнуло огнем перед глазами и все. Сразу утро. Открываешь глаза, а тебе прямо в нос упираются берцы Виталика. И больше никого рядом нет. И лес другой. Вроде тот же, но другой.
Противогазы, колючка, воронки. И все свежее. Будто бы еще вчера шел бой прямо тут.
Хотя нет… Не вчера. Воронки и ячейки уже слегка осыпались, разнообразное железо покрылось ржавчиной, а осколки в деревьях уже заплывали смолой.
Причем ни оружия, ни трупов. Зато сотни пустых разбитых снарядных ящиков, брошенные противогазы, в том числе огромные лошадиные. Но трупами пахло. Кисло-сладко так…
Особенно из одной воронки. Они обнаружили ее когда, слегка очухавшись, побрели по изодранному лесу в направлении лагеря.
Из черной жижи полуразложившегося прошлой осенью человеческого мяса торчали кости, больше похожие на обуглившиеся деревяшки.
Запах стоял такой плотный, что казалось — воздух можно резать ножом.
После этого уже все стало ясно.
Они на войне.
На той самой, тела бойцов которой они искали в лесах и болотах Демянского котла.
Нашли, млять…
Совсем не так как хотелось.
Однако рефлексии оставим на потом. А сейчас надо выжить. И добраться до своих. Если свои своих узнают…
Обыскав поле боя, им удалось найти более-менее нормальную трехлинейку. Штык, правда, погнут, но шомпол на месте и ствол не пробит. Понятно, что она чуть заржавела — а чистить нечем, понятно, что патроны отсырели — а выход есть?
А еще нашлась одна граната — та самая РГД-33… Там, в «прошлом будущем» они собирали их десятками и, в дождливые дни, с их помощью разводили костер и кипятили воду. Правда надо было предварительно накрыть котел крышкой, иначе тротиловая копоть оседала на воде.
А тут одна, всего лишь. Зато, вроде бы детонатор исправен. Хотя узнать это можно, только кинув ее.
А потом пошли, предположительно, на восток. И там уже наткнулись на просёлок, по которому тряслась телега с полицаями.
Когда те проехали и исчезли, мужики бросились через дорогу.
Пробежав несколько десятков метров в глубь леса, они рухнули за огромной сосной.
Вроде и недалеко, а дышали как лошади. Одно дело на тренировках. Другое дело, когда жить хочется.
Смертельно жить хочется. Странная фраза, правда?
— Ну и что делать будем? — отдышавшись, спросил Захар.
— Думать, блин… — ответил Виталя. — Больше пока ничего не остается.
— Лично у меня два вопроса — как мы сюда попали и где наши?
— Наши — это которые? — покосился Виталик.
— Наши — это отряд. Мне кажется, что мы тут слегка чужие на этом празднике. И других наших тут нет. — Захар лег на спину, устраиваясь поудобнее.
— Я думаю, если мы на первый вопрос ответим, то на остальные ответ сам найдется. — Виталик дергал затвор мосинки, пытаясь разобраться в оружии. Затвор не поддавался. — У меня версии следующие — либо меня шандарахнуло так, что это все галлюцинация…
— И я тоже? — усмехнулся Захар.
— И ты тоже. Вполне убедительная, причем. Визуально-аудиально-кинестетическая.
— А может ты мой глюк? Я же тебя тоже вижу, слышу и обоняю.
— Чем докажешь? — спросил Виталик.
— А ты чем? — ответил Захар. — Неубедительная версия.
— Версия вторая. Ненаучно-фантастическая. Типа там мощная энергия взрыва пробила время и пространство, а нас с тобой закинуло в 1942 год.
— Почему в сорок второй?
— Сейчас весна? Стало быть, весна сорок первого отменяется. А весной сорок третьего эти места уже были освобождены. Значит сорок второй. Однако доказательств тоже нет. — Почесал Виталик щетину.
— Есть еще мистическая. — Добавил Захар. — Смотрел «Мы из будущего»?
— Смотрел, ага. Только вот никаких колдуний мы тут не встречали, это раз…
— А два — это то, что ты в мистику не веришь?
— Не верю. Ни в Бога, ни в черта, ни в теток с волшебными крынками молока.
— И потом, там этих придурков было за что в прошлое посылать. — Прибавил Захар. — Они же черные, глумились над останками там, и все такое…
— Мертвым вот не пофиг? — ухмыльнулся Виталя. — Они мертвые. Им все равно. Лежат себе в воронках и в удобрения перерабатываются.
— Да это ладно… Как твои версии нам помочь могут? — спросил Захар.
— Как, как… Надо в любом случае выходить к нашим. В смысле, к своим.
— В смысле — в Красную армию?
— Да ну на хрен… Воевать придется или вообще энкаведешники шлепнут… — поморщился Захар.
— А немцы шлепнут верняк и без комиссаров. Или в Германию отправят. На сельхозработы к своим бауэрам.
— Тихо! Слышишь? — Захар привстал на локте.
Над лесом катился звук ревущих моторов. Виталик не успел ничего ответить, как прямо над ними мелькнули две тени и с грохотом понеслись на восток.
— На бреющем… — зачем-то сказал Виталя.
— Немцы? — Захар пытался смотреть вслед самолетам, уже невидимым за сплетением веток.
— А я знаю? — И со злостью выкинул винтарь в кусты. — Приржавел затвор, сука.
— Ну и на хрена выкинул? С ней как-то все одно спокойнее. — Захар встал и пошел в сторону кустов. — Мало ли. Попугать кого придется.
— Пугало. — Огрызнулся Виталик. — Ну и сам таскай эту дубину. И улегся на прошлогоднюю листву, сквозь которую уже торчали маленькие зеленые стрелочки травы.
Захар долго шуршал по кустам и трещал ветками, как вдруг затих.
Виталик приподнялся на локте:
— Чего там?
— Виталь, иди сюда. Я какой-то ящик нашел. — Почему-то вполголоса сказал Захар.
Виталик нехотя поднялся и подошел к Захару.
— Сейф! — воскликнул он. — Не фига себе!
— Тяжелый, сука! — тщетно дергал его Захар.
— Да погоди! — Виталя продирался сквозь кусты как медведь, треща на весь лес.
— Чем мы его вскрывать-то будем? Болгарку бы… — вытер вспотевший лоб Захар. — У тебя пить есть?
— Откуда? — Виталя нагнулся к сейфу и подергал его за ручку. — Заперт.
— Знаю, блин… Не, ну точно, «Мы из будущего». Там в сейфе, наверняка, наши документы.
— Угу. И спецзадание — добраться до Сталина и переиграть войну. Путем внедрения технических новинок из будущего и знаний военной истории.
Захар посмотрел на Виталика каким-то ошалевшим взглядом:
— А почему нет? Мы же с тобой горы можем свернуть!
— Какие, нахрен, горы? — постучал ему по лбу грязным пальцем Виталик. — Ты чертежи калашниковские помнишь? Или дату начала наступления под Барвенково?
— Барвенково? А это где?
— Харьков, блин… Июнь сорок второго. Наши там по самые гланды получили.
