Степан Кулик - Третий не лишний
– Слушаю вас, – официантка нацелила на Пилюля блокнот.
– Девушка, мы с товарищем сто лет не виделись. Я вас попрошу, сообразите двум старинным друзьям выпить и закусить. Желательно из лучших блюд. Понравится – оплатим вдвойне.
– Могу сразу подать мясную нарезку, пару салатов, хлеб и?..
– Водку, моя хорошая, – Пилюль вел себя как завсегдатай. – Никакого ячменного самогона или настойки на дубовых опилках. Хорошей, родной водочки. Сразу бутылку. И пару «Нарзана».
– Горячее по готовности или позовете?
– По готовности. С пылу, с жару…
Девушка черкнула что-то себе для памяти и удалилась.
– Пилюлькин, ты удивляешь меня все больше. Твоя женщина… та, которая Наука, часом не дочь нефтяного олигарха?
– Бери выше, – расплылся в довольной улыбке Сергей. – Ее спонсирует Министерство обороны. Но об этом мы еще успеем пошептаться. После того, как опрокинем за встречу. А сейчас скажи, как тетя Поля? Все настолько серьезно?
Виктор ограничился кивком.
– Я понял. Извини… – Сергей пожевал губами. – Обрисую ситуацию в целом. Я знаю, что ты недавно снял погоны и на гражданке пока еще нигде пристроиться не успел. Соответственно денег нет.
– С истиной не расходится. Имеешь что предложить?
– Имею.
Пилюль замолк, потому что стол начал загружаться закусками и напитками.
– Приятного аппетита, – улыбнулась солидным клиентам официантка.
– Спасибо, родная. Ну, чтоб не последняя… – он быстро наполнил стопки.
– Ты куда-то торопишься?
– Заметно?
– Скорее да, чем нет…
– Просто я слишком долго не мог себе этого позволить, Витя.
– В смысле выпить?
– И это тоже. Но главное – с кем… Там, – он неопределенно мотнул головой, – все время словно кто за спиной стоит. Возлияние, мягко говоря, не приветствуется.
– Ух, ты, – хмыкнул Лысюк, тоже отправляя свою порцию водки в рот. Выдохнул. Закусил. – Так ты у нас секретный. Ядерщик? Ракетчик?
– Нет… Я по другой части. Нано-технологии и компьютерные разработки.
– Можешь не продолжать, – жестом остановил товарища Виктор. – Все равно не пойму.
– А и не надо. Смысл моей работы в том, чтобы изобретением могли пользоваться все, а не только специально обученные технари. Но об этом позже. Вернемся к деньгам.
– Как скажешь…
– Десять тысяч шкурок убитых енотов. И это не в долг, а разовый гонорар. Интересно?
– Во всяком случае, не помешают, – кивнул Виктор. – Но смотря за что.
– Участие в эксперименте. Моем эксперименте.
За окном бесцеремонно задребезжал на повороте трамвай, и Виктор, глядя на него, улыбнулся.
– Я сказал что-то смешное? – надулся Пилюль.
– Нет… Вспомнилось, как мы в десятом классе контролерами решили прикинуться. Помнишь? Денег на каток не хватало.
– Было дело, – Пилюль снова взялся за графин. – Авантюрная жилка у нас с детства имеется.
– Только тогда мы убежать успели. А теперь?
– Теперь, Лысый, пусть от нас бегают, – товарищ скорчил устрашающую мину. – Для начала мне понадобится пять дней. Максимум неделя твоего времени. А потом как захочешь. Можно будет и о контракте на постоянной основе поговорить. Соглашайся!
– Серый, я бесконечно рад, что Министерство обороны выделяет на твои эксперименты такие солидные деньги, честно… Но хотелось бы подробностей.
– Будут и подробности, обязательно будут. Дело в том, что мне срочно нужен доброволец. Что-то вроде летчика-испытателя.
– Пилюлькин, ты глухой? – Виктор ладонью прижал к столу свободную руку бывшего одноклассника. – В этой жизни решаемо все, кроме воскрешения мертвых. Да и то, пару тысяч лет тому нам как бы намекнули на возможность разобраться и с этой проблемой. Но пока не объяснишь, что придется делать… ради науки, разговора не будет. Усек?
– В общем, ничего особенного, – Сергей чуть-чуть напрягся, но освободиться не пытался. – Протестировать компьютерную игру. На экспериментальной машине.
– И опять я тебя не понял, – упрямо мотнул головою Лысюк. – С каких это пор у оборонки проблема с подопытными кроликами? Причем бесплатными. Курсанты в училищах закончились?
Сергей непроизвольно оглянулся, словно опасался, что его подслушивают, и на два тона тише пробормотал:
– Заказчики не предупреждены. Этот эксперимент пробный. Прежде чем объявить о готовности, я хочу протестировать программу еще раз. Так сказать, в полном объеме. Сперва собирался на себе испытать, но за внешним пультом я реально полезнее. И внутрь абы кого тоже впустить не могу.
Пилюль перевел дыхание и забормотал скороговоркой дальше.
– Пойми, Лысый. Официальным путем – служба безопасности согласованиями измордует. А время поджимает. Через десять дней прибудет приемная комиссия. Да такая, что там генерал-майоры в адъютантах ходят. И тут я о тебе подумал… Все в масть. Бывший офицер спецназа. Послужной список отличный. Допуски не нашего уровня, но тоже весьма впечатляющие. Ну и… – Сергей заметил, как заиграл желваками Виктор, и быстро поправился: – Извини, я имел в виду, что если все пройдет гладко, очень вероятна благодарность самого… – Пилюль многозначительно закатил глаза. – И тетю Полю доставят в лучшую клинику мира на личном истребителе президента.
– А ты не гонишь?
– Нет и нет… Клянусь мамой. Все очень серьезно.
– Серьезно, значит? – в голове Виктора начала формироваться идея. – И я нужен тебе на неделю?
– Я бы с ходу не стал точно устанавливать срок. Но примерно да…
– Эксперимент секретный. Соответственно охрана солидная?
– Не Останкино, – хохотнул Пилюль. – На территорию института не только на КамАЗе – на танке не въедешь. О лаборатории вообще помолчу. Все по-взрослому. Форт-Нокс отдыхает.
– А я тебе один нужен, или…
– Вообще-то мне тройка добровольцев нужна, – вздохнул Сергей. – Я пытался выйти на Жеку и Лёню, но… Карплюк укатил куда-то, и никто не знает, когда вернется. А у Бурого, в налоговой, график на квартал вперед расписан. Так что из тех, кому я могу доверять как себе, только ты.
– Ладно, Пилюлькин, считай уговорил, – Виктор указал глазами на пустые стопки. – Наливай. И начни с начала. Что за программа? Зачем она оборонке? Какая задача ставится перед испытателями? Степень риска? В общем, все подробности! И не финти, мефистофель ты наш линялый, не надо. Мою душу ты уже имеешь. А вопрос с явкой парней я беру на себя.
Глава третья. Нормальные герои всегда идут в обход
Знающая жизнь бабушка любила говаривать Оле: «Когда тебе что-то советуют малознакомые люди, обязательно прислушайся к их словам! Но сперва убедись в противоположном». Виктор с Леонидом были в этом с ней солидарны. Поэтому прежде чем соваться к Перепутью, двинулись на западную околицу.
– Красиво… – Оля встала рядом с Леонидом.
Обширный выгон, по которому, несмотря на обеденное время, еще бродит небольшое стадо. Рядом с коровами держится плотной кучей отара. За лугом – вольготно, не напирая друг на дружку, расположились десяток-полтора типичных для сельской местности одноэтажных строений с двускатными крышами. А еще дальше, приближая горизонт до километровой отметки, острые вершины гор, снизу покрытые радостной зеленью и только в верхней трети – голые, бледно-серые. Мертвые.
– За деревнею луга, на лугах стоят стога, в небе радуга-дуга спину выгнула. Из-за сумрачных холмов стаю белых облаков в поле алая заря утром выгнала… – речитативом произнес Леонид. – Представляю, как здесь красиво, когда солнце встает.
– Присоединяюсь, – кивнул Виктор, но при этом почему-то посмотрел за спину, в сторону Гавани, словно рассчитывал увидеть розовеющий рассвет. – Ну что, перейдем Рубикон?
Несмотря на то что солнце было еще достаточно высоко, скалы уже отбрасывали густую тень, накрывающую большую часть долины и четким терминатором обрывающуюся шагах в тридцати. Словно последнее предупреждение, рубеж, за которым не будет пути назад.
– Мы же только посмотреть, – напомнила Оля и храбро зашагала вперед. Вошла в тень и… с громким визгом отпрыгнула назад. Прямо в руки топающего следом Леонида.
– Ты чего? – опешил тот.
– Оно… ледяное…
– Кто оно?
– Оно, – девушка ткнула рукой впереди себя в пустоту.
– Интересно, – Виктор осторожно приблизился к линии, отделяющей свет от тени, и та словно шагнула навстречу.
Оля только охнула.
Но ничего не случилось. Всего лишь зрительный обман. Солнце тоже не стоит на месте, вот и показалось…
– Реально прохладнее, – Лысюк не ощущал никакого неудобства. – Впрочем, а как иначе? В тени – не на солнцепеке. Разница температур существенная.
– Согласен, – поддержал товарища Леонид. – Помню, как-то градусник на подоконнике забыл. Так он в полдень за пятьдесят показывал, а на том, что в комнате на стенке висел, столбик и до двадцати шести не дополз.
Тень от скал, за время разговора накрывшая троицу, больше никаких неприятных сюрпризов не явила, и Оля успокоилась.
