Василий Сахаров - Северная война
Впрочем, крестоносцам в любом случае придется трудно, поскольку такую огромную ораву воинов при таком же количестве лошадей, как боевых, так и тягловых, и десятками тысяч обозников, прокормить трудно. Да и не ладят католики между собой. Герцог Альбрехт Медведь ненавидит юного Генриха Льва и своего соперника за корону короля Конрада. Германский правитель в свою очередь находится в постоянном конфликте с половиной имперских аристократов и презирает своего французского коллегу Людовика, который охраняет слабую на передок супругу Элеонору (Алиенор) Аквитанскую. Архиепископы с епископами, сплошь высокородные аристократы, грызутся между собой за власть над прихожанами и поддерживают своих родственников-феодалов. Внутри всего этого кагала десятки партий и сотни мелких союзов. Кто, где и чей, не всегда понятно. Однако одно можно сказать сразу. Согласия и единства среди крестоносцев не было, нет, и не будет, ибо достичь его невозможно.
Нам внутренние склоки католиков на руку и, исходя из вышеизложенного, совершенно ясно, что крестоносцы начнут свое наступление несколькими колоннами и двинутся на язычников с разных сторон. Они будут опираться на прилегающие к венедским границам крупные города, такие как Гамбург, Бремен, Верден, Бардовик, Хоболин, Магдебург, Бранденбург и Берлин, а мы встретим противника на его территории, отыграем сколько-то времени, а затем отступим обратно в Венедию, продолжим сражаться в лесах и станем вести войну на истощение. Ну, а там наступит осень, за ней придет зима и крестоносцы, кто переживет весну и лето, подохнут с голода или откатятся обратно в Европу. Таковы предварительные планы на эту войну, а как будет на самом деле, я смогу увидеть лично.
'Эх-ма! - мысленно вздохнул я. - Злое время наступает и ничего уже не изменить и не поправить. Лично я сделал все, что мог, и теперь у венедов есть шанс выстоять. Кстати, надо бы записать свои размышления, наверняка, пригодится'.
Я встал с рума и прошел к мачте, под которой бросил свою походную сумку. Открыл клапан и стал искать дневник. Нашел, а затем нащупал медную фляжку с чернилами, коробочку с мелким песочком и футляр с перьями. Все имеется, можно начинать. Вот только я упустил из вида, что нахожусь не на берегу. Качка есть, она чувствуется, поэтому даже если захочу, сделать запись не получится, либо кляксу на лист посажу, либо бумагу пером порву.
'Ладно, - решил я, - позже свои записки дополню'.
Дневник и письменные принадлежности вернулись на место, а в руку попал, словно сам по себе, кусочек материи. Я вынул его на свет и увидел потертый платок, на котором был вышит атакующий змею сокол. Сразу вспомнилась девчонка Дарья, которую в этих самых местах я спас от насильника, и бой в деревеньке Водька. После чего я подумал, что интересно было бы увидеть эту самую Дашу. Небось, выросла егоза.
'Что, на молоденьких девушек потянуло? - ехидно осведомился мой внутренний голос. - Жены уже не хватает?'
Усмешка пробежала по моим губам. При чем здесь жена? Она отдельно, а походные приключения находятся в совершенно иной плоскости, и не надо их смешивать. Караван идет медленно, а Водька недалеко, так почему бы и не зайти в гости к тем, кого моя дружина некогда выручила? Препятствий нет, а значит, вперед. Отдохнем у рыбаков, ушицы свежей поедим, да выпьем немного. Ну, а дальше как получится.
- Ранко! - окликнул я спящего невдалеке от кормила командира 'Карателя'.
- Чего Вадим? - Самород откинул прикрывающий его от ветра полог и приподнял голову.
- Где Водька находится, помнишь?
- Деревня рыбаков?
- Она самая.
- Помню.
- Поворачиваем к ней. 'Святослав' и 'Перкуно' продолжают движение с караваном, а мы идем в гости.
Ранко Самород понятливо усмехнулся и поднялся. Сигнальщик достал красные флажки и подошел к борту, чтобы его увидели с наших драккаров, а кормщик стал поворачивать корабль в сторону западного берега.
Глава 3.
Ночь. До рассвета еще не меньше двух часов. По крыше лучшего новгородского постоялого двора, который приютил меня и экипаж 'Карателя', барабанят крупные дождевые капли, а мне не спится. Вроде бы сутки глаз не смыкал, а вот не идет сон и все тут. Поэтому я сижу за столом, смотрю на обнаженную девушку Дашу, которая мирно сопит в две дырочки на нашей общей кровати, впитываю идущее от нее душевное тепло и размышляю о своем. Думок в голове тысячи. Они роятся и сталкиваются одна с другой, пересекаются и сплетаются в клубки, которые приходится распутывать. А что делать? У меня не три головы, а всего одна, и в сутках только двадцать четыре часа, не больше и не меньше. Вчера поздно вечером наш морской караван прибыл в Новгород и с утра начнется рабочая суета. Появятся командиры наемников, с коими мне придется пообщаться, а помимо этого существует масса других проблем, которые требуют моего самого пристального внимания.
Вон, взять хотя бы Дашу. Более трех лет назад тринадцатилетняя соплюшка подарила мне платочек и с тех пор, словно Ассоль из романа Грига, ждала, что появится капитан дальнего плавания, который заберет ее из нищей рыбацкой деревушки с незатейливым названием Водька в светлое будущее. Девчонка мечтала, сама себя накручивала, росла и превратилась в настоящую красавицу. Стройная фигурка, красивая грудь, роскошные русые волосы и голубые глазки. Моментально у нее появились ухажеры-женихи, но она отвечала всем отказом и, несмотря на злые насмешки, ждала только меня. И вот, наконец, я появился. После чего, как-то совершенно естественно, мы провели с ней ночь, а утром я осознал, что не могу бросить эту девчушку на произвол судьбы. Точнее сказать, могу, ведь по нынешним временам это стандартная практика, но не хочу. Варяг пришел, весело провел время, получил, что хотел, отдарился и исчез, ибо судьбина у него такая, по морям бродить, а подруга осталась на берегу, может быть, родила ребенка и через пару-тройку лет благополучно вышла замуж. Вот только я хорошо чувствую душевный настрой других людей, и когда настал срок покинуть Водьку, я посмотрел в глаза отдавшей мне свое девичество рыбачки, которая втайне уже собрала свои нехитрые пожитки, и забрал ее с собой.
В общем, я поступил как романтик и, вполне возможно, когда-нибудь эта история станет сказкой или легендой. Даша превратится в прекрасную принцессу, а я в благородного принца, который преодолел множество преград и пришел за своей возлюбленной. Ну, а пока мы в реальности, в которой далеко не все бывает красиво и гладко. Еще одну жену в семью ввести несложно, и Нерейд, я уверен, воспримет это спокойно. Вот только время нынче беспокойное, и быть рядом со мной может быть опасно. Впрочем, опасность есть всегда, даже в жизни простого рядовича, и для себя я все решил. Мне уже давно намеки делали, что славному вождю необходимо иметь несколько жен. Однако как-то не до того было, то работы много, то походы, то разъезды. Ну, а сейчас судьба сама свела меня с той, которая стала для меня дорога настолько, словно я любил ее всю свою жизнь. Так что мои действия очевидны, и быть юной красавице Дарье второй супругой зеландского вождя Вадима Сокола. Благо, мы друг другу не безразличны, а коли так, то все у нас сладится.
Отвернувшись от девушки, которая во сне мило улыбалась, я посмотрел на пламя горящей свечи, и мысли перескочили дальше, на дела Новгорода и Киевской Руси. Здесь все по-прежнему бурлило и кипело, было наполнено событиями, и многие из них вызывали мой интерес.
Есть нечто обыденное. Например, в позапрошлом году в Новгороде восстановили мост через Волхов. Новгородский князь Святополк Мстиславич собирает войско против суздальского князя Гюрги (Юрия Долгорукого). Посадник Судила Иванкович ушел со своего поста и его временно сменил Нежата Твердятич. Городские дружины и карелы задавили сопротивление племен Хеме, которые выплатили городу виру за погибших ладожан и выдали республиканцам своих наиболее воинственных вождей и бойцов. Владыко Нифонт вызвал из Киева умелых живописцев, и они занимаются росписью Софийского собора. Ну, а помимо того за последние три года он построил сразу пять церквей. Успения Богородицы на Торге. Святых Бориса и Глеба в Детинце, Святых Демьяна и Козьмы в Наревском конце, и две в Славенском конце, что-то связанное с Ильей, Петром и Павлом. В общем, владыко не дремлет и старается, как можно плотнее охватить город святилищами своего бога. Это ожидаемо и вполне предсказуемо.
Однако это все пустое. Главное, на мой взгляд, в других событиях, которых два.
Первое касается власти мирской. Ольговичи все больше слабеют. Великий князь Всеволод вот-вот помрет, если уже в ящик не сыграл, а его брат Игорь, мой давний недруг, который с момента своего освобождения из плена четыре раза посылал по мою душу убийц, отправится вслед за ним. Киевляне не любят Ольговичей, которые нечисты на руку и рассорились со многими своими союзники. Так что следующим великим князем станет переяславский князь Изяслав Мстиславич. У него много родственников, а главное, за него черные клобуки, которые по приказу Мстиславича порвут любого, кто против него выступит. Следствием усиления Мстиславичей в Киевской Руси станет новый виток междоусобицы и, при желании, через родную сестру князя Изяслава и мою хорошую знакомую датско-норвежскую королеву Мальмфриду Мстиславну, можно внедриться в местное общество и повести свою игру. Однако мне сейчас не до того и собственной агентуры до сих пор нет, а вот если мы отобьем крестоносцев, то вполне реально откроить годик-другой, и прогуляться по Руси. Повоевать, поинтриговать, пограбить наиболее преданных партии Христа князей, бояр и епископов, а затем отбить себе кусочек земельки, где можно поставить крепкий форпост и посадить там своего человека.
