Василий Кононюк - Я меч, я пламя! (Ольга-1)
К примеру. Все мокрушники которых он видел за эти пять лет, после того как убили хозяина, никогда бы не оставили живых свидетелей, и милиция нашла бы не один, а три трупа на этой квартире. Более того, у жены и дочери, руки были примотаны к туловищу, а у хозяина туго связаны за спиной на кистях и локтях. А это означало, что убийца позаботился даже о том, чтоб не калечить хозяйку и дочку.
Петро только закончил осматривать лестничную клетку и опрашивать соседей. Доложив Илье о том, что узнал, он, куря папиросу, раздумывал над второй несуразностью. Старушка соседка, сидевшая весь прошлый вечер во дворе, божилась, что ни до, ни после убитого никто подозрительный в подъезд не входил. Около шести вечера из подъезда выбежал подозрительный молодой человек с сумкой в руках, который несколько раз за последние дни попадался ей на глаза, при этом, заходил в этот подъезд в разное время. Осмотрев черный ход, Петро пришел к выводу, что преступник, или преступники попали в подъезд через него.
Совершенно непонятно было, почему молодой человек, которого заметили соседки, не вышел затем из подъезда через черный ход, а поперся через парадный, зная, что во дворе есть люди, которым он уже примелькался, и они, несомненно, его заметят. То, каким хитрым образом преступник подготовил черный ход к использованию, совершенно не вязалось с его глупым поведением после убийства.
Но была у Петра версия, которая объясняла все эти и другие странности. По этой версии, организовал и осуществил это ограбление умный и хитрый преступник, который нашел себе в подельщики молодого фраерка. Этот фраерок по заданию своего напарника, следил за будущей жертвой, разведывал пути к подъезду, при этом активно светился соседям. Даже начало ограбления было проведено так, чтоб засветить подельщика. Затем основной фигурант, Петро назвал его Бугор, проводит допрос, изымает материальные ценности, убирает квартиру так, чтоб остались отпечатки второго фигуранта, которого Петро назвал Лох. Бугор выходит через черный ход, заставляя Лоха привести за ним все в прежний вид, а тот вынужден выйти через парадный, на глаза свидетелей.
Петр уже чувствовал в себе охотничий азарт найти Бугра и доказать свою правоту Илье, который отмахнулся от этого и сказал, что Петр ищет сложности там где их нет. Преступник молодой, первое убийство, перенервничал, и убежал. Вот и все объяснение надуманным загадкам, а Петру пора подобрать список возможных фигурантов по описанию, пока эксперты будут возиться с отпечатками.
Петро уже созвонился с Женькой из отдела несовершеннолетних, передал ему имеющиеся описания и теперь поджидал его со списком подходящих под описание местных босяков.
***
Как только раздались первые звуки оркестра, вся публика потянулась к танцевальной площадке. Оля высматривала своего кандидата на роль Ростикового подельщика. Перед тем как определять человека на такую ответственную должность, необходимо было убедиться, что он жив и здоров. Зная характер будущего актера, делать такие допущения без проверки было бы безответственно.
Был среди поселковых хулиганов некто Толик по прозвищу Рама. Был он шире обычного человека раза в два, физически очень сильный, но природа отыгралась на другом. Ума, если так можно сказать, он был недалекого, а характер имел скверный, вспыльчивый и несдержанный. Все это приводило к затруднениям в вербальной коммуникации с окружающими, и Толик с удовольствием переходил к невербальной. По вышесказанным причинам, из всего богатства невербальных методов, он использовал только кулаки. Полгода назад он вышел из тюрьмы, отсидев два года за хулиганку, и был досрочно освобожден за примерное поведение. Все долго ржали, услышав такую формулировку.
Но был у него особый пунктик, из-за которого он был Олей определен на эту должность. У него были проблемы в отношениях с женщинами, бил он их смертным боем. Толи его это возбуждало, толи одно из двух. Оля знала это не понаслышке, так как прошлой осенью, по инициативе Ростика, который с ним имел какие-то дела, ей пришлось близко познакомиться с этим уродом, и даже по роже разок получить, несмотря на заступничество Ростика. Если с Толиком все в порядке, он обязательно должен был придти на танцы в компании с остальными поселковыми хулиганами. Оля хотела зайти к нему завтра с утра, и как воспитанная девушка собиралась предупредить его сегодня о своем визите.
Жил Толик в частном доме вместе со своими родителями, но те, справедливо считая, что чем реже они будут видеть свое чадо, тем дольше проживут, отгородили ему одну комнатку и пробили отдельный вход, так что посетить его инкогнито не представляло труда. Определенный труд представляло отбиться от Толика сегодня, любую бабу, которая попадала ему в руки он тут же старался вжарить или, как минимум дать по роже. А лучше и первое и второе.
Потанцевав немного по очереди со своими пацанами и дав себя немного полапать, начнешь из себя недотрогу строить, можно сразу получить, Оля убежала в дамский домик поправить прическу. Ей нужна была свобода маневра, делать предстоящий разговор достоянием общественности, совершенно не хотелось. Дождавшись очередного танца, в котором Толику не досталось партнерши, Оля двинулась к нему. Он часто оставался один, все знакомые девки вешались на шею любому, как только видели Толика двигающегося в их направлении. Незнакомых Толик не приглашал, как уже отмечалось, разговаривать он не любил, а лапать незнакомых баб опасался. Вокруг танцплощадки было полно милиции, а милицию Толик побаивался. Она могла его безнаказанно отметелить, а это было неприятно.
– Толик, ты знаешь, Ростик пропал.
– Ну,
– Его менты везде ищут,
– Ну,
– Я приду к тебе завтра утром, – Оля развернулась и быстро пошла в глубь аллеи.
– Стой!
– Тихо! Меня тоже могут искать, я линяю, – прибавив шагу, она почти побежала к одному из боковых выходов.
Завтрашний день обещался быть трудным, придется рано вставать, нужно было выспаться. Дома веселье было в разгаре, отчим с собой еще корешей привел. Соваться туда было опасно. Но на этот случай, регулярно повторяющийся в ее жизни, у Оли уже были домашние заготовки.
– Можно я у тебя сегодня переночую, баба Катя? – спросила она заглядывая по кастрюлям. Родичи уже вымели и суп и кашу, пришлось ограничиться хлебом и чаем. При интенсивной работе мозга нужно другое питание, мрачно подумала Оля.
– Ночуй, мне не жалко. Что-то ты рано сегодня.
– Голова кружится, танцевать не могу. Ростик пропал, второй день уже нету.
– Кабы того горя.
***
Пришел Женя, притащив с собой списки, в которых было около двадцати фамилий и адресов неблагополучных подростков, подходящих под описание и состоящих на учете, часть из которых уже успела побывать в колонии. Выбрав из них шестерых, чьи адреса были в ближайшей окружности, доложили Илье.
– Женя, с твоим начальством уже договорено, до окончания следствия ты прикреплен к нашей группе. Делайте, товарищи, что хотите, но завтра вы должны определиться и если подозреваемый в городе, арестовать его. В понедельник с утра жду вашего доклада. Петро, ты старший, в помощь вам никого дать не могу, привлекайте участковых и дежурных, у вас есть необходимые полномочия. С транспортом тоже помочь не могу. На задержание вызовете в помощь оперативную группу. Если все поняли, то свободны, идите работайте. Если будет подозреваемый, в понедельник получите отгул, а может и два.
Выйдя из квартиры, где Илья продолжал работать с потерпевшей, Петро только сплюнул со злости. Пошел бы в больницу с дочкой переговорил, та хоть что-то видела, но у дочки нет знакомых, которым она сможет рассказать про доблестного уполномоченного среднего комсостава Илью Шапиро. Ладно, и это надо, хуже бы было наоборот. А Илья начальник неплохой, Петро разных повидать успел за свою недолгую службу.
– Как делить список будем Женя?
– Чего его делить. Я многих в лицо знаю. Большинство сейчас на танцах в парке. Там и дежурных по городу полно. Идем туда, собираем, кого найдем, опрашиваем на месте, а потом определяемся. Если повезет, то завтра загорать пойдем.
– Твоими устами да мед пить.
– Есть у меня еще кое-кто из соседнего двора. Должен он мне, помог я ему в колонию не загреметь.
– Да не будет он тебе стучать.
– А я его и просить о таком не буду. Нет у тебя Петя воображения. – Женя радостно заржал, от придуманной пакости.
– Зато я старушек убалтывать умею. Возьмем соседку на опознание. Она его в лицо видела.
– Лучше бы ты молодушек убалтывать умел Петро.
– Не скажи, со старушек для дела больше пользы. Глаз у них наметанный.
В парке Женя с дежурными милиционерами пошел собирать нужный контингент, а Петро инструктировал соседку.
– Вы сядете на эту лавочку Любовь Ильинична. Ребят будут мимо вас проводить, по одному, вон к той следующей лавке, где мы их опрашивать будем. Как только узнаете того, кого к нам повели, просто встаете и уходите домой, а мы знать будем, что это тот, кого вы во дворе видали.
