Александр Конторович - Рыцарь в серой шинели
- Подождите, господин Брог… А разве есть свидетели того, как я душил господина Олли?
- Вот, - показал тот на Вилема.
- Так он что, сам видел, как я его душил? Что ж тогда не помешал? Или на помощь не позвал?
- Сам не видел. Но он показал на тебя, ибо больше некому здесь совершить такое ужасное преступление. Ты чужак, и интересы общины для тебя - пустой звук. Никто из деревни не пойдет на такое убийство - кара затронет не только его, но и всю деревню. Поэтому, кстати, у нас так мало воров…
- То есть никто другой, кроме вас, не будет расследовать это преступление?
- Ты тупой? Расследование проведено старостой, и он назвал преступника - это ты! - палец Брога указал в мою сторону. - Староста лучше знает своих людей и отвечает за их поступки перед бароном. Если бы это был кто-то из местных - он уже стоял бы здесь, перед судом. Мое дело - осудить преступника и вынести приговор.
- Так… А мои слова - они что-то значат?
- Не в этом случае. По закону убийца должен быть казнен до того, как тело покойного предадут земле. И казнь состоится в его присутствии.
- То есть Олли еще не похоронен?
- Нет.
- Я могу увидеть его тело?
- Ты хочешь принести клятву перед лицом покойного? Адские муки тебя не страшат?
- Нет. Не страшат.
- Ладно… - Брог с интересом на меня посмотрел. - Пошли…
Тело Олли лежало на леднике у старосты. Погреб был вместительным и очень холодным. Дверь в него была заперта, и около нее скучал караульный - местный житель. Увидев процессию во главе со стражником, тот засуетился и бросился отпирать замок. Мы спустились в подвал. По знаку Брога принесли факелы, и стало светлее.
- Можно ли вынести тело на улицу? - спросил я, оборачиваясь к нему.
- Хочешь поклясться принародно? Хорошо… вынесите тело! - повелительно крикнул он, не оборачиваясь.
Тело Олли уложили на лавку около дома.
Я присел на корточки возле трупа. Посмотрим… Очередной экзамен по осмотру места происшествия. Только цена его в данном случае - моя жизнь.
Что там говорили - утонул? Или был утоплен? Неправда ваша…
- Господин Брог! - повернулся я к стражнику. - Вы много видели утопленников на своем веку?
- Не сказать, чтобы много, но… приходилось. А тебе-то что?
- Рот и нос у них обычно забиты тиной, пеной и так далее…
- Ну… может быть. И что с того?
- А у почтенного Олли этого нет!
- Ну и что? Прошло два дня! Все это могло уже высохнуть!
- Да? Все равно следы бы остались… Но, даже если он утонул, вода неминуемо осталась в его легких. Там она высохнуть не могла. Как быстро принесли сюда труп? - повернулся я к одному из людей покойного.
- Сразу же, как и нашли. Мы законы знаем…
- Как несли? Не переворачивали, не наклоняли вниз головой?
- Нешто можно так?! Как живого несли, бережно.
- Эй-эй, ты чего тут раскомандовался? - Брог осуждающе покачал головой. - А я тут на что?
- Вы - судья. Правильно я понял?
- Ну да.
- Так я не с вами спорю, а со старостой. Это же он дознание проводил?
- Хм! Гаор! - обернулся Брог к толпе. - Иди-ка сюда!
Из толпы степенно вышел немолодой уже мужик. Сдержанно поклонился Брогу и выжидающе на меня уставился.
- Продолжай! - повернулся ко мне стражник.
- Я вижу у вас меч. Можете ли вы вскрыть грудь покойного Олли?
- Это попахивает святотатством… Зачем?
- Если в легких есть вода - он утонул. Если нет - его сбросили в воду уже мертвого.
- И что это дает тебе?
- То, что Вилем врет. По крайней мере - в этом.
Брог относился к числу людей, не привыкших к слишком долгому размышлению. Меч молнией сверкнул на солнце, толпа глухо ахнула…
- Так кто был прав, господин Брог?
- Хм… ты удивил меня, чужестранец… Но это не снимает с тебя вины!
- Посмотрим… Где Вилем?
По знаку стражника тот вышел из толпы.
- Ну? - Брог снова повернулся ко мне. - Что ты еще придумаешь?
- Как вы полагаете, мог бы я унести тело господина Олли так далеко, как мне это приписывают? Он был весьма… дородным человеком.
- Гаор! В твой огород камешек!
Староста цепко меня осмотрел. Пожал плечами.
- Ну… если не очень спешить… мог бы и донести.
- На вытянутых руках?
- Никто не смог бы этого сделать. Просто взвалил бы на плечо и унес.
- Спасибо. Господин стражник, можете ли вы подойти к телу покойного и посмотреть вот на это?
Мой палец ткнул в пряжку на ремне.
- И что здесь такого?
- А вот… - моя рука подцепила длинную черную нить. - Что это?
- Из одежды вырвало…
- Из чьей?
Брог примерился.
- Того, кто нес его на плече. Вот за рубаху и зацепилось.
- Посмотрите на меня. Есть у меня хоть где-нибудь такая одежда?
- Нет…
- А у него? - ткнул я пальцем в сторону Вилема. Он был одет как раз в такую рубаху. - Может это быть нить из его одежды?
- Может… Вилем, что ты на это скажешь?
- Наглая клевета! Да и потом, господин Брог, староста уже все выяснил! Вам осталось только…
А вот это он зря сказал… Глаза у стражника потемнели, и я понял, что подобное высказывание со стороны трактирщика было, мягко говоря, неразумным. Кто он, и кто трактирщик? Слишком уж разный у них в обществе вес. Да, в деревне, возможно, что многие поддержат трактирщика. Он свой, и наверняка многие ему уже чем-то обязаны. Но у Брога явно более сильные позиции наверху. Иначе бы не разъезжал в таком качестве по деревням. А это перевешивает все доводы односельчан.
- Вилем… Не надо м е н я учить тому, что я и без тебя хорошо знаю, ладно?
- Но…
- Все! Итак, вот мое решение.
Толпа затихла.
- Поскольку обстоятельства убийства были выяснены не до конца, и при более внимательном рассмотрении дела стали известны новые подробности… - стражник обвел взглядом притихшую толпу, - я вынужден буду ходатайствовать перед бароном… о назначении сеньорального суда!
Так… А вот это - явно удар ниже пояса. Вон как многим сразу поплохело-то… Что ж это за зверь такой - сеньоральный суд? И с чем его едят?
- А ты, - повернулся ко мне Брог, - не обольщайся! Твоя невиновность еще не доказана. Возможно, ты действовал и не в одиночку, как тебе такое решение?
- Плохо.
- Вот то-то! Это я парень простой. А вот как приедет сюда баронский управляющий…- стражник покачал головой. - Он господин солидный да ученый. Много чего знает. Оттого и не угадаешь, какое решение он может принять. У ученых господ мозги иначе, чем у нас с тобой, устроены. Да и кроме того…
Он вкратце пояснил мне, чем же отличается его суд от суда баронского управляющего. Брог имел право приговорить к смерти того, чья вина доказана, или освободить, буде сочтет доказательства недостаточными. Мог дать до трех лет тюрьмы. Мог оштрафовать - до пяти золотых включительно.
Все же серьезные и неоднозначные случаи расследовала более важная инстанция. И приговоры у них были значительно тяжелее, чем у суда стражников.
- Сам понимаешь, человек он занятой, мотаться по деревням некогда. Но ведь нужно же! Вот и выносит такие приговоры, аж душа в пятки бежит! А как же иначе-то? Народ должен понимать, что доводить дело до т а к о г о суда - себе дороже! А если учесть, что он и другими делами заинтересоваться может… Оттого и не любят тут подобных гостей. Он шутить не будет. Так что… не обессудь, но и на костер ты можешь попасть, и на кол сесть…
- За что? Я ж никого не убивал? Да и нитка эта, вода в легких…
- Никому ничего не доказывает! Ты - чужак! И уже хотя бы и поэтому подозрителен.
- Хм. А если бы я сидел у себя дома, а Вилем шел бы мимо… В таком же случае как было бы?
- Тогда уже он был бы чужаком. Уловил?
- Да… лучше дома сидеть…
- И правильно! Господь указал тебе подобающее место еще при рождении, кто ты такой, чтобы оспорить его волю? Сиди на своем месте и работай! И будешь цел, сыт и в безопасности! А ты мне - вода! Нитка! Да много ли ты видел мертвецов, чтобы знать, что у них и как бывает?
- Ну… если отсюда и в том направлении, - показал я на трактир, до которого было около ста пятидесяти метров. - Уложить в рядок всех мертвецов, к которым я только руками прикасался… Авось и влезут… Может быть…
- Ничего себе! - покачал головою Брог. - Что ж у вас там, откуда ты пришел, за ужасы такие происходят?
- Да ничего особенного не происходит. Живем мы так…
- Ну и жизнь у вас там! Где же это веселое место?
- Москва называется. Город большой.
- Судя по тому, что ты рассказал, я по этому городу, иначе как с мечом в руках, и не ходил бы. Я вон солдатом пять лет отвоевал, так и то столько мертвяков потрогать не довелось. Ты там, случаем, не палачом трудился?
- Да нет. Я вообще-то человек мирный…
- Однако! Мирный, говоришь? Хотел бы я на ваших солдат тогда посмотреть…
Я вспомнил ребят-первогодков на городском сборном пункте, потом представил себе Витьку Петрушевского - командира нашего ОМОНА, моих сослуживцев по Афгану и покачал головой.
