Андрей Васильев - Время рокировок
– Надо же, – сказал Голд, вертя головой. – Как есть римская дорога.
Вот почему я Италию вспомнил. Точно, римская дорога – широкая, мощеная, построенная добротно и на века. Нам когда-то ее гид показывал и подробно о ней рассказывал.
Откуда она здесь? И куда ведет?
Ответа на этот вопрос мне, понятное дело, никто дать не мог.
А на шестой день, ближе к полудню, Щур заорал, показывая на какие-то руины на берегу:
– Вон, вон, смотрите, развалины! Значит, почти на месте!
Ради правды, приближение города ощущалось по окружающему пейзажу. Деревья вдоль берегов прорежены, лодочки по протокам снуют, пару раз даже какие-то соломенные крыши глазастая Фрэн замечала. Словом, цивилизация дает о себе знать.
А Щур был прав: минут через десять мы миновали небольшой поворот и сразу же увидели Новый Вавилон, после чего поняли восторги нашего разведчика – зрелище действительно впечатляло. Мощные стены, несколько куполов и шпилей, возвышающихся над ними, люди, которые входили и выходили в огромные ворота, режущие глаз нестерпимым блеском золота.
– Принимай правее, – заорал Щур. – Правь вон туда! Приставать будем не здесь, а прямо в городе!
Это была новость, про это он раньше ничего не говорил. Но я молча кивнул Азизу, сидящему на веслах, и подал идущим за нами знак: «Делай, как я».
В городе – значит, в городе.
Глава 3
«Вон туда» оказалось небольшим то ли рукавом, то ли притоком Большой реки. Нешироким, но достаточным для того, чтобы там разошлись не только несколько лодок, но и полноценные суда. Он поворачивал к городу и, судя по всему, протекал прямо через него.
– Там ворота, – пояснил мне Щур. – Река течет прямо через город, там тоже есть пристань.
– Тоже? – уточнил Голд, поправляя кепи.
– Вторая пристань там. – «Волчонок» махнул рукой в сторону основного русла реки. – Она для всех, здоровенная такая. А та, что в городе, – для своих. Ну, не совсем для своих, а для тех, кому разрешил Совет. Нам разрешил, Антоныч договорился. Тут дело и в престиже, и в том, что не своруют ничего. На общей пристани разное бывает, а в городе – нет.
Мы приближались к… даже не знаю – входу или, прости господи, вплыву в город, который, как и стены, внушал немалое уважение. Это был огромный проем с зубчатыми верхними краями. Добавляли впечатления и две огромные цепи, верхняя часть которых скрывалась в проеме, а нижняя уходила под воду. И каждое звено этих цепей было размером с две моих головы. Судя по всему, цепи крепились к воротам, сейчас лежащим на дне речном, а ночью закрывавшим доступ в город.
Интересно, а ворота в этом мире ржавеют или нет? И еще – глянуть бы на процесс их подъема, интересно ведь!
Но и это было не все – прямо за зубчатой аркой, в стенах, с обеих сторон находились бойницы, в которых виднелись стволы крупнокалиберных пулеметов. Я насчитал шесть и не сомневаюсь, что это не вся огневая мощь входа в город. Не завидую тем, кто попробует прорваться здесь, даже шесть таких стволов – это немалая сила.
Течение, после того как мы миновали створки, почти не чувствовалось, потому Азиз было взялся за весла.
– Стой ты! – шикнул на него Щур. – Сначала нас проверят.
– Кто? – немедленно рявкнул мужской голос, причем явно чем-то усиленный. – Куда?
– Туда, – помахал рукой Щур, достал из-за пазухи какую-то штуку на кожаном шнурке и поднял ее над головой. – По именному разрешению владетеля Рувима!
– Покажи-ка, – скрипнула дверь в стене, которую вот так сразу было и не заметить, на узкий парапет шагнул человек в камуфлированной форме. – Давай сюда. И сразу – вы кто такие? Разрешение разрешением, а порядок должен быть.
– Представители семьи Свата, – опередил меня Голд. – Живем в пяти днях пути отсюда.
– Семьи? – Привратник рассмотрел то, что отдал ему Щур. Я, кстати, тоже – это был кругляш с цифрой пять в центре, на вид вроде как бронзовый. Еще я дал себе зарок как следует надрать «волчонку» уши за скрытность. Почему не рассказал, почему не показал?
– Чем это название хуже другого? – вступил я в разговор. – У нас тесные отношения в коллективе.
– Свальный грех? – заинтересовался привратник.
– Общность интересов, – подала голос Марика. – Если кого-то из наших обидят, то мы ведем себя как одна семья и мстим за него все вместе.
– Звучит серьезно. – Человек в камуфляже окинул взглядом наши лодки, снаряжение, оружие, видимо, принял какое-то решение, вернул Щуру пропуск, если его можно было назвать так, козырнул. – Добро пожаловать в Новый Вавилон, двигайтесь вперед, а там все сами увидите. После того как причалите, в город не выходите до тех пор, пока не пройдете инструктаж у представителя администрации.
Заплескала вода под лопастями весел. Мы двигались в тени высоченных стен, поневоле проникаясь уважением к тем, кто когда-то это строил (точнее, написал программу), и тем, кто это все прибрал к рукам. К последним почтения было побольше. Захапать такую махину – это сильно. Попади я сюда, а не в лес – не факт, что наложил бы на этот город лапу. Что на город – даже на его самую маленькую улицу.
– Впечатляет? – немного тщеславно спросил Щур, так, как будто он сам это строил.
– Есть такое, – подтвердил Голд, переворачивая кепи козырьком назад. – Чего скрывать.
– Город, – проворчал Азиз, орудуя веслами. – Не люблю. Воздуха нет, неба нет. Не люблю.
– Я тоже как-то от этого всего отвыкла, – подала голос Настя. – Привыкла уже к открытым пространствам и чистому воздуху. А здесь – как в ловушке.
От воды шел немного затхлый запах, который и впрямь был не слишком приятен.
– Нам тут не жить. – Мне, если честно, тоже было немного не по себе – обзора нет, кругом камень да вода. И ощущение, что я сейчас под прицелом, что моя голова и головы моих спутников находятся в перекрестье оптики, приделанной к винтовке. Хотя, может, так оно и было на самом деле.
В какой-то момент этот серый проход из стен кончился, и перед нами открылась широченная и длиннющая набережная со ступенями, сходящими прямо к дощатому причалу. На самой набережной было полно народу, а около причала мы увидели множество самых разных плавсредств – от резиновых лодок вроде наших до вполне серьезных суденышек, напоминающих яхты.
– Кто такие? – недовольно заорал, глядя на нас, крепкий мужичок, обнаженный по пояс, видимо для того, чтобы все увидели его татуировки, которыми был заполнен каждый сантиметр его тела. – К кому, куда, зачем?
– Как много вопросов, – заметила Марика из своей лодки. – Могу тебе еще рассказать, на каком боку я обычно засыпаю.
– Не хотите отвечать – проваливайте, – и не подумал менять модель поведения мужичок. – Двигайтесь прямо и скоро снова попадете к реке. Бывайте!
– Эй! – окликнул его я. – Щур, покажи ему висюльку. Мы тут по личному разрешению владетеля… Как его?
– Рувима, – понял меня Щур и помахал бронзовой безделушкой.
– Понятно, – кивнул мужичок и вытянул руку. – За яхтой, вон той, дальней, синего цвета, которая «Фламинго» называется, будет поворот, по нему и двигайтесь до стены. Там стойте и ждите меня, из лодок не вылезать, с плота тоже не сходить. Ясно?
– Предельно, – кивнул я.
– Тогда давайте, давайте, – замахал он рукой. – Чего застыли? Это не дикие места, это Вавилон, тут надо двигаться быстро!
– Я один себя ощущаю маленьким мальчиком из Тульчина, попавшим в очень большой город? – громко поинтересовался Одессит. – Не знаю, как вам, а мне немножко боязно, немножко стыдно за свою провинциальность, но зато очень интересно, чем это кончится. Правда, для маленьких мальчиков из Тульчина в больших городах все кончается, как правило, не очень хорошо, но иногда они ухватывают удачу за усы.
– А как «не очень хорошо»? – спросила у него Фрэн.
– Ну, сначала их лишают девственности, потом – тех денег, что у них есть, потом они становятся директорами фирм и в результате отвечают за то, что с этими фирмами делали дяди, которых эти мальчики никогда даже не видели, – охотно ответил ей Одессит. – Срок ответа обычно составляет от трех до шести лет общего режима. Потом они возвращаются в Тульчин, женятся и с печалью смотрят на то, как их взрослеющие дети собираются покорять большие города.
– Никогда бы не подумала, что такое скажу, но его болтовня как-то даже к месту, – удивленно произнесла Настя.
– Магия большого города, – засмеялся Голд. – Азиз, вон туда. Если не ошибаюсь, это та яхта, про которую нам говорил тот, в партаках.
– В чем? – тут же спросила у него Настя.
– В самом деле? – удивился я. – А мне показалось – просто роспись по телу.
– Да прямо, – фыркнул Ювелир, который слышал наш разговор, расстояние между лодками было не таким уж и большим. – Все верно Голд говорит – воровские у него татуировки, там такой иконостас… Настенька, по телу этого человека можно изучать криминалистику, чего у него там только нет. Кстати, именно по этой причине я сомневаюсь, что он в самом деле тот, за кого себя выдает.
