Dmitrii Kazakov - Черное знамя
Лично для меня момент «развилки» всегда чрезвычайно интересен. Могло такое быть? Автор не стал углубляться в детали, однако история «реальная» подсказывает: могло, причем без излишнего надрыва. От руководства Российской империи требовалось пойти на уступки на переговорах с принцем Ито в 1903 году — и одновременно усилить дальневосточную группировку несколькими линейными кораблями. Японский план не предусматривал возможность войны при наличии у русских более десятка броненосцев.
Так просто? А почему бы и нет? Япония 1903 года — не Япония после Портсмута.
Не воевнули, пронесло — и понесло по Истории дальше. Первой революции не случилось, поп Гапон так и закис в безвестности, и галстуки «столыпинские» не вошли в моду. Заодно и армию не стали реформировать. Не с чего, ни Мукдена за плечами, ни Цусимы… Благодать!
И докатились до Первой мировой…
Подробности — в романе, сейчас важнее итог. Разгром, «похабный» мир пострашнее Брестского, переворот, смута. Однако Первой революции не было, «левые» слабы и неорганизованны. «Красных» нет, Зимний не взят, Буденный не собирает свою Конную. Но и «белых» тоже нет, ибо не случилось классического «февраля».
Вот она, альтернатива! Не нравится Совдепия с «вэчэкой» и продразверсткой — нет Совдепии. И Колчакии нет, и не уходят самые упорные за море с Врангелем. Вместо «той единственной гражданской» — долгие тоскливые годы «Веймарской» России. Самое время тем, кто историю знает, насторожиться. В нашем горестном «реале» лучшие из лучших по обе стороны фронта кровью решали, каким будет Грядущее. А здесь кому и как решать? Что может вылупиться в скучном безнадежном болоте?
Сценарий хорошо известен — тот самый, «веймарский». Автор, не слишком скрываясь, накладывает реалии послевоенной Германии на нашу невеселую «альтернативу». Слабое правительство, больная экономика, инфляция, ненавидящие всех и вся ветераны-фронтовики. А вот и НСДАП — пока еще партия-эмбрион, приют обиженных, вот и доморощенный Гитлер речь произносит. Названия и фамилии, понятно, другие, но сходные обстоятельства дают очень похожий результат.
Любопытен калейдоскоп реальных имен, встроенных авторов в его альтернативную реальность. Почти все кусочки мозаики легли совершенно без скрипа. Чем «евразийство» умнее того бреда, что несло Общество Туле (атланты, лемуры, пятая, прости господи, раса)? Корнилов вместо Людендорфа, Колчак вместо Редера. Можно поверить даже в героического авиатора-аса Козакова, превратившегося в некое подобие отечественного Геринга. Что ни говори, Толстый Герман тоже был патриотом и героем не из последних. Лично я посмеялся лишь однажды, наткнувшись на Хаджиева, хана Хивинского в роли не то Рема, не то самого Гиммлера. Автор неплохо пошутил. Реальный Хаджиев, адъютант Корнилова, был даже не холуй, а так, холуёк мелкий, прославившийся лишь умением добывать водку в походных условиях. После гибели шефа убежал с фронта без оглядки, обретя покой аж в далеком Мехико, где стал отнюдь не вождем штурмовиков, а хозяином маленького кинотеатра. Вот если бы автор воткнул на его место барона Унгерна! Или все-таки нет? Уж слишком любил вольную волю самозваный остзейский Махакала. Такие опасны и для «белых», и для «красных» и даже для «коричневых».
В остальном же всё штатно. Штурмовые отряды, кровавые драки на улицах и в пивных, Хорсты Вессели в ассортименте, первые стычки между будущими фюрерами. И, наконец, победа! «Знамена ввысь! В шеренгах, плотно слитых, СА идут, спокойны и тверды…» Все то же самое, разве что под балалайку. Вот и концлагеря, и выявление тех, у кого другая форма носа, а там и ночь Длинных Ножей не за горами…
Вся эта мерзость показана глазами главного героя, одного из «старых гвардейцев». Его судьбе собственно и посвящена книга. Про приключения и злоключения статского советника Олега Одинцова читатель узнает сам, для того и написано. Могу лишь слегка посетовать, что случившееся с героем слишком уж закономерно, даже предсказуемо. Однако, автор прав — вступивших на коричневую дорогу ждет именно такая судьба — и такой финал.
Все? Закрываем книгу, благодарим писателя — и не без некоторого удовлетворения констатируем, что России в страшном ХХ веке была уготована все же иная судьба? Нельзя сказать, что сталинизм был «лучше». Но… Лучше уж Сталин, ей богу!
Все верно, но подводить итоги рано. «Черное знамя», увы, не только о несостоявшемся Прошлом, она и о вполне реальном Настоящем, а также о Грядущем, которой вполне МОЖЕТ БЫТЬ.
«Веймарский синдром» — разве это не о дне сегодняшнем? Не идеи ли великого Реванша вдохновляют ныне очень многих из родившихся после 1991-го? Или на «постсоветском» пространстве недостаток кандидатов в фюреры? А уж лозунги, методы, приемы — так и вообще один в один. Главное же — преклонение перед Силой, в конечном счете всё равно какой и чьей, ибо Реванш без нее невозможен. Повторюсь, сходные обстоятельства дают очень похожий результат.
Было бы смешно — но, увы, ничуть не смешно. Описанная в романе бредятина с «наследством Чингисхана» в качестве путеводной идеи ныне не только реальна, но и давно обзавелась легионом поклонников. И не в политике — в нашей Фантастике. Великие творения «китайца» Ван Зайчика с его Ордусью — разве не похоже? А ведь как нравилось, как хвалилось!
Все камешки уже на месте. Кое-кто уже и мозаику начал складывать.
А что в итоге, пусть и предварительном? На «постсоветском» пространстве слово «антифашист» («антифа»!) для очень многих стало ругательством. Что тут скажешь? «Знамена ввысь! В шеренгах, плотно слитых, СА идут, спокойны и тверды…» Да, ничего у этой сволочи не получиться, за Веймаром неизбежно последуют знамя Победы над куполом и Нюрнберг с его скамейками. Но ведь сколькими жизнями заплатить придется!
Фантастика, говорите? Да, конечно, она самая. Остроухие эльфы, влюбленные вампиры, эскадры «попаданцев» с ядерными ракетами наперевес, добрый и хороший Четвертый Рейх… Сказка — ложь? Увы, сейчас не пушкинские времена. Порой лжет Реальность, причем нагло и жестоко. Фантастика говорит правду.
Фашистским мерзавцам новая книга Дмитрия Казакова не понравится. Всем прочим: «красным», «белым», иноцветным и даже прозрачно-аполитичным — всячески рекомендую. Даже любителям баронов и драконов. Прочитайте, польза будет.
Напоследок же что-нибудь примиряющее, политкорректное, чтобы тонкие читательские нервы, к добрым любящим вампирам привыкшие, слишком не волновать.
Пожалуй, это:
Так убей фашиста, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.
Так хотел он, его вина,—
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
(Константин Симонов)
Несколько слов от автора напоследок
Во-первых, автор должен выразить благодарность Владиславу Гончарову и Андрею Валентинову, первому — за предоставленные в распоряжение автора книги, второму — за советы, консультации по ряду вопросов и за послесловие.
Во-вторых, многие в процессе чтения наверняка не раз восклицали «Нет, такого просто не может быть!» по поводу предложенной в книге исторической альтернативы.
Но друзья мои, то же самое вскричал бы любой интеллигентный европеец, скажи ему кто в 1914 году, что через тридцать лет место кайзера Вильгельма Второго займет уличный художник родом из Австрии, а в России будут править ортодоксальные марксисты.
Евразийская империя имела мало шансов возникнуть на самом деле, но такие шансы все же имелись…
В-третьих, автор обязан повиниться, что в тексте вольно обошелся с некоторыми реально существовавшими людьми, и принести извинения памяти и родственникам тех, кто в «Черном знамени» выведен в крайне несимпатичном облике.
Нужно помнить, что литературный образ отличается от прототипа, и порой сильно.
В-четвертых, нужно перечислить встречающихся или просто упомянутых в книге персонажей российской истории:
Александра Федоровна (урожденная принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская), супруга Николая II, российская императрица, имела значительное влияние на мужа, а через него — и на государственные дела, после отречения — в ссылке, расстреляна вместе с мужем и детьми в 1918 г.
Алексеев Михаил Васильевич, генерал, один из лучших полководцев Первой мировой, с 1915 г. — начальник штаба Верховного Главнокомандования, по некоторым сведениям, был связан с заговорщиками, планировавшими свержение Николая II, после падения империи очень недолго был главнокомандующим, принял участие в организации белого движения, умер в 1918 г.
Алексеев Николай Николаевич, философ, правовед, один из идеологов евразийства, профессор Московского университета, сотрудничал с Временным правительством, участвовал в белом движении, с 1920 г. — в эмиграции, в годы Второй мировой принимал участие в Сопротивлении на территории Югославии, умер в 1964 г.
