Алекс Кун - Броненосцы Петра Великого -ч.2 Посольства
Добавил к конвою пару линейных кораблей, для охраны Керчи. Выходили, вновь, ранним утром, подтверждая картину нарисованную для визиря — море полное парусов, расцвеченных поднимающимся солнцем. Величественно и красиво, даже если знать, что трюмы полны переселенцами, а по большому счету — невольниками. С этим переселением головной боли магистру добавил — бунты предместий теперь, после казаков, шли практически непрерывно, и подавлялись очень жестко — как-то рыцари бунтарей за людей не считали. Положение спасало только отсутствие у восставших оружия, ну, кроме сабель, само собой. Только с саблей на картечь не очень то у этих селян получалось, не воины они все же, перли толпой, и быстро разбегались, а казаки их преследовали. Бррр, хорошо, что в море был.
На подходе к Керчи встретили замершую картину. Большой османский флот, напротив редкой цепочки фрегатов Крюйса. Но, пока, а может быть уже — без стрельбы.
Перехватил управление у капитана конвоя, подняли сигнал для фрегатов следовать за нами и начали вытягивать кильватерную цепочку, становясь между конвоем и османским флотом. Вместе с судами Крюйса образовывали букву "Г", в углу которой, стоял османский флот, по-прежнему не проявляя агрессивных намерений. Легли в дрейф, пропуская суда конвоя, длинной шеренгой, в Керченский пролив — конвой и сам дорогу знает, а солдат на нем достаточно.
Наблюдал за противостоянием. Теоретически, шанс у османов в баталии был, а практически — нет ни одного линейного корабля, похоже, они у османов просто закончились — а тяжелые фрегаты, все же не такой страшный противник.
Ждем. Дрейфуем и поправляемся.
От головного фрегата Крюйса отошла шлюпка — это только начало переговоров, или уже конец?
Опять ждем, стараясь не нарушать строя.
Ждать надоело, приказал спустить мне шлюпку, надо выяснить, в чем там дело — тут плыть то, полчаса от силы.
Радостно обнимались с Крюйсом, неплохо продвинувшимся, в изучении русского, хотя, без переводчика все одно не обошлись.
Переговоры шли уже второй день. Бестолковые. Османы приплывали утром и уплывали к вечеру. Говорили вроде бы о мире, но той концепцией, которую описывал в письме — даже и не пахло. Весь вечер читал опус, который османы пытались выдать за предложение о мире. Особенно умилила дань. Ждал утром османских послов с нетерпением
Послы прибыли солидные и важные. Рассадили их за столом, на этот раз не накрытым к перекусу, как это практиковал Крюйс. Ну да задерживать их и не собирался. Навис над столом и толкнул речь. Общий смысл — предельно прост. Их земля уже горит, города побережья уходят в забвенье, а корабли торговцев начинают обходить османские берега стороной. Если, уважаемые послы, об этом еще не слышали, слишком давно отбыв из столицы, то услышат по прибытию. Кстати, где теперь столица? Надеюсь на побережье? Ну и ладно.
Так вот, либо мир будет таким, как озвучен в моем предложении. По которому, кстати, османы войдут равноправными партнерами в триумвират России, Мальты и, надеюсь, Империи — сохранив за собой возможность, пользоваться проливами. Более того, введя в Константинополь свой, пусть и небольшой, гарнизон. Это позволит сохранить Империи лицо, а жителям — жизни и религию. Либо, на место Империи в триумвирате мы приглашаем Англию, или Испанию, а может и Францию, а может и всех вместе. Вы понимаете, что это значит? Донесите до султана мысль, что Константинополь он потерял безвозвратно. Даже если ему удастся отбить этот город, он получит горящие руины и взорванные стены, которые уже никогда не станут прежним Константинополем. А войну, против всех стран триумвирата, которых мы наприглашаем, османы не выиграют. И их проигрыш в войне "Священному союзу" тому подтверждение. И еще учтите, что государь наш, может осерчать, на ваши, столь наглые предложения — и выставить более жесткие условия мира.
А теперь, уважаемые послы, поспешите донести эти вести до султана, пока у него еще остались прибрежные города. И в следующий раз не привозите столь наглых бумаг — нас интересует только короткий ответ.
"Да" и мы подпишем долгий мир, каким он был описан в наших предложениях, и будем этот мир беречь. Более того, поможем, империи решать ее проблемы и даже сможем выгодно и много торговать.
"Нет" и будет долгая война, в которой сгорят прибрежные города империи, и ее флоты, прямо на верфях — а ей будет нечем ответить, так как прибрежных городов у России практически нет. Константинополь сгорит. В войну вступят приглашенные в проливы страны. Вы уверены, что многочисленные бунты не разорвут при этом империю на мелкие клочки?
Ступайте, мне нечего больше вам сказать, и напоминаю, что мы находимся в состоянии войны. Если в течение часа ваш флот не покинет эти воды, отдам приказ на открытие огня.
Если вы не в курсе — то вы стоите напротив именно того флота, который утопил почти два десятка ваших линейных кораблей вместе со многими десятками кораблей рангом пониже — и тот флот, который вы привели — нам не противник. Но вы можете все же попробовать. И с ответом — не задерживайтесь, каждый день будут гореть все новые города ваших побережий, а не получив ответа в ближайшее время, мы пригласим в новый союз оговоренные ранее страны, и тогда уже ничего изменить будет нельзя! Поторопитесь.
Проводил послов. Когда они отчалили, на всю палубу проорал "Заряжай!". Надеюсь, послы меня правильно поймут. А то ишь ты! Дани им захотелось! Всадил бы им шесть кило порохо-стальной дани прямо в корму. Но приходилось быть политиком.
Устал. Устал врать и преувеличивать с умным видом. Хочу обратно, к своим железкам. И к Катрану хочу. Надоели мне эти фрегаты, пропахшие пороховым дымом. В отпуск хочу. Но это все мечты.
Отплыл с охранением догонять конвой, который уже, наверное, подходил к Азову. Наказал Крюйсу, завидев паруса, сразу посылать за мной шняву, и ни на какие уступки не идти. Текст договора у него есть.
Пора заняться обустройством флота, в том числе и торгового. Мы тут всерьез и навсегда.
***
Три недели, прошедшие с отплытия послов османов, до прибытия Петра были чередой сплошных кошмаров. Хорошо, что первым делом создал береговой штаб, куда согнал несколько дьяков, выданных князем Львовым, и бояр из войска, на которых князь указал как хватких да пробивных. Но даже с помощью штаба бардак продолжал усугубляться. Азов и Таганрог захлебывались в привезенном добре и людях, мастера не успевали делать ремонты множества судов, учет вообще был эфемерный, и началось воровство.
Переселенцев стали отправлять к Цимлянску, освобождая временный лагерь под Азовом, начались проблемы с охраной, как в дороге, так и в новом лагере. Не говоря уже о том, что переселялись не только мужчины, но и масса приехавших с ними женщин, которые работать не собирались, но проблем создавали массу. Тая ушла к Цимлянску с первой партией, налаживать новый лагерь — теперь и поплакаться было некому.
Очередная баржа привезла опять мало снарядов, и пришлось расписывать чуть ли не десятками, на какие корабли сколько снарядов.
Строительство в Таганроге вели солдаты, без всякого плана, основываясь только на повеленье Петра, которое он сделал, сплавав в конце июля 1696 года к Таганрогу. Но повеление было слишком общим, и офицеры реализовывали его в меру своего понимания. Их понимание ограничилось небольшим деревянным фортом, парой амбаров и мостками, способными принять в лучшем случае галеры, которыми и приходилось разгружать транспорты.
Пришлось отвлекаться и на это, делать промеры глубин у берега, намечать и начинать строить порт, причалы и склады. Причем склады начинали, было строить прямо вокруг сгружаемого добра. Бардак крепчал.
Назначил из бояр начальника склада, и начальника порта и несколько дьяков им в помощь, для учета. Набрали из лагеря восемь сотен переселенцев, в виде небольших бригад со славянским бригадиром. Поставил им задачу, строить навесы, строить причалы и сортировать горы добра, разложенные по берегу, сортированное, сносить под навесы. Место на складе всегда было хлебным, тут за порядок можно было не беспокоиться.
Порадовал боярина, что часть товара, лежащего на берегу пометил особым образом, и в случае, если не найду его на складах, после того, как все будет разложено и описано — отдам боярина на суд царю. Надеюсь, это хоть немного сократит воровство.
Многочисленные и разноязыкие команды кораблей, плохо понимали друг друга, а толмачей на всех не хватало. Это потянуло проблемы с личным составом. Причем, обычный мордобой был самой мелкой проблемой, начали расти не боевые потери флота. Ввел на флот практику охотничьих выходов. Отправляли по два фрегата на пять дней охотиться в Черное море. В охотники назначали те фрегаты, команды которых проявили лучшую дисциплинированность. Охотники привозили очень неплохие призы, и дисциплина на флоте начала налаживаться, особенно после списания самых активных дебоширов.
