KnigaRead.com/

Николай Андреев - За Русь святую!

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Андреев, "За Русь святую!" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— И еще, Ваше Высочество. Я прошу Вас одуматься, прямо сказать народу, что Вы не хотите проведения Ваших реформ. Ведь всем мыслящим людям прекрасно видно, или вскоре будет видно, что Вы не хотите их воплощения в жизнь. Вы используете их для закрепления у власти, на которую у Вас прав несколько меньше, чем у некоторых других представителей Дома Романовых. Я боюсь, что Вы свернете хоть какие-то преобразования, едва почувствуете, что крепко держитесь за свое место. Не стоит, Кирилл Владимирович, не стоит начинать свое правление со лжи. Вы тем самым будете мало отличаться от ругаемых Вами марксистов и европейских буржуа. Надеюсь, моя откровенность будет Вами оценена по достоинству.

Когда-то Бердяев был сослан в Вологду, за участие в революционной борьбе, называя Маркса гениальным человеком, Плеханова своим наставником, а Луначарского товарищем по оружию. Кирилл Владимирович едва сдержал улыбку: если бы история пошла по привычному для него руслу, Николай Александрович через несколько месяцев сам бы попросился помочь Сизову. Но… не суждено.

— Благодарю, Николай Александрович. Мне жаль, что Вы не захотели понять сущность моих предложений. Быть может, Вы бы помогли остановить развал общества, направить интеллигенцию на работу во благо Родине, а не во вред. Но… что ж, на все воля Божья. Надеюсь, Вы еще решитесь мне помочь. Я же могу только сказать, что реформы, может быть, в жизни будут выглядеть иначе, чем на бумаге, может быть, будут сильно отличаться от своих проектов, но — они будут. И это главное.

— Ваше Высочество, только время это покажет. Савонарола тоже стремился к счастью. Но что из этого получилось? Ничего, кроме крови, страданий и плачевного для самого Джироламо результата.

Кирилл Владимирович смотрел вослед уходящему Бердяеву. Надо было все-таки говорить о социальном равенстве, о многом другом можно было поговорить. Однако Николай Александрович все еще слишком сильно держится за свои марксистские увлечения. А вот другой Николай…

Странное впечатление производил этот Николай на собеседника. В гусарском мундире прапорщика, Георгиевским крестом, маленькими усиками — и коротко стриженый, почти что лысый ("вшей гонял"). Было заметно, что совсем недавно он состоит на службе, не так, как прирожденный солдат вытягивался, держался чуть более свободно, чем надо бы. Он только три с половиной года воевал, зачисленный добровольцем в лейб-гвардии уланский полк, получивший за храбрость двух Георгиев уже к началу пятнадцатого года. Поэт. Монархист. Быть может, гений — но о нем это скажут позже. Романтик…


— Ваше Высочество, — Николай Степанович Гумилев поклонился. В нем просыпалось особое чувство от осознания того, что рядом с ним — регент, член дома Романовых, фактически император России.

— Николай Степанович, прошу Вас, — Кирилл жестом предложил присесть. Достал портсигар. Сам Сизов не курил, и табачный дым плохо переносил, но вот Гумилев, как он знал, не отказался бы от сигаретки. Чиркнула германская зажигалка.

Николай Степанович благодарно кивнул и затянулся сигаретой, робко держа ее между указательным и средним пальцем, а когда отрывался от нее, то чуть-чуть царапал ногтем большого пальца.

— Ваше Высочество, благодарю Вас за радушие. Однако же, что заставило Вас призвать меня, простого солдата-поэта, в это место, уже получившее некий ореол таинственности. Во многом благодаря нынешнему его владыке, — намек на столь быстрое восхождение Кирилла на вершину власти.

— Нужда, Николай Степанович, нужда в Ваших талантах. Я создаю Осведомительное агентство, которое будет нести идеи монархии, победы, славы в народ и армию. Оно должно будет остановить влияние оппозиционной печати, которое когда-нибудь погубит империю, на солдат и обывателей. Это грандиознейшая задача, и мне требуются люди подстать ей. Для этой задачи нужен настоящий гений. И я уверен, что такой гений слова сейчас сидит передо мной.

Люди творчества нет-нет, да падки на лесть в отношении их таланта. Этим нередко пользуются, так почему и Кириллу не воспользоваться?

— Вы слишком высоко ставите мое творчество, Ваше Высочество, — взмахнул рукой с зажатой в ней сигаретой Гумилев, но все-таки было видно, что слова Сизова ему польстили.

— Не более, чем господин Брюсов или читатели Вашего журнала "Сириус"… Ведь кто такой гений? Кто такой поэт? Это тот, кто в любом человеческом деле всегда стремится быть впереди всех остальных. Вы же заставили себя быть таким, заставили себя быть охотником на львов в Африке, солдатом, который по праву получил два Георгиевских креста. Рискните и сейчас, дайте свободу своему таланту. Мне нужны такие люди, как Вы, необходимы. Нельзя же выиграть войну только солдатами да офицерами. Ее нужно выигрывать силой духа. Я в Вас верю, Николай Степанович. Я предлагаю занять место подле меня, стать руководителем Осведомительного агентства. Думаю, Вы найдете в этой работе много от создания литературного журнала или общества поэтов. Вы будете мавром, припадающим к воде, пьющем ее, а не рыцарем в пустыне, страдающим от жажды и глядящим на звезды. Вы будете читать стихи драконам, водопадам и облакам, Вы будете читать их целой стране, а не в тиши литературного салона или мертвенно-бледного зала.

— Кирилл Владимирович, Вы его знаете? — Гумилев был поражен. Ведь это практически были строки из его стихотворения!

— Да, Николай Степанович, — Кирилл расплылся в довольной улыбке и начал декламировать. Правда, с выражением, оставлявшим желать много-много лучшего, но все же…

Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришел из иной страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.

А потом сам Гумилев и продолжил. С чувством, с жаром, с полной чувств глубиной…

Не по залам и по салонам
Темным платьям и пиджакам -
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.
Я люблю — как араб в пустыне
Припадает к воде и пьет,
А не рыцарем на картине,
Что на звезды смотрит и ждет.
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще,
Чтоб войти не во всем открытый,
Протестантский, прибранный рай,
А туда, где разбойник, мытарь
И блудница крикнут: "Вставай!"

— Браво, Николай Степанович, браво! Это стихотворение нельзя не знать, по моему мнению. Я предлагаю Вам несколько лучший исход, нежели в дикой щели, утонувшей в густом плюще. Я предлагаю Вам трибуну, Николай Степанович, Вам и всем акмеистам, символистам, всем поэтам, кто захочет творить во имя России. Вы возьметесь, Николай Степанович? Я не хочу Вам приказывать, не хочу требовать этого. Я просто надеюсь на Вашу помощь нашей стране и монархии. Я предлагаю Вам возможность останавливать само Солнце — Словом.

Этого стихотворения Гумилев еще не написал. Но — напишет! Точно напишет… Как и многие другие…

— Возьмусь ли я, Ваше Высочество? После того, как сам регент, Великий князь и Верховный главнокомандующий предлагают мне это?

Николай Степанович как-то разом поднялся, какая-то внутренняя сила, казалось, исходила теперь от каждого его слова и жеста.

— Я не могу не взяться, Ваше Высочество! Я хочу и буду служить России всем своим естеством!

"Ну хоть здесь выиграл" — облегченно подумал Кирилл, пожимая руку разгоряченному Гумилеву. У того в голове уже рождались статьи, стихи, слова, с которыми он обратится в первом номере из того издания, что создаст Осведомительное агентство. Но сперва — собрать всех своих, надо поднимать рыцарей слова на борьбу. Кирилл же пообещал всемерную поддержку в этом деле. Пора браться за настоящую работу, пора Словом заставлять Солнце сверкать ярче, чем опасность в глазах храбрецов!


Солнце палило нещадно. Минаев бросил взгляд на голубое небо, совершенно лишенное облаков. Вздохнул — и продолжил разгружать ящики с оружием. "Авангард" вообще не доверял этой работы местным. Мало ли чего. К тому же кроме винтовок и патронов в ящиках была валюта, которую должно было хватить с лихвой на первое время. Или даже на все полтора месяца.

Место, где греки предложили разместить "училище", и вправду было безлюдным. Среди гористых холмов, на которых жили в основном пастухи, и те — из отуречившихся греков: здесь же когда-то было сердце Никейской империи. Говорят, до сих пор поминали как святого одного из никейских императоров, Иоанна Дука Ватаца. Минаев помнил это по историческому отделению университета: в офицеры-то он попал только в начале войны, записался на волне всеобщего энтузиазма. Но у кого-то энтузиазм угас, а у Сергея сменился уверенностью в том, что Россия должна победить! Сколько можно терпеть поражения от всяких азиатов, германцев и мусульман, которые свою страну держат только с европейской помощью. И в плату за это отдают одну провинцию за другой то Австро-Венгрии, то Англии…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*