Александр Мазин - Легион против Империи
Черепанов вопросительно взглянул на Ачкама.
– Ближе – нельзя, – сказал сарматский вождь. – Это злой бог. Может схватить тебя и забросить дальше края мира. Такое случалось.
Сарматский шаман подбежал к оградке, заплясал, замахал лошадиным хвостом.
На него не обращали внимания. Сарматы – по привычке, остальные – потому что разглядывали истукана. Идол выглядел колоритно. Устрашающе. Нездешне.
– Слышь, Ген, а ведь это почти поп-арт, – по-русски сказал Коршунов.
– Может быть. Я в этом не разбираюсь. Зато почти уверен, что здешними технологиями такое не изготовить.
– Почему так решил.
– Посмотри, какие узоры, какие изгибы…
– Ну и что? В Риме и не такое режут…
– Так то – в Риме, – покачал головой Черепанов. – Здешних «каменных богов» видел? Булыжники булыжниками.
– Допустим, ты прав, – согласился Коршунов. – Хотя я легко могу допустить, что могли и местные постараться. Или какой-нибудь взятый в плен зарубежный ваятель.
– Ага. Ты объем работ прикинь. Это же гранит, а не туф. И добавь к этому то, что наш источник сигналов где-то поблизости.
– Где-то – это не значит прямо здесь, – возразил Коршунов. – Вот была бы у нас рация… Ладно, допустим, перед нами артефакт чужинского происхождения. Источник сигналов тоже тут. Значит что выходит? Инопланетяне артефакт подкинули?
– Шут его знает, – вполне серьезно ответил Черепанов. – А чего, кстати, ты ждал? Бога Вотана с радиопередатчиком? Надо бы поближе глянуть. Вдруг у него антенна из спины торчит?
– Ну, так давай подъедем, поглядим, – ответил Коршунов и тронул коня.
– Не стоит, Аласейа, – негромко сказал Ачкам, заметив это движение. – Что, если бог утянет тебя?
– Тогда ты проводишь моих друзей домой, – сказал Коршунов. И, по-русски: – Поехали, Генка!
Алексей пошутил. Он не верил, что с ними может что-то случиться. Во всяком случае, что-то нехорошее. Коршунову так долго твердили о его невероятной удачливости, что он и сам в нее уверовал. Но ведь были же основания!
– Твои друзья вернутся домой, – очень серьезно ответил Ачкам. – Обещаю!
– Эй, а вы куда? – воскликнул он, увидев, что Анастасия и Корнелия тоже двинулись за ними. – Настя, ты же слышала, что вождь сказал!
– И ты думаешь, я испугаюсь какого-то каменного кумира? – надменно произнесла Анастастия. – Господь защитит меня от происков беса.
– Не надо, Кора, это может быть опасно! – встревожился и Черепанов.
Корнелия покосилась на гречанку. Как можно допустить, что она, дочь и внучка императоров, боится, когда не боится какая-то девка из Антиохии!
Но мужу она заявила другое:
– А если что-то случится с тобой? Хочешь оставить меня одну в этой дикой степи?
Так что к идолу они поехали вчетвером.
Сарматский шаман попытался воспрепятствовать, но Ачкам прикрикнул, и шаман убрался с дороги.
Антенны в спине идола не наблюдалось. Но и без антенны он выглядел весьма неординарно. Вблизи он оказался еще причудливее, чем издали. Выяснилось, что у каменюки обработаны все четыре грани, и с каждой пялится своя образина. Все – разные. Объединяло их одно: от всех четырех чудовищных ликов сквозило мистическим ужасом. Резал их настоящий гений.
Женщины и Алексей остановились в пяти шагах, а вот Черепанов спешился и, держа коня в поводу, подошел к идолу вплотную.
– Ну и что дальше? – поинтересовался Коршунов. – Споем для него «Прощание славянки» и поедем домой?
– Знаешь, Лёха, кого мне напомнил этот сарматский бог… – произнес он задумчиво.
– Кого?
– Януса, – сказал Геннадий. – Помнишь? Двуликий бог Порога. И врат, кстати. И времени – по совместительству. Только у Януса два лица, а у этого – четыре. А еще, Леха, хочу тебе напомнить, что Янус – мой бог-покровитель. И обрати внимание… – он поднял руки и продемонстрировал татуировки на запястьях: «ССС» на правой руке и «LXV» – на левой[95]. Затем торжественно, хотя и не без иронии произнес:
– Сальве, старший брат двуликого Януса! Прими от нас дар уважения и одари нас согласно нашим желаниям и твоей щедрости!
Подмигнул Коршунову и возложил руки на гранитную глыбу.
И идол исчез.
Глава шестая
Дар каменного бога
За спиной Черепанова вскрикнула Корнелия. Геннадий стремительно обернулся… И сам едва сдержал возглас удивления.
Исчез не только идол. Исчезла каменная загородка вокруг капища. Исчез сарматский шаман. Исчез Ачкам с воинами. Исчезли готы Агилмунда. И сам Агилмунд.
Вокруг лежала первобытная степь, а от всей команды остались лишь они четверо: Леха, Настя, Кора и сам Черепанов. Зато степь не изменилась. Нет, все-таки изменилась. Вон тот холм определенно стал пониже. И этой рощицы справа раньше не было.
– Ни фига себе… – по-русски пробормотал Коршунов. – Генка, ты его что, в рукав спрятал?
– Оглянись, – спокойно произнес Черепанов.
Коршунов оглянулся. На этот раз его реплика была посочнее.
– И куда они все делись? – растерянно проговорил он.
– У меня спрашиваешь? Кто из нас физик?
– Такой физике меня не учили… – пробормотал Коршунов. – Ну и что теперь делать?
Черепанов принюхался. Кажется и воздух тоже изменился. Или нет? По крайней мере дышалось нормально. И кони спокойны просто на удивление.
– Что делать? – Черепанов упруго оттолкнулся и оказался в седле. – Для начала нам стоит вернуться к реке. Лошадкам нужна вода.
И отдав поводья, позволил коню двигаться удобным аллюром и туда, куда тот сам пожелает. Черепанов всегда был человеком практичным: пусть их ведет инстинкт лошади, а люди пока сориентируются.
– Что произошло? – спросила Анастасия.
Спокойно так спросила. Словно этакие чудеса для нее – привычное дело. А может и привычное. Вон сколько богов в Антиохии. И все чудят.
– Не знаю, – честно ответил Алексей. – Разберемся.
Этот звук, прорезавшийся сквозь скрежет цикад и прочие степные шумы, первым услышал Черепанов. И сразу насторожился. Потому что узнал. Один взгляд в синеву неба – и Геннадию стало понятно, что он не ошибся.
Первый рефлекс – спрятаться. Но прятаться было некуда. Степь. Сверху все как на ладони. А до ближайших деревьев – километра полтора.
– Леха, ну-ка глянь!
– Ах ты… – Коршунов, задрав голову, уставился на серую точку в небе. Нет, уже не точку – крохотный силуэтик. – У меня глюк или это вертолет? – воскликнул он радостно.
– Не думаю, что дракон, – буркнул Черепанов. – И учти, пожалуйста: мы на чужой земле, возможно, в чужом мире. И с нами женщины.
– Да ладно тебе, Генка, панику разводить, – отмахнулся Коршунов. – Поверить не могу! Неужели мы дома?
– Дома! – фыркнул Черепанов. – С чего ты взял?
Женщины с напряженным вниманием слушали их разговор. Знали, что их мужчины пришли из какой-то непонятной и волшебной страны. И что теперь?
– Это ваша земля, Алексей? – спросила Анастасия. – Та, из которой вы пришли?
– Не знаю, – уже без прежнего оптимизма ответил Коршунов. – Очень на это надеюсь.
Маленькая кавалькада остановилась. Пытаться удрать от вертолета верхом – бессмысленно. А вертолет направлялся явно к ним.
Минут пять – и он завис над ними, волнуя траву и беспокоя коней.
Черепанов попытался определить, что за тип… Не сумел. Ну, хоть не боевой. Ни ракет, ни орудий на подвесках не видно. И шум от него какой-то… неправильный…
Вертолет повисел над ними с полминуты, а потом плавно опустился на травку метрах в пятидесяти.
Прозрачная дверца откинулась вверх, и на землю спрыгнул человек.
Нормальный человек (две руки, две ноги, одна голова – что не могло не радовать) в светло-зеленой форме с серебряными нашивками.
– Добрый день, дамы и господа, – сказал он по-русски, с мягким южным выговором, и дружелюбно улыбнулся. – Позвольте представиться: младший егерь Приднепровского императорского заповедника Севастьянов.
Коршунов с Черепановым молчали. Растерялись. Даже готовый буквально ко всему Геннадий.
Прозрачный маленький вертолетик незнакомой конструкции, вежливый юноша, которого ничуть не удивили четверо всадников в натуральной древнеримской одежде.
Пауза затянулась.
Младший егерь напрягся. Самую малость. Черепанов тоже. Он видел, как двигался егерь, как выпрыгнул из кабины, и готов был поставить золотой аурей против медного асса, что перед ними воин. А что это у него на поясе? Не иначе оружие? Похоже на пистолет, но только похоже…
«Надо что-то предпринять. И быстро!»
Вертолетчик назвал себя. Приличия обязывают ответить тем же.
Геннадий спешился.
Улыбнулся как можно доброжелательнее.
– Черепанов Геннадий, – сказал он.
Помедлил мгновение: протянуть руку для рукопожатия или не стоит. Решил: не стоит. – Моя жена Кора.
Корнелия наклонила голову. Очень величественно.
Коршунов тоже спешился.
– Алексей Коршунов. Моя жена Анастасия…
