Василий Головачёв - Запрещенная реальность. Том 2
— Потому что никто из моих друзей и врагов не знает, где я сейчас нахожусь. Оружие есть?
— Только силки да кухонный нож.
— Ладно, может, и так прорвемся.
— Давай я хоть Котову позвоню.
— Не теряй времени!
— Это займет не больше минуты. - Ульяна бросилась к телефону, одновременно подталкивая тетку к ее комнате. - Спрячься, теть Ань, к нам непрошеные гости пожаловали.
— Рэкетиры, что ль?
Телефон Василия не отвечал. Ульяна дважды набрала номер, а когда собралась телепатически позвать Парамонова, в квартиру ворвались вооруженные люди.
Их было не меньше двенадцати человек, судя по дроблению негативного психоэнергетического цунами, рухнувшего на дом. Маюмура привел сюда весь свой боевой отряд, не собираясь на этот раз попадать в ловушку, перекрыл проезды и подходы к дому, послал на крышу снайперов и занял все подъезды своими людьми. В атакующую труппу вошло девять боевиков, многие из которых владели рукопашным боем, а все вместе - любым видом оружия. Да и вооружены они были не хуже любого спецподразделения ФСБ или ГУБО - штурмовыми винтовками, пистолетами-пулеметами, гранатометами и кинжалами.
Но Маюмура не учел двух обстоятельств: что девушка, которую ему приказали захватить, будет не одна, и что противники его - Посвященные Внутреннего Круга. Первая ошибка объяснялась тем, что главный телохранитель Носового никогда не был военным и не обеспечил наблюдение за квартирой объекта - Ульяны Митиной. Потому и приход Самандара оказался незамеченным. Вторая ошибка Маюмуры крылась в его рациональном отношении к полученной от босса информации: он не верил в большие психофизические возможности людей Внутреннего Круга, хотя Хейно Яанович и предупреждал своего слугу. Сам Носовой никогда не демонстрировал свое превосходство, будучи человеком Круга, и у Маюмуры сложилось свое представление о силе Посвященных.
Поэтому, ворвавшись в квартиру, вооруженные до зубов боезики встретились не с ее хозяйкой, пусть даже и вооруженной автоматом - допускался и такой вариант, - а с бесшумным, смертельно опасным, стремительным, убивающим молниеносно демоном, которого невозможно было даже разглядеть.
Выглянув из гостиной в прихожую, Ульяна замерла. Такого Вахида Тожиевича она еще не видела! Это действительно был не человек, а демон, пробивающий людей насквозь, ломающий им руки, ноги, позвоночник, сворачивающий шеи, разбивающий головы, как арбузы!
Первая тройка боевиков, умело сорвавшая дверь с петель и вскочившая в прихожую, полегла тут же, в течение секунды, не успев разглядеть своего противника. Вторая тройка ворвалась в квартиру по инерции, еще не поняв, в чем дело, но тоже была уничтожена за несколько мгновений. Не помогло парням ни знание приемов комба, ни владение оружием. Никто из них не успел спустить курок пистолета или автомата.
Третью тройку вел Маюмура. Он уже сообразил, что нарвался на засаду, но из докладов наблюдателей, следящих за окнами квартиры, знал, что девушку охраняет всего один человек, поэтому особого значения мгновенной гибели шестерых своих солдат не придал. Приказав оставшейся внизу тройке подняться, Дзиро, одетый в отличие от своих подчиненных в черное трико, бросил в бой основную тройку.
Он сделал все, что мог. Пока Самандар дрался с тремя оставшимися в живых бойцами резерва, Маюмура проскочил в гостиную, схватил притаившуюся там Ульяну за руку и ударом в подбородок послал в нокаут.., хотел послать! Реакция Посвященной была на порядок выше его собственной, отточенной годами тренировок. Не помогло ему и знание приемов боя, чувство боя и боевой транс. Недаром мастера боевых искусств говорят: истинно готов тот, кто кажется ни к чему не готовым. Ульяна никогда не занималась борьбой, но она хорошо разбиралась в движении, в ритме сокращений человеческих мышц, в пластике мускулатуры и психики. Каждое ее движение было естественным и гармоничным, она просто увертывалась, уходила от хватов и ударов, и Маюмура слишком поздно понял, что ничего не добьется. Когда он схватил девушку в лесу, во время прорыва окружения тех, за кем был послан, Ульяна не смогла сориентироваться и показать все, на что была способна, и Дзиро действовал теперь как тогда.
Он мог бы еще уйти - через окно, балкон и даже назад, через прихожую, но сделал ошибку, последнюю в жизни. Сначала он выстрелил в Ульяну из «глока-21» с глушителем, попав ей в плечо, а потом выхватил ампулу-шприц с усыпляющим веществом мгновенного действия. Больше сделать он ничего не успел, ворвавшийся в гостиную Самандар буквально снес ему полчерепа ударом конго.
— Уходим! Ты как?
— Нормально, - задохнувшись, ответила девушка, расширенными глазами глядя на труп японца и забрызганные кровью стены. - Я справлюсь, пуля в мякоти…
Самандар кивнул, прислушался к чему-то, бросил:
— Я сейчас, - и исчез. Из коридора донесся шум, вскрики, удары, автоматная очередь, затем все стихло. Через минуту появился Вахлд Тожиевич, забрызганный чужой кровью, и этот его вид снова заставил Ульяну побледнеть.
— Я.., никуда.., не пойду.
Самандар, не выходя из состояния боя, снова прислушался, вернулся в прихожую, вытащил из-под боевика штурмовую винтовку «НК G11», стал в гостиной за штору, несколько секунд всматривался в соседний дом, потом приоткрыл окно и сделал два выстрела. Бросил винтовку на пол.
— Уходим, сейчас сюда примчится ОМОН.
Ульяна покачала головой:
— Я с тобой.., не пойду…
— Пойдешь, - глухо сказал Вахид Тожиевич. Поднял с пола ампулу-шприц, которой так и не успел воспользоваться Маюмура, и коротким движением воткнул девушке в руку.
Ульяна изумленно вскрикнула, потом ноги ее подкосились, я она опустилась на пол, не сводя гаснущего взора с лица Самандара.
— Прости, дорогая, киднеппинг - последнее дело, но мне нухен заложник, - тем же глухим голосом проговорил он. Затем взял девушку на руки, остановился у двери в спальню, откуда доносилась молитва Анны Павловны:
— Господи Боже Вседержителю, спасе всего мира! Сохрани и спаси раба своего и рабу свою Ульяну на всяком месте и на всяк час…
Открыл дверь:
— Ульяне требуется врач.
— Что с ней?! - всполошилась старушка, по лицу которой катились слезы.
— Жива, я в больницу. Скоро к вам приедет один парень… Василий Котов. Так вот скажете ему, чтобы ждал моего звонка.
— Как сказать? Кто был? Вы кто?
— Он догадается, - ответил Вахид Тожиевич уже из лифта.
Во дворе он прошел сквозь собравшуюся толпу жильцов к машинам, на которых приехала группа Маюмуры, посадил Ульяну на заднее сиденье джипа «мицубиси» и выехал на улицу.
Вызванный кем-то из соседей Ули милицейский наряд приехал только через полчаса после его отъезда.
КЛАССИЧЕСКИЙ ОБМЕН
Дом, в котором они остановились, принадлежал троюродному дяде Ивана Терентьевича по отцовской линии и располагался на окраине Рязани, в ста метрах от Оки, на правом ее берегу. Василий сначала порывался поселиться в гостинице, но Парамонов уговорил его остаться.
Дом был, как и все дома частного сектора, деревянный, старый, без особых архитектурных прибамбасов - мансард, фронтонов, башен, застекленных террас и веранд. Строили его почти век назад, но строили добротно, и внутри он был просторен, светел и чист. Зимой в нем было тепло - хозяин оставил русскую печь, но добавил еще и водяное отопление, летом - прохладно.
Хозяев имелось двое - старики, доживающие век: Харлампий Игнатович Пресняков и Катерина Пафнутьевна, его жена; обоим давно перевалило за семьдесят.
— Что нам надо, - вздыхала сухая, но жилистая и сильная еще хозяйка с темными, почти без седины волосами. - Дети разъехались кто куда, внуки по городам живут, а мы тут зимуем. Свой сад, огород, коза, куры.., все свое. Располагайся, мил человек, места всем хватит.
Василий оглядел комнату: кровать с горкой подушек, стол, большой сундук, этажерка с книгами, окно в сад, напротив окна - стена печки, на полу домотканые половички, на окне кактусы, на стене - репродукция картины Васнецова «Три богатыря». Уютно, чисто и располагает к полезным занятиям. Видимо, то была комната одного из сыновей Пресняковых.
— Ну, как устроился? - вошел в комнату Иван Терентьевич, раздвинув шторки на двери.
— Нормально, - отозвался Василий. - Давненько не спал в таких древних домах.
— Пошли, покажу подвал.
Вход в подвал начинался из сеней. Парамонов откинул квадратную деревянную крышку в полу, щелкнул выключателем. Внутри, на глубине двух метров, загорелся тусклый желтый свет.
— Бери контейнер.
Друг за дружкой они спустились по деревянной лестнице вниз, и Василий смог оценить размеры подвала.
Тянулся он метров на тридцать, то есть далеко за пределы дома, и стены имел кирпичные, потемневшие от времени. На одном из кирпичей стойки Василий заметил клеймо: «Саврасовъ и сынъ. 1904 г.».
