Михаил Валерин - Если судьба выбирает нас…
— Да уж…
— Казнь отменили до особого распоряжения. В Зимний был отправлен нарочный с докладом о происшествии. А пока император Николай Первый решал, что следует делать, Рылеев молился, молился, молился… В итоге тройку выживших вернули в камеры Петропавловской крепости, а государь впал в глубокую задумчивость.
— Было отчего! Такое представление или, может быть, предзнаменование?
— Вот! Вы, батенька, уловили самую суть. Николай был в смятении, многие из его окружения вспомнили о «покаянии» и «прощении», не говоря уж о деятелях церкви! Тем паче что Рылеев в камере написал пространное письмо на духовно-философскую тему, каялся, упоминал об открывшейся ему истине. Ведь до подселения к нему еще одной «истинно христианской души» Кондратий Федорович раскаялся и проводил время в молитвах. А тут такое… В общем, всем троим — Рылееву, Муравьеву-Апостолу и Бестужеву-Рюмину — наказание было изменено на пострижение в монахи и ссылку в отдаленные монастыри, дабы провести остаток жизни в молитвах.
— Подозреваю, что «отдаленный монастырь» — это мягкая формулировка. И куда же его законопатили?
— Туруханский Свято-Троицкий монастырь. Это в устье Нижней Тунгуски, в тридцати верстах от самого Туруханска.
— Ого!
— Ни в коем случае не подумайте, что принятие схимы и ссылка смогли остановить столь деятельного человека, как Рылеев-Бородин. Будучи пострижен в монахи и приняв имя Симеон, он среди молитв и трудов праведных находил достаточно времени для сочинительства. Нынче «Откровения святого праведного Симеона Туруханского» можно найти в любой книжной лавке. Да и кроме «Откровений» из-под его пера вышло немало значительных произведений. Основатель и главный идеолог Подвижничества, суть которого заключается в «преподавании через отречение от сословных привилегий блага для народа путем его просвещения». Именно благодаря ему мы имеем широкое распространение начального трехклассного образования. Кроме того, эта идея в значительной степени потеснила народничество, особенно его революционные и анархические течения. А уж как он повлиял на русскую литературу! У того же Льва Николаевича Толстого библиография почти на треть изменилась из-за того, что он ударился в подвижничество. В итоге Кондратий Федорович Рылеев прожил девяносто пять лет и умер как раз в тот год, когда меня забросило сюда, а в одна тысяча девятисотом году был канонизирован.
— Что тут сказать? Как глаголет древняя мудрость: «Величие человека определяется по делам его и наследию оных дел…»
12
Врач «скорой помощи» Алла Петровна Старикова оказалась в сентябре 1852 года в теле семнадцатилетней воспитанницы Сиротского женского института Анны Николаевны Кранц. Отец реципиентки поручик Кранц пал в Ичкерийском сражении в 1842 году, мать умерла годом позже. Анна как раз оканчивала Высшие курсы института и готовилась стать учителем. Старикова-Кранц, оправившись от шока, не стала вести никакой активной деятельности, а старательно вживалась в новую среду. Летом 1853 года вышла замуж за штаб-ротмистра конной артиллерии Георга Лемке и вместе с ним уехала к новому месту службы мужа в Казань. Но счастье их было недолгим — грянула Крымская война, и 20 сентября 1854 года Георг был убит в сражении на Альме.
— Нелегко ей пришлось… Остаться вдовой в девятнадцать лет!
— Да, нелегко, но она справилась! Вернулась в Петербург и стала преподавать теперь уже в Николаевском сиротском институте. Чтобы не сойти с ума, Анна начинает записывать все, что помнила о медицине двадцатого века. В одна тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году вновь вышла замуж, на этот раз за капитан-лейтенанта Иванова, родила ему троих детей и почти двадцать лет вела тихую жизнь домохозяйки. Ведь тогда для женщины быть врачом было неуместно и непозволительно. В одна тысяча восемьсот семьдесят втором году одной из первых, несмотря на возраст, поступила на Женские медицинские курсы, которые успешно закончила четыре года спустя. С началом Турецкой войны уехала вслед за старшим сыном в Болгарию и работала там в армейском госпитале при штабе армии в Горно-Студенах. Там она познакомилась с Николаем Ивановичем Пироговым и с этого момента начала активную учебно-медицинскую деятельность. Практически Анна Николаевна создала современную школу неотложной помощи. Основатель и бессменный директор Женского медицинского института в Петербурге, автор нескольких фундаментальных работ по медицине. Умерла в одна тысяча восемьсот девяносто девятом году. Замечательная была женщина — нас познакомил великий князь Сергей Александрович в одна тысяча восемьсот девяносто пятом.
— А он-то как ее разыскал?
— Ну князюшка у нас меценат и благотворитель! Анна Николаевна была представлена ему как лучший специалист Мариинской больницы. А дальше — дело техники, он ее вычислил и вышел на контакт.
— Почему же она не сразу стала вести свои записи? Ведь это бесценный материал!
— Я однажды спросил ее об этом. А она грустно так улыбнулась и сказала, что пыталась убежать от судьбы…
— Что касается водителя того злосчастного грузовика, из-за которого вы все здесь оказались, то его следы обнаружились совершенно случайно. — Белоусов встал, подошел к инкрустированному золотом комоду и извлек оттуда удивительный экспонат: модель тягача с прицепом из светлого дерева на темной подставке. — Вот! Из березы вырезано и на деревянных шпильках и рыбьем клею собрано.
Я наклонился, чтобы рассмотреть получше. Сделано было весьма искусно, с большим вниманием к деталям, вплоть до зеркал заднего вида. На решетке радиатора вырезана надпись «Scania», а на бампере табличка с номерным знаком…
— Откуда это у вас, Василий Илларионович?
— Из Холмогор! Это работа поморского корабела Касьяна Шергина. Старик умер двенадцать лет назад, а модель я у его сыновей выкупил — сам ездил в Холмогоры разузнать подробности. У них такого добра много — машины, самолеты, корабли, здания. Насколько я понял, перенос случился в одна тысяча восемьсот тридцать девятом или сороковом году. Коч,[171] на котором поморы шли на промысел, попал в шторм, и его выбросило на камни. Молодому Касьяну перебило обе ноги — по тем временам тяжелейшая травма. Однако он очень быстро оправился, хотя так и остался хромым на всю жизнь. Старики вспоминали, что парень странно переменился, замкнутым стал, говорил непонятно, но это списали на последствия болезни. В море Касьян ходить уже не мог, и его взяли подмастерьем к плотникам-корабелам. Так он всю жизнь и прожил в Холмогорах, женился, родил шестерых детей, внуками обзавелся. Уважаемым человеком был, но с одной только странностью — любил из дерева мастерить поделки непонятные и удивительные.
— Действительно удивительные! Просто чудо какое-то!
— Талант у него был! И немалый! В одна тысяча девятьсот восьмом году, когда я со следственной бригадой появился и стал про него расспрашивать, мне вручили старую тубу из вощеной кожи — старик завещал отдать, ежели будет таковой случай! А в тубе было письмо от Руслана Сергеевича Захарченко, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения, — крик души человека, заброшенного в иное время…
— А как вы на него вообще вышли? В Холмогорах-то?
— Мне из Архангельска один из сотрудников привез сувенир: Спасскую башню Московского Кремля, вырезанную из дерева и со звездой вместо орла на шпиле… То ли старик, когда мастерил этот шедевр, напутал что-то, то ли намеренно сделал не так, как есть, а как могло бы быть. Не знаю…
— Понятно, а сувенир где?
— Дома у меня стоит, в библиотеке…
13
— Теперь наступила очередь тех, кто вместе со мной находился в момент переноса в аппаратной. Больше всего я опасался за одного из моих коллег — того самого куратора от ФСБ. Мутный человек — хоть мы и были знакомы около месяца, но очень уж он мне не по нраву пришелся. Чутье, знаете ли… Этот был не из оперов, а из породы сотрудников новой формации, как он сам хвастался: «Я — не убогий держиморда! Я — эффективный менеджер». На самом деле только и знал, что бюджет пилить и победные реляции наверх отсылать… Тьфу… Да еще и интересовался время от времени «экономическими выгодами» проекта!
— Неприятный тип…
— Не то слово! Ну да история нас рассудила, не дала ему шанса «развернуться».
— В каком смысле?
— В самом прямом! Помер он быстро… Уж как я землю рыл, чтобы хоть какую-то информацию о нем найти, — словами не передать! Аж бессонницей начал маяться! Но мои поиски увенчались успехом: следы нашего «менеджера» отыскались в записках лекарского помощника Мелантия Лопухова. Двадцать шестого августа одна тысяча восемьсот двенадцатого года в лазарет с Багратионовых флешей был доставлен раненый солдат Одесского пехотного полка Власий Козлов. Автор записок уверен, что ранения его были смертельны, но человек без правой руки и с вырванным боком каким-то чудом был еще жив! То и дело бедняга впадал в беспамятство, а приходя в сознание, каждый раз спрашивал — где он находится, какое сегодня число и какой год? В бреду он назывался «полковником Малышевым из Выизбы», твердил, что «они не знают, с кем связались» и «песец яйцеголовым»! Раненый умер спустя несколько дней от заражения крови и был похоронен на Бородинском поле.
![Алексей Рюриков - 10 июня 1941 года [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
