Александр Башибузук - Страна Арманьяк. Дракон Золотого Руна
Вальдманн наконец сделал шаг вперед, но зачем-то отвлекся на алебардистов, тыкающих руками в один из трупов. Внимательно всмотрелся в него и кивнул. Швисы взорвались торжествующим ревом, схватили мертвое тело за ноги и потащили обратно к месту сражения. Вальдманн помедлил мгновение, отсалютовал мне, и тоже отправился за ними…
Что за чудеса? И тут до меня наконец дошел смысл случившегося. Они приняли за герцога Ле Гранье!!! Шут, бывший верной тенью своего государя при жизни, сам стал государем после смерти. Жуткая ирония…
Приходя в себя, постоял еще немного и, догнав Уильяма с Оливье де ла Маршем, взялся за плащ. На молчаливый вопрос Тука просто кивнул и сказал:
– Мы будем жить, братец. По крайней мере пока…
А потом тащил непомерно тяжелое тело государя Бургундии и свирепо размышлял о превратностях судьбы. Судьба… Да, именно эта сука властвует миром. Ты можешь трепыхаться в тщетных попытках изменить свое предназначение, можешь даже поверить в свой успех, но… но в итоге все случится так, как тебе предначертано. Ну кто мог знать, что малолетний, всего полгода назад ставший рыцарем Рене с легкостью обдурит маститых военачальников? В том числе меня? И все же обманул, только имитировав лобовой удар, а главные силы направил на обнаженный фланг, чудом переправив основные силы через полузамерзшее болото. И метель скрыла этот его маневр. Судьба, мать ее за ногу!..
Поняв, что сражение проиграно, я возглавил эскадру шамбеланов и все-таки прорубился сквозь швисов в надежде спасти герцога. И спас бы! Но откуда я мог знать, что мы наткнемся на свежий отряд швейцарских арбалетчиков, только подходящий к полю битвы. Судьба…
Мы бы все равно вырвались… Но скрытое снегом болотце!.. Опять клятая судьба!.. Да пошла ты!..
Изо рта рвались жуткие проклятия, но я все же сумел смирить себя и заткнулся. Лучше молчать и не гневить Господа… и тогда…
– Что тогда? Мне уже все равно… – Я сплюнул и покрепче вцепился в окровавленный плащ.
Попеременно меняясь, мы дотащили Карла до неприметного оврага и остановились, услышав едва слышный шепот:
– Остановитесь… остановите… – Герцог едва шевелил мертвенно-бледными губами. При каждом вздохе из его рта выплескивались сгустки крови.
– Сир… я молю вас не говорить… – Де ла Марш бережно оттер платком кровь с подбородка Карла. – Скоро мы найдем лекаря…
– За… з-замолчи… Ты… – Карл показал взглядом на меня.
– Сир?
– П-помоги… – Рука герцога пыталась стянуть с себя золотую цепь из звеньев, стилизованных под кресала, с подвеской в виде овечьей шкуры. – На к-колени…
– Это он к вам обращается, Жан… – взволнованно прошептал де ла Марш.
Ко мне? Зачем?
Герцог несколько раз вздохнул, собираясь с силами, и ровным торжественным голосом продолжил:
– Я… я, герцог Карл Бургундский, гроссмейстер ордена Золотого Руна, правом, данным мне, принимаю тебя, наследник престола Арманьяков…
Я тупо смотрел на герцога и почти не понимал смысл его слов. Вокруг меня все остановилось, голоса звучали откуда-то издалека, а глаза видели только грудку желтого металла в руке Карла.
Орден Золотого Руна…
Орден Золотого…
Орден…
Я сейчас стану кавалером ордена Золотого Руна? Я?
– Государь! – попытался перебить герцога де ла Марш. – Но как…
– На костях!!! – яростно выкрикнул Карл, закашлялся и, отдышавшись, продолжил: – Прими девиз: «Pretium laborum non vile»[6]…
– Принимаю этот девиз, великий гроссмейстер… – Я взял из ледяных рук орден и передал де ла Маршу, который сразу надел его мне на шею.
– И неси честь и славу… – выдавил из себя герцог последнюю фразу и надолго замолчал.
Молчали и мы, понимая, что владетель Бургундии тратит свои последние мгновения жизни.
– Оливье… – Карл открыл глаза и прикоснулся к руке своего майордома. – Как церемониймейстер ордена, внеси сие событие в анналы…
– Это мой долг, сир… – Оливье де ла Марш торжественно поклонился своему государю.
– Берегите Марию… – Герцог судорожно вздохнул. – И молю… похороните меня тайно, избавив от позора…
После чего закрыл глаза и умер.
Майордом, не скрывая своего горя, зарыдал вслух.
Тук, держа меч Карла крестообразной гардой вверх, торжественно затянул заупокойную молитву.
Я просунул руку под кирасу, объединил в ладони две золотые фигурки и пробормотал:
– Дракон Золотого Руна?
Маленький дракончик и золотая овечья шкура неожиданно вспыхнули жаром, едва не опалив мне руку, а потом медленно остыли. Тело наполнилось непонятной энергией, мысли прояснились, и я понял, что жизнь не остановилась и впереди еще очень много незаконченных дел…
Эпилог
Возле свежей могилы, на кладбище рядом с небольшим монастырем, стояло несколько человек. Босоногий монах-доминиканец с Евангелием в руках и трое дворян в полном боевом облачении. Создавалось впечатление, что дворяне только что вернулись из боя. У одного из них, невысокого и грузного, висела на перевязи рука. У второго, рыжеволосого великана с типично британским лицом, была перевязана голова. Третий, горбоносый брюнет с длинными волнистыми волосами, собранными в хвост, на первый взгляд не имел ранений, но его доспехи были до такой степени изрублены, что казалось просто невероятным, как дворянин сумел уцелеть под таким градом ударов.
– Отче… – Он протянул монаху увесистый замшевый кошель. – Мы благодарим вас за участие.
– Не надо, брат… – Доминиканец отвел руку дворянина. – Это наш долг. Идите с миром.
После чего развернулся и степенно направился в монастырь.
Дворяне постояли немного около могилки и медленно пошли к своим лошадям, привязанным к ограде кладбища.
Рыжий британец обратился к брюнету:
– Монсьор, не могу понять, почему он назвал вас братом?
Дворянин с перевязанной рукой поддержал бритта:
– Да, Жан, мне тоже это непонятно. И почему вы думаете, что наша тайна будет сохранена? Я, к примеру, уверен, что во время соборования настоятель опознал государя.
Тот, кого назвали Жаном, слегка усмехнулся и ответил:
– Оливье, Уильям… Мне нечего ответить. Могу только уверить вас, что все случится именно так, как я сказал. Церковь будет хранить эту тайну вечно. Надеюсь, вы не сомневаетесь в моих словах?
– Я не сомневаюсь… – поспешно мотнул головой бритт.
– Я никогда не сомневался в ваших словах… – Второй дворянин изобразил поклон.
– Вот и хорошо, – улыбнулся Жан.
– Куда мы сейчас? – Бритт помог товарищу сесть в седло и, кривясь от боли, тоже вскочил на лошадь.
Жан потрепал своего жеребца по холке и спокойно ответил:
– Куда?.. Да ведь ничего не изменилось: у нас есть госпожа, значит, нам есть за кого умирать и есть кому служить.
Его товарищи согласно кивнули и тронули лошадей с места…
Н. Каховка – Днепропетровск 2015Глоссарий
армет (ит. Armet) – закрытый кавалерийский шлем XV – XVI вв.
аверс (фр. avers, лат. adversus – обращенный лицом) – лицевая, главная сторона монет и медалей, противоположная реверсу.
ассасины (хашшашины) – наименование, под которым получили широкую известность в Средние века и в настоящее время исмаилиты-низариты. Предполагается и другое происхождение слова – от арабского «хасанийун», означающего «хасаниты», то есть последователи Хасана ибн Ас-Саббаха
бак (нидерл. bak) – надстройка в носовой части палубы, доходящая до форштевня. Баком раньше называли носовую часть верхней палубы (впереди фок-мачты). Служит для защиты верхней палубы от заливания встречной волной, повышения непотопляемости, размещения служебных помещений и т. д.
банка – сиденье для гребцов на мелких беспалубных судах.
баннерет – в феодальную эпоху: рыцарь, имеющий право вести в бой группу людей (часто также рыцарей) под собственным знаменем с изображением его собственных геральдических символов.
барбют (англ. Barbute, ит. Barbotto) – пехотный шлем XV в., в значительной мере закрывающий лицо за счет развитых нащечников.
бард (англ. Barding) – название конского доспеха. Изготавливался из металлических пластин, кольчуги, кожи или простеганной ткани.
барбакан (реже – барбикан или барбикен) – фортификационное сооружение, предназначенное для дополнительной защиты входа в крепость.
бебут – один из основных типов кавказских кинжалов. Вероятнее всего, тюркского происхождения. Клинок изогнутый, двусторонней или односторонней заточки, длиной до 50 см, чаще всего с долами.
