Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович

— Ты меня пугаешь, Тэдди… — медленно проговорил губернатор.

— Сам в испуге, — криво усмехнулся Кеннеди. — Скажи, что ты думаешь… Или что ты чувствуешь! Скажи… Что будет с нашими Штатами?

Уэлд помрачнел. Отвалившись на спинку кресла, пальцами он нервно играл отточенным карандашом.

— Только между нами, Тэдди… — глухо молвил он. — Все мы, от нищего чикано до президента, в самой глубокой заднице! Уж извини за простоту.

— Согласен, — прямодушно кивнул сенатор. — Именно поэтому я здесь. У тебя.

Не справясь с переживаниями, он встал и приблизился к узкому арочному окну. Пальцами раздвинул прозрачные гардины, и глянул на парк за Бикон-стрит. Голые ветви деревьев словно источали зеленый дым…

— Знаешь, — задумчиво произнес Кеннеди, — когда я впервые услышал о том переполохе, который учинила Синтия Даунинг, мне пришла на ум аналогия с баронессой де Клиссон. Уж не помню, какой именно французский король велел отсечь голову ее мужу, но баронесса устроила монарху веселую жизнь — собрала головорезов и заделалась пираткой, грабила и топила королевские суда! Однако я быстро понял, что данное сравнение неуместно, и даже устыдился его. Понимаешь, Билл… Deep state как бы нет, оно не мелькает на телеэкранах, но именно «глубинное государство», эта анонимная кучка богатеев и политиканов, царствует и правит в нашей благословенной Америке. И я очень хорошо понимаю Синти. Более того, восхищаюсь ею! Она осмелилась бросить вызов убийцам своего мужа! А ведь у меня, у самого убили двух старших братьев… Всё то же говенное deep state! А сколько народу они истребили только этой зимой? Мы годами, десятилетиями стыдливо прикрывались ладошками, зная прекрасно, что все войны на планете развязывают те самые анонимы. Но это же где-то далеко, не у нас… И вот, прямо здесь и сейчас, разгорается вторая Гражданская!

Губернатор не выдержал, и вскочил.

— Знаю, Тэдди! — рявкнул он. — Знаю! Сам хожу, как оплеванный! Ах, как это величаво, как торжественно — Сенат, Конгресс, демократия и свобода! А что я могу⁈

— Ничего! — резко ответил Кеннеди. — Один, Билли, ты ничего не можешь. Но если мы все соберемся и будем едины…

— Кто — все? — горько выдавил Уильям.

— Твои коллеги, Билли, — спокойно договорил сенатор. — И спикеры заксобраний. Суди сам — праймериз сорваны в большинстве штатов, да и сами президентские выборы могут не состояться! Кого выдвигать? А партсъезды — будут ли? Ситуация сложилась катастрофическая — в двух третях штатов власть сохраняется исключительно на уровне губернаторов и законодательных собраний! А если так, — он склонился, и в голосе его прорезалась вкрадчивость, — то они могут, согласно 5-й статьи, потребовать созыва Конвента для пересмотра Конституции — и ратифицировать ее новую редакцию голосованием в парламентах штатов!

— Ага… — выдохнул Уэлд, и неожиданно грохнул кулаками по столу. — Это же… Это же… Ох, Тэдди! Мы же тогда сможем принять поправки в обход Конгресса! Ну, там, к примеру, ввести прямые выборы президента!

— Да, Билли, да! — Кеннеди суетливо щелкнул замком портфеля, и вынул трепещущую стопочку бумаг. — Вот моя декларация! Ознакомься, и подпиши. И… начнем, помолясь!

Губернатор проворно занял свое место, и вчитался. Кеннеди, остывая, следил за лицом Уильяма. Тот порой хмурился, иногда улыбался мельком или одобрительно кивал.

— Согласен! — Уэлд достал золотой «Паркер», и протянул сенатору. — Ты первый!

Эдвард размашисто начеркал свой автограф. Губернатор расписался рядом, и поспешно выбрался из-за стола.

— Пошли, уболтаем Томми!

Томас Финнеран, спикер Палаты представителей штата, поставил свою подпись, даже не дослушав губернаторской речи.

На следующий день законодательное собрание Массачусетса, именуемое Генеральным Советом, приняло «Бостонскую декларацию», как официальный акт.

Глава 9

Понедельник, 15 апреля. Утро

Оклахома, окрестности Элк Сити

Бодрой езды не вышло, топали пешком — вчерашний день установил свои жесткие правила.

Мы поначалу шагали вразвалочку по обочине, высматривая подходящее транспортное средство — шестеро отступающих морпехов, чванливых и капризных. То им амфибия не подходила, то двигательный отсек разворочен прямым попаданием, то внутри все заляпано ошметками плоти…

А потом нас обогнал вполне себе гражданский грузовик, чей кузов был набит некомбатантами вперемежку с растерянными вояками. Мы едва успели вздохнуть завистливо, глядя вслед «бортовухе», когда с небес сорвалась ракета «Хеллфайр» или что-то вроде того.

Трехтонку занесло и переломило, а пассажиров, как виноград в давильне, разваляло в кровавое месиво. И только тут мы соизволили глянуть в ясное небо — там кружила целая стая беспилотников…

Где сидели их операторы, со своими джойстиками, мышами и мониторами, неизвестно, но, стоило только серо-синему «Риперу» лениво сойти в пике, как нашу шестерку сдуло.

Мы резво бежали к «гипсовым холмам», блестевшим на солнце так, словно их присыпали битым стеклом, и укрылись под зыбким пологом рощицы гикори.

Рванула пара сброшенных бомб, злобно провизжали осколки, калеча деревья. Упади «подарки» метров на двадцать ближе, нам бы точно несдобровать, но, видать, «черногвардеец», азартно руливший дроном, мало смыслил в лазерном наведении.

Прошипела ракетка, сломив крученный ствол раскидистого можжевелового дерева. «Рипер» провыл по-над самым леском, и стал набирать высоту.

В следующую минуту неизвестно кто отомстил за наш страх и драп — вдалеке, за холмами, кучно поднялись «Стингеры». Вероятно, не всех морпехов перебили.

Малые, да удалые ракетёшки здорово проредили стаю дронов — к земле закувыркался «Рипер» или «Предатор», не разобрать; вошел в штопор «Грей Игл» и еще что-то беспилотное.

Кровожадные игрушки сместились к северо-востоку, карая неведомых зенитчиков, а мы тотчас же воспользовались моментом — покинули спасительную чащу, пока удаленные игруны не занялись лесоповалом.

Неприятно было шагать по открытому пространству, ощущая себя под прицелом. Правда, на автостраду мы больше не выходили — двигались по цветущей степи зигзагом. От одиночной скалы — до купы скрюченных акаций… Рысью — во-он до того крутого холма, густо заросшего кустарником, а оттуда до топкой промоины, затененной лысыми кипарисами.

К дороге мы вернулись, едва начало темнеть, а заночевали в перевернутой фуре, битком набитой джинсами «Wrangler» из знойной Индонезии — хлопчатобумажные изделия классических фасонов валялись по всей дороге…

* * *

Ранним утром мы продолжили путь, и чуть ли не сразу углядели впереди «двойников» — троих солдат в такой же, как и у нас, форме.

— Кажись, морпехи, — сощурился Рахимов.

— Кажись, — я глянул вверх. Чисто.

Американцы впереди неуверенно скучились, замечая нашу шестерку. Молодцы, не бросили оружие — у каждого на плече болталась М-16. Мало того, они еще и «поросенка» тащили с собой — 5,56-мм ручной пулемет. Запасливые ребята.

— Эй, парни! — несмело воскликнул рослый молодчик, кровь с молоком. — А вы куда?

— Вперед! — браво ответил Видов, поднаторевший в «инглише». Хотя акцент у него был, конечно, чудовищный.

— Тогда нам по дороге! — осклабился молодчик. — Я — Том, а это — Мартинес!

Худущий и смуглый боец стеснительно улыбнулся, а третий, то ли мулат, то ли креол, оскалился во все тридцать два, как на рекламе зубной пасты:

— Олли Пратт!

— Майкл, — поручкался я с «однополчанами».

— Чак, — невозмутимо представился Призрак Медведя.

Боярский сверкнул хищной улыбочкой:

— Мигель Альварадо!

— Санчо, — скромно отрекомендовался Харатьян.

Вряд ли актеры владели испанским более, чем на уровне разговорника, но поддержать пустопорожнюю болтовню могли. «Ола, амиго!» — «Буэнос!» — «Аста ла виста, бэби!»