Аврора и тень Пан Доры (СИ) - Брагинцев Виталий Николаевич "Ван Де Барс"
- Так это … это все мы. Я да Жуан.
Герцог нахмурился в ответ: - то есть все, где досмотровая команда, охрана порта, вообще все люди?
- Так нас здесь немного, половина только с похода. Большая часть ранена, в госпитале лежит. Местные жители помогают. Господин капитан Эстелио Де Бана забрал весь гарнизон.
Сальвадор Де Вега побелел, его от злости затрясло. Он дернулся, собираясь кинуться в город, чтобы отыскать этого напыщенного индюка. Меня же увлекло другое, слова «раненые».
- Дядя, я обратилась к командору, - мы сначала идём к раненым людям. Я должна осмотреть их. Офицеры и сам герцог покашляли, привлекая внимание.
Энрике: - позже поговоришь с ним, нужно сначала проверить лекарей. Она права!
Мы недолго шли, провожатый все оборачивался назад, проверяя, не ушли ли мы в другое место? Узкие улочки с наклоном и сливом посередине в море. Опять повороты, широкая крыша над домом и ворота.
Ох бля …увиденное мною, еще долго потом снилось. Голые полы, тонкие грязные циновки. На них рядами лежат люди, кто как, ровно, скрюченные, зеленые, синие.
- это полный пизец! Заключила я. Посмотрела кругом, выискивая взглядом врачей. Но таких здесь не было. Развернулась к растерянным солдатам, которые толкались позади меня. Нашла глазами знакомое бледное лицо Альберто Лига.
- Так слушать мой приказ. Разбиться на двойки. Выполнять!
- Чего? Протянул офицер.
- По двое встали, будите исполнять мои приказания. Прошла в зал. – так, разделяю зал на две части. По двое стаскиваете, людей волоча за края циновок по разные углы. Бегло осмотрела ранение живота, колющее, проникающее.
- Налево, вон туда.
Второго осмотрела, не жилец.
-в ноги сдвигайте. К тому окну.
Вы двое, посмотрела на ближайшую двойку: - за мной, встала на колено, проверила рану, потрогала лоб. - Он горит, жар высокий! Направо тащите.
Так прошла быстро все импровизированные кровати. Распределяя раненых по степени тяжести, покойников сразу в соседнее здание, чтобы не лежали на жаре. Командор и герцог ходили следом, молча наблюдая.
- так, снять всю с него одежду. Посмотрела на солдат, - ну чего встали? Живо снять эти тряпки, ощупала парня, проверила раны на руках и ногах.
- потерял много крови. Вино самое крепкое тащите! Мне дали бутылку, я быстро приложилась сама, омыла раны, проверила, нет ли грязи? Еще раз проверила раны, выдернула нитку из шелковой ткани. Откуда она здесь, не знаю, некогда было удивляться. Это было моё спасение, влила немного вина парню в рот. Проверила, нет ли сильного кровотечения? Обратилась к ближайшей двойке: - Слушать приказ, наточить мне вот такие иголки, чем тоньше, тем лучше. Выполнять! Быстро! Через пять минут принесли несколько деревянных игл. Проверила точки на теле парня, аккуратно стала вводить их. На меня закричали дядьки с серых-грязных передниках, не понимая, что я вообще делаю?
- Ща! Зарычала как пантера на них.
Еще добавила три иглы, парень вдруг расслабился и обмяк. Открыла ему глаза.
- как чувствуешь себя солдат? Тот поморгал. Прислушался к себе.
- Ничего не болит, госпожа. Это что, я умер?
- Ага, как же. Ты еще нужен матери и своему королю.
Воткнула в зубы ручку от ножа, сдвинула и начала зашивать. Все в ужасе смотрели на мои зверские методы врачевания. Шов. Второй, третий.
- Готов. Следующий!
Посмотрела на двойку, те кто готовил иглы. – приказ поняли? Мне нужно много игл. Соберите всех, кто может их точить. Выполнять! Испанцы бочком выскочили из зала. Меня подводили к раненому, я как заведенная осматривала, начинала штопать раны.
- Еще вина, больше вина! Снять тряпки в огонь очистительный. Скоро, все мои пациенты были как дети, голые. Я проверяла, смотрела, по возможности пыталась спасти. Но не всё получалось. Через два часа, я качалась от напряжения. Мутным взором посмотрела на своё поле боя.
- вот мой бой! Что есть, получилось. Развернулась к командору, тот весь белый стоял и смотрел на меня.
- Дядя, я нем-немного отдохну. И упала без чувств, Сальвадор хотел кинуться на помощь. Пан Дору поднял на руки Энрике. Отнес на корабль.
Растерянные лекари смотрели на раненых. – Это просто невероятно. Лепетал самый старший из них.
- Я не видел, ничего подобного. Она кто господин, он обратился к капитану.
Мужчина грустно улыбнулся: - мой личный ангел. Не трогайте, если нет срочного, как только мой ..эм-м Дора очнётся, придет.
- Да, как скажите господин.
Я открыла глаза, резко вскочила. – вот зараза, почему я сплю?
- Тихо, тихо! Меня придержал Энрике. – все хорошо.
- Сколько я тут лежу?
- Не долго.
- Вечер наступил или уже утро, сколько тут лежу?
- солнце немного опустилось, не беспокойся. Ты немного лежала тут.
- Понятно!
- Стой, куда ты?
- Надо осмотреть больных.
Испанец меня держал за плечи: - ты уже всё что могла, сделала.
- Шутишь? Я многое еще могу, не мешай. Он напротив не отпускал, держал крепко.
- не надо идти.
- Энрике, послушай меня внимательно. Мне необходимо помочь людям, если ты не понимаешь, пытаешься вот так «помочь», я ведь борюсь за их жизни. Не надо меня задерживать и мешать. Перекатилась на кровати, встала и пошла. Настырный герцог попытался меня остановить. Зачем, не понимаю. Дорога к лечебнице, если так можно назвать, прошла в ругани. Вернее в оре прекрасного принца, я напротив молча шла, огибая непрошибаемого дурака. Не знает, не понимает, куда лезет?
Меня встретили странной тишиной. Вдруг из комнаты на меня налетел какой-то дядька. Стал что-то кричать, разбирать его визг не собиралась. Пока он не собрался меня побить. Занес руку, я толкнула в грудь, два удара и тот сложился пополам. Остальные не собирались отвлекать, разошлись. Все раненые лежали на своих местах. Лишь двое из двадцати человек отсутствовали. Объяснять, где они теперь не было смысла. Мужчин лишь заботливо прикрыли фиговыми листочками.
Я потрогала лоб ближайшего. Он открыл глаза, слабо улыбнулся: - ты пришла за мной ангел?
- Нет, еще рано, надо тебя вылечить.
- Получиться?
- Небеса сказали да. Так что слушайся меня и деву Марию.
- Ты дева Мария?
- нет, но я её знаю. Очень добрая и красивая, как мама. Так поворачивайся на бок, осмотрю спину и затылок.
Сальвадор стоял в окружении солдат, молча слушал разговор. Всё, что было до этого, он воспринимал как игру не послушного ребенка. Теперь его взгляд изменился полностью, впрочем, как и у других, кто знал Дору на корабле. Сейчас перед ними, был другой человек. Хмурый, сосредоточенный, быстрый, жесткий.
- Прекрасно. Теперь следующий. Посмотрела на ближайшего солдата. Еще вина нашли?
- Да, госпожа.
Посмотрела на группу с командором: -Всех аккуратно протирайте, но раны не трогать, когда скажу, полейте на них. Еще свободные руки, всех мух, насекомых убивать. Не давайте, чтобы они садились на ваших братьев. Одежду раненых сожгли?
- Да, как сказали.
- Разведите огонь, поставьте на костры чаны, в них варите свою одежду. Она должна быть чистая. Выполнять!
Через час во дворе стояли несколько чанов, в них кидали одежды. Я хотела свою тоже снять, но меня за руки схватил командор. Навела резкость, пытаясь понять, кто посмел остановить?
- Тебе нельзя, отправляйся на корабль. Он приблизил свое лицо, - это приказ. И поцеловал меня в лоб. Хотелось возразить, но подчиняться нужно, усталость и хмурый вид герцога способствовал.
- Хорошо. Так иголки убрала, ждём. Много воды не давать. Разбавлять …
- Да знаем уже! Взмолились все.
- Ну вас в жопу. Развернулась и пошла. Два метра миновала и опять свалилась без чувств.
Глава 29
Капитан Эстелио де Бана сидел в мягком кресле под виноградником. Коричнево серая лоза, изворачиваясь вокруг своей оси, цепляясь зелеными усиками, поднималась по столбам под самую крышу. Широкие листья, похожие по форме на кленовые, только большего размера, создавали причудливую игру теней. Солнце любыми способами пыталось преодолеть зеленый барьер. Столик дополнял идиллию, на ней расположилась глиняная бутылка. С прекрасным терпким вином разлива одна тысяча триста двадцать девятого года. Его сделали португальские монахи, близ небольшого замка Костелло Реал. Торговцы привезли сюда и продали на рынке, его уже захватил бравый капитан, так сказать попробовать. Рядом на тарелке лежало копченое мясо, сыр ломтиками, овощи дополняли прекрасное настроение. Вот такой домик всегда хочется иметь у теплого берега. Любоваться желтым песком, белыми волнами и изумрудной водой. Настроение лирическое, спасу нет.
