Станислав Сергеев - Достойны ли мы отцов и дедов Часть 2
Глава 28
Я умышленно не пошел с Санькой и Катей. Там они прожили долгое время, там у них друзья. Пусть пообщаются и попытаются помочь этим людям. Я их не торопил, и пока было время, открыл ноутбук и стал разбираться с результатами вычислений на основании полученной информации о точке выхода большого портала. Пару раз нас на связь вызвала база, получая подтверждение, что с нами все нормально. Через час пришел Санька в сопровождении четырех человек и забрал мешки с мукой и ящики с консервами. Там же в одном из свертков лежали яблоки и полулитровая баночка меда.
Заскучавший Миронов пару раз обращался с вопросами, по технике и я ему с удовольствием отвечал. Несколько раз он крутанул башней бронетранспортера, изучая окрестности. Но где-то часа через два, он доложил, что со стороны дверей к нам идет человек и это не Артемьев. По броне несколько раз стукнули. Я впустил посетителя, это оказался сам полковник Черненко. Он, сняв противогаз, пытливо глянул мне в глаза, затем протянул руку.
— Привет капитан.
Я спокойно пожал ее.
— Да вообще-то уже майор.
Самое интересное, что я ему не врал. Мне же присвоили майора госбезопасности, и кто присвоил? Сам товарищ Сталин.
— Молодец, растешь.
Он немного помолчал. При тусклом свете лампочки я с трудом видел его лицо, но и так было видно, что полковнику не легко приходится. Мысли на его лице я не мог прочитать, но о чем он сейчас подумал, вполне было понятно. Майора могло присваивать руководство не ниже командования округа. Вот он сейчас и задумался, что ж у меня за руководство то такое, и какие лампасы оно носит.
— Эдак ты скоро меня догонишь. Это тебя за Ильяса отметили?
— Не только, там и без него повоевать пришлось.
— А ты без дела не сидишь. Раньше не такой резвый был.
— А что делать? Раньше и задачи попроще были.
Дальше развивать разговор в таком направлении ни у меня, ни у него не было желания, поэтому установилась некоторая пауза, которую прервал сам Черненко.
— Скажи Сергей, чего ты добиваешь?
— Михаил Григорьевич, если вы поясните из-за чего такие вопросы, может я и поясню.
— Ты хочешь у меня сманить бойцов? Думаешь, я не понял, чего ты Артемьева с женой подослал? Да еще с подарками. А то, что твои ребята уже давно пустили клич и активно ищут специалистов по бронетанковой технике, авиации, компьютерам, врачей, технологов, я тоже знаю. И что самое главное отдают предпочтение семейным.
— Да. Мне нужны бойцы и специалисты. И не только. Предпочтение отдается семейным. Этим людям есть что терять и ради чего жить.
Не давая ему задать глупый вопрос, сразу пояснил.
— Семьи нужны не в качестве заложников. Вы же меня знаете.
— Тебе не кажется, что ты слишком рано себя таким свободным и неприкасаемым почувствовал?
— Это вы сами говорите или от имени вашего руководства?
Вот тут меня затрясло от адреналина. Это был не страх, а нечто такое, от чего перед дракой трясутся руки. Наверно азарт.
— Пока сам, но Киев в ближайшее время высылает переговорщиков для общения с тобой и твоим руководством. Слишком уж ты тут хозяйничать начал.
— Доложились? И про яблочки тоже?
— Да доложил. А вообще у меня есть пара людей, которая Киеву информацию сливает, да и татары тоже не молчат. Поэтому Ильяса и не трогали. Я давно «телегу» получил за тобой наблюдать.
«Вот это попал. Как бы ситуация не складывалась, но с украинскими спецами мне не совладать, при условии что половина отряда в госпитале лежит. Сядут где-то в горах и будут нас отслеживать и при получении команды, жечь машины. Тогда только и останется уходить в пошлое, окончательно взорвав здесь все. Ну тогда придется играть до конца, во всяком случае сохранить лицо».
— Михаил Григорьевич, вы понимаете, чем это закончится?
— Да знаю. Новая война. Поэтому сейчас и пришел сам. Один. Знаю, из-за чего ты банду Ильяса на ноль помножил. Они у Борисыча людей в заложники взяли. Все ты правильно сделал. Ты молодой энергичный. У меня половина людей хоть сейчас готова к тебе перейти. Думают, не знаю, что они там обсуждают.
Он говорил, смотря куда-то в сторону. Мне показалось, что ему хочется просто выговориться. Но через некоторое время он повернул голову, посмотрел мне в глаза.
— Сергей недели через две прибудет команда, которая ориентирована на тебя. Они будут принимать решение, и я тогда ничего не смогу сделать и тут наше прошлое знакомство уже не поможет.
— Это не очень хорошо. В мои планы пока не входит контакт с остатками украинских властей. Да я и в той жизни особого уважения вроде как не испытывал. Только что-то не могу понять, куда вы клоните.
— Да все ты знаешь и просчитал. И больных детей, и отчаявшихся родителей и то, что у нас давно не было поставок продуктов. Санька конечно парень не глупый, но то, чем он интересовался, мне доложили. Если бы ты интересовался системой обороны нашего убежища, количеством бойцов, распределением патрулей, то я бы с тобой сейчас по-другому разговаривал.
— Надеюсь, вы не расцениваете мои действия как проявление агрессии?
Я в ответ смотрел ему в глаза, не говоря ни «да», ни «нет». Я понял, куда он клонит. Пусть сам принимает решение. Он опустил голову и задумался.
— Ох трудно Сергей с тобой разговаривать. Как ёж весь в иголках.
— Так ведь на мне ответственность за человеческие жизни. Так же как и на вас. Поэтому и думать и поступать приходится по иному. Во время войны проще было. Там солдаты и они обязаны подчинятся. А тут куча гражданских. Михаил Григорьевич вы бы сказали прямо, чего хотите, а то как-то разговор беспредметный. Обозначили позиции. Вы намекнули что нас скоро жать начнут. Да это все понятно. Но мне кажется, что вы еще не определились со своей позицией.
— Да тут ты прав. Надо решать. Если пойдем за Киевом, то рано или поздно все здесь подохнем, им на нас давно наплевать. Не вижу никаких перспектив. А судя по твоему цветущему и уверенному виду, ты знаешь что делать.
— Как я понял, вы хотите заключить с моим руководством союз либо влиться в наши ряды. Я правильно вас понял?
— Я смотрю, Сергей, тебе это не очень нравится.
— В некоторой степени — да. Я не думаю то у вас так много людей лояльных к украинскому правительству, но они есть. А это осложняет мою задачу.
— Не настолько, как ты думаешь. Все уже давно все поняли. С иллюзиями не расстались только законченные отморозки, а ты знаешь, я таких возле себя никогда не держал. И скажи Саньке, чтоб сильно не старался, тут и без него народ давно все понял.
— И что вы этим хотите сказать? Что я прислал Артемьева сманивать ваших бойцов?
— Нет. Санька хороший парень, великолепный разведчик и подрывник. Но он до этого не дорос. А вот его жена, твой снайпер, вот та сманивает.
«Вот жучила, сразу меня просчитал. Но он сделал правильные выводы и решил принять сторону силы, которая способна прокормить его людей».
— Михаил Григорьевич, вам не кажется, что в своих рассуждениях вы пошли не в ту сторону? Наговариваете вы на симпатичную девушку.
— Сережа. Я же тоже помню, что ты тот еще темнила. Воздействовать на матерей и жен, самый лучший вариант. И результатом явилось то, что мне моя жена устроила скандал час назад.
Я ухмыльнулся. Конечно, реакция ожидалась, но не такая скорая и не в такой форме.
— Улыбаешься, змей-искуситель. Вот-вот. Только бабы увидели одну сторону медали, и не поняли всего. Точнее главного. В общем, Сергей ты прекрасно знаешь, что нам недолго осталось. Сначала умрут дети, потом и мы за ними. Это понимают все, а тут твои люди, здоровые и румяные. Я как глянул и понял что у вас другая жизнь. У вас даже глаза другие.
— Очень интересно? У нас что зрачки вертикальные?
— Да нет. У вас глаза сытых хищников, спокойных и уверенных в будущей охоте.
— Неплохое сравнение. В общем то, вы недалеки от действительности.
— Вот-вот и я про то. Так что Сергей давай как-то думать, как жить дальше будем?
— А вы как себе это представляете? При условии того, что скоро тут может появиться украинский спецназ и начнет активно мешать моей миссии.
— Вот на это я и хотел получить ответ. Ты ж тут не просто так, чтоб золото собирать. Тебе спецы нужны. Причем не только военные, но и гражданские, значит, где-то собираетесь производство организовывать. Это говорит о том, что вопросы питания и биологического выживания вами уже решены.
Это был не вопрос, а утверждение. Полковник открытым текстом говорит, что готов продаться, но на определенных условиях.
Я решил кое-что для себя окончательно пояснить.
— Хорошо. Только есть вопрос. Как же насчет вашего руководства?
Я кивнул в сторону, где якобы находится север.
— Да пошли они. С татарами снюхались. Наркоту гонят от турков в обмен на продукты и боеприпасы. Вроде и людьми приторговывают. А нас по сути дела послали. Но при этом кормят обещаниями и держат в качестве пугала для татар.
