Александр Михайловский - Крымский излом
- Хорошо, генерал, можете идти, - сказал Президент Турецкой республики тусклым безжизненным голосом, - Кисмет - судьба, мы должны сделать все, чтобы сохранить свою свободу и свои границы. Я дам соответствующие распоряжения министру иностранных дел.
Когда генерал вышел, тихонько прикрыв за собой дверь, Иненю подумал, - Действительно, дальше медлить нельзя. Похоже, что мечты о "Великом Туране" так и останутся просто мечтами.
12 января 1942 года. 22:35. Перекоп. ст. Армянск. Расположение ОТМБ-1 ОСНАЗ РГК
Командир бригады генерал-майор Бережной.
Самый странный русский праздник - "Старый Новый Год". Не понять иностранцам загадочную русскую душу. Сейчас, в последние дни затишья, мы отпразднуем этот праздник по полной. На новый 2013-й год мы не успели, на новый 1942-й, опоздали. Ну, что же, оторвемся сейчас. Только что закончился импровизированный праздничный киносеанс. С эскадры нам одолжили проекционный аппарат, а уж фильм мы подобрали сами. Давали мы не "Карнавальную ночь" и не "С легким паром". Не то время для тлетворно разлагающих Рязановских комедий. У товарища Тамбовцева на ноутбуке нашелся "Горячий снег". Пусть и не празднично, зато Юрий Бондарев, писатель-фронтовик, оказался в самую масть и командирам и бойцам.
Но, праздник - праздником, а сухой закон, сухим законом. Нафиг, ибо нефиг. Вижу я с какой тоской "Дорогой Леонид Ильич" смотрит на графины с отечественным компотом из сухофруктов и трофейным лимонадом, разведенным из таблеток. Оказывается всякие там ЮПИ-ГУПИ и напитки ЗУКО были придуманы задолго до лихих девяностых. А мы как никак гробанули штаб 11-й армии, так что живем и празднуем.
Хозяйки нашего праздника наша Ирочка Андреева и военврач второго ранга Алена Лапина. Крупная светловолосая молодая девушка так похожая на одну поп-диву начала 90-х что все время хочется назвать ее Апиной. Но это пройдет, ибо характер у Алены совсем другой, скромный, даже застенчивый. Она только-только начинает отходить от пребывания в немецком лагере под Бахчисараем. Да, весь наш бригадный медсанбат укомплектован бывшими военнопленными. Во-первых они нас уже видели в деле, особенно этого башибузука майора Рагуленко. Бабы к нему так и льнут, к черту очкастому. Но ничего, я на него не обижаюсь, он и воюет также горячо и изобретательно, как и охмуряет женский пол. Правда с врачихами он не связывается, промышляет по сестрам и санитаркам. И сумел же обосновать, - А вот как нарвусь на свою Боннер, женюсь, и все - пропал Слон, как Сахаров. - А ведь неплохой был мужик. А стерва сгубила.
Вот они его пассии, хлопочут у стола, мечут на него все наше богатство. Тут и те деликатесы что остались у нас с XXI века. Тут и трофеи нашего рейда по немецким тылам и татарским аулам. Да, да, еще в самом начале я отдал приказ, если в татарском доме нашелся зиндан для рабов, то дом сжигать, а хозяев - в расход. Ох, и погуляли наши ребята, теперь кое где и трава расти не будет, но поделом, время военное, долго разбираться некогда. Ну и конечно мы уже успели получить, свой первый паек от щедрот местных интендантов, и подарки местных жителей, русских и украинцев.
Да, особая история музыка к празднику, майор Санаев и капитан Тамбовцев несколько часов просидели на фонотекой прослушивая песни нашего времени и позднего СССР. Сами-то мы можем слушать и смотреть все, что хотим, но вот местных товарищей смущать совсем не стоит.
Поэтому музыка играет или сугубо военно-патриотическая, вроде "Батяни-комбата", или просто "про лубовь". Среди местных дам неожиданный успех имела та самая Апина, о которой я упоминал раньше, со своим "Лехой". Девоньки пригорюнились, призадумались и даже пустили слезу. Правильно, ибо жизненно. У мужчин имел успех Кобзон с хором Советской Армии отгрохотавший басом "Хотят ли русские войны?"
В самый разгар праздника нас посетил Константин Константинович Рокоссовский. Красавец мужчина, храбрец, генерал-лейтенант, побывавший в подвалах НКВД и посидевший в "Крестах", но так никого и не сдавший, а потому полностью реабилитированный. Сейчас на его груди еще нет той рыбьей чешуи орденов, но все это дело наживное. С нами он заработает не меньше, а даже больше. А вот товарищу Жукову на пьедестале придется потесниться. Ибо есть вопросы.
Вообще товарищ Рокоссовский был приглашен на наш праздник официально. Но задержался в своем новосформированном штабе фронта на станции Армянск. И правильно, мы ему помогли чем могли, а уж дальше он сам. Тем более что наша бригада в прямом подчинении у Ставки, то есть лично у товарища Сталина, а значит, в любой момент может поменять место дислокации.
Генерал-лейтенанта тревожит концентрация немецких сил в районе Каховки. Поэтому он делает все чтобы укрепить оборону по Перешейкам. В этом он видел двойной плюс. Во-первых, надежная оборона - это крепкая тыловая позиция, уходя к Лозовой мы будем спокойны за Крым. И второе - немцы просто уверены, что никого наступления в Таврии не будет, а будет что? - Правильно, после подвига наших моряков у Констанцы и на траверзе Босфора, в ОКХ должны быть уверены, что будет десант в любую уязвимую точку Черноморского побережья. Правда неизвестно какая шлея попадет под хвост лично Гитлеру, но надеюсь, что та же самая. Уж слишком аппетитно разложена приманка, чтобы ефрейтор спокойно прошел мимо.
Взял я Константина Константиновича так аккуратно под локоток и отвел в сторонку, - Вы, товарищ генерал лейтенант, в деле нашей бригады не видели, и что мы с немцем можем сделать не знаете. Вон, видите, стоят капитаны 3-го ранга Бузинов и Литовчук, они вместе с нами в Евпаторийском деле были, все видели, как мы воевать можем. Вы поспрошайте, если что, как выглядит зажаренный целиком моторизованный полк СС?
А сейчас, Константин Константинович, не извольте беспокоиться и давайте веселиться. Пока на фронте затишье, на столе вкусная всячина, и вам и нам улыбаются прекрасные женщины.
Рокоссовский подозрительно прищурился, - Что то вы товарищ генерал-майор по старорежимному заговорили? - Или у вас там так принято?
- Никак нет, Константин Константинович, просто товарищ Сталин придумал нам легенду и попросил ей соответствовать, хотя бы временно. Вот на старости лет и приходится вживаться в роль старорежимного офицера, что служит России, а не царям... Хотя не такая уж и роль. Насчет семнадцатого года ничего сказать не могу, но в любом другом роковом году не глядя выступил бы на защиту отечества. И плевать, кто в России правит, и кто на нее войной пошел, хоть Дмитрий Донской и Мамай. - На нас напали людоеды! - Это вам так, в порядке информации.
В ответ на эти слова, Рокоссовский ничего не сказал, только крепко пожал мне руку. А дальше, дальше были песни и танцы до упаду, и это при полном отсутствии алкоголя. Когда собираются действительно хорошие люди им совсем не нужно пить для поднятия настроения. И именно тут я ощутил, что все эти мужчины и женщины, которые в нашей истории на данный момент в своем большинстве были уже мертвы, стали для меня своими. И горячие губы Алены, прижавшей меня к стене в темном коридоре, это знаете, пьянит сильнее любого вина. Я считавший себя стариком, прошедшим огонь, воду, медные трубы и сам ад, вдруг снова почувствовал себя юным лейтенантом, и ответил ей на поцелуй с пылом давно минувших двадцати пяти лет.
- Знаете, девушка, - сказал я, отдышавшись, - если ваши намерения серьезны, то должен сказать, что никаких ППЖ у меня в бригаде не будет. Если есть у вас такое намерение, то идем к Леониду нашему Ильичу и расписываемся, как положено, и пусть только смерть разлучит нас. - В ответ она снова повисла у меня на шее. - Вот и пойми после этого женщин.
14 января 1942 года. Восточная Пруссия. Объект "Вольфшанце", Ставка фюрера на Восточном фронте.
Адольф Гитлер сидел один в зале для совещаний за большим круглым столом. Он был мрачнее тучи. За дверью ждали приглашения войти Геринг, Редер, Дениц, Кейтель, Гейдрих, Канарис, Геббельс и Тодт. Они знали, что сегодняшнее совещание может стоить некоторым из них карьеры. А может быть и не только карьеры - Гитлер под горячую руку бывал жесток и беспощаден. Поэтому, они спешили входить в зал, ожидая, когда их пригласит туда адъютант фюрера. Но Гитлер не спешил. Он думал.
