Александр Конторович - Черная смерть (Главное - вернуться)
В батальоне осталось три офицера и 85 нижних чинов.
Утонувший в болоте танк поднят и отбуксирован на ремонт.
Имеющихся сил было недостаточно для повторного штурма позиций противника.
В связи с этим, я принял решение приостановить его. Прошу разрешить повторный штурм позиций противника завтра утром. Также прошу Вашего распоряжения о пополнении потерь, понесенных батальоном в ходе сегодняшнего штурма, выделении танков и артиллерийских орудий для организации артподготовки и непосредственной поддержки пехоты.
Командир второго полка … дивизии
Майор фон Гершоу.
Сидя на остатках фундамента разрушенного дома, я прихлебывал из кружки горячий чай. Попутно выслушивал Ковальчука. Тот тыча пальцем в карту, пытался пояснить мне ход работ по укреплению наших позиций.
— Основное я понял. То, что вы на дороге нагородили, это здорово. Только вот, народу у нас… Кем держать эти позиции будем?
Ковальчук развел руками и ничего не сказал.
— Понимаю, что это уже не твоя забота. Тут мне голову ломать придется. Да… Вы там хоть перекусить успели?
— Да, как-то так… не особо.
— Вон у ребят немецкие трофеи лежат, иди прихвати себе и своим парням. Будет бой или нет, а пожрать всяко не помешает. У телефонистов фляги с водкой лежат, скажи, что я распорядился и возьми себе одну.
— Есть, товарищ командир!
— Как перекусите, подходи сюда, прикинем вместе, что дальше делать будем.
Козырнув, он убежал к своим ребятам. Уже почти три часа он и его группа занималось тем, что всячески затрудняли проезд и проход по единственной дороге. Устраивали завалы, готовили позиции для стрелков. Выработались они уже вусмерть и передышка была совершенно необходима.
— Товарищ командир!
Да, похоже, что пожрать мне не дадут…
— Да, что еще стряслось?
— Тут вас спрашивают. Комиссар подмогу прислал!
Неужто?! За такой новостью я и голодный понесусь, сломя голову. Дожевывая на ходу, я торопливо подходил к своему командному пункту. Навстречу мне поднялось несколько человек.
— Командир сводной группы, старшина Леонов. Приветствую вас всех, товарищи. Очень вы вовремя, а то мы тут совсем уже с ног валимся. Надеюсь, что Член Военного совета хотя бы в общих чертах пояснил вам обстановку? Не удивляйтесь, что группой командует старшина, времени не было, искать других командиров ему было некогда, вот и… Приказ есть приказ — ничего с этим не поделаешь… С кем имею честь беседовать?
— Младший лейтенант Сапельников! — поднялся с бревна коренастый мужик. — Командир саперного взвода. В строю двадцать один человек. В наличии имею две сотни противопехотных и около полусотни противотанковых мин. Около пятидесяти килограммов тротила. Средства взрывания и все прочее имущество имеется.
— Ну, товарищ младший лейтенант, вы тут самый гость желанный будете! С вами я потом особо побеседую, работы вам тут…
— Старший сержант Нечипорук! — даже и не назови он свою фамилию, я бы и спьяну не перепутал его с кем-либо — вылитый хохол, как их любят изображать в книгах. Крепкий, основательный мужик, уважаю таких. Вот и говорит он неторопливо, слова взвешивает. Если еще и воевать так будет, вообще здорово, не люблю торопыг. Пригладив пышные усы, он откашлялся.
— Имею в наличии два орудия. Сорокапятки. Боекомплект полный. В строю четырнадцать человек, артиллеристы. Две повозки и четверо человек — обозники, вооружение винтовки.
— Здорово! Там внизу, около моста стоит трофейная немецкая пушка. Семидесятипятимиллиметровка. Снарядов к ней около двух сотен имеется. Забирай в свое полное владение, все равно у меня артиллеристов более нету.
Усы старшего сержанта плотоядно зашевелились и я понял, что этот подарок у него теперь отберут только у мертвого.
— Посмотрим, товарищ командир! Надо еще проверить, как там с ней прежние хозяева обращались…
— Ну с них теперь разве что черти в аду поспрошают. Задача у тебя простая будет — не пропустить технику на эту сторону. Ну и пехоте соответственно вломить, ежели припрет.
— Вломим. За это не опасайтесь…
— Позиции сам выбирай, не мне тебя учить.
— Сделаем. Разрешите идти?
— Давай Нечипорук, двигай. Я к вам позже еще загляну. Про маскировку не забудьте, немец авиацию прислать может.
— Старшина Ковригин! Минометный взвод. Восемнадцать человек личного состава. Два миномета 82-мм. В наличии имеем около трехсот мин. Один пулемет.
— У нас еще трофейных минометов штуки три есть. Боезапас к ним не подсчитали еще, но вроде как сотни две или больше имеется. Один наш, ротный, пятьдесят мин. Возьмешь под свое командование?
— А людей дадите?
— А где ж я тебе их найду?
— Так ведь кто-то из них раньше стрелял?
— Старшина, ты не из Одессы случаем будешь? Я сам с него и стрелял. Что же мне теперь — в минометчики идти?
— Ладно, товарищ командир, попробую своими силами обойтись…
Взглянув на последнего из дожидавшихся меня командиров, я чуть не присвистнул от удивления. Вот уж кого-кого, а моряка тут встретить было почти невероятно.
— Главстаршина Наливайко! Кто-то тут поминал Одессу, или мне послышалось? Так вот, товарищ командир, вы-таки ошиблись адресатом! Наш уважаемый старшина, безусловно, достойный человек, и, глядя, как он торгуется за минометчика, я готов снять перед ним бескозырку. Но вот в Одессе я его не встречал…
— Надо признать, что и я никак не ожидал встретить здесь моряков. Я ошибаюсь, или тут неподалеку пришвартовался крейсер?
Наливайко прямо-таки расцвел. На лентах бескозырки была надпись «Червона Украина».
— О! Товарищ командир слышал за наш славный корабль? Увы, но он теперь еще долго не отойдет со своей последней стоянки…
— Нет крейсера, но матросы есть? Тоже неплохо.
— Так точно! В строю тридцать два человека, два станковых пулемета, двадцать одна винтовка СВТ и семь автоматов.
— Как сюда попали, главстаршина?
Моряк снова расцвел. Я-то помнил, как внимательно относятся моряки к правильному произношению их званий, вот и не ошибся. Во всяком случае на Наливайко это подействовало. С его слов, они прикрывали железнодорожный транспортер с орудием. Эдакую здоровенную платформу со 180-мм пушкой. После его повреждения авиацией противника, транспортер ушел в тыл, а его охрана, ожидая возвращения транспортера после ремонта, оказалась в котле. Где и попалась на глаза Грушевскому. Очень ценный подарок! Моряки — вояки отменные. Мое мнение по этому поводу только усилилось, когда мы осматривали их строй. Крепкие, ладные парни. Снаряжение подогнано и где-то даже и подшито для большего форсу.
— Вот что, главстаршина… я смотрю, у тебя двое ребят со снайперскими винтовками. Для форсу или работать могут?
— Показать? — моряк обиженно насупился.
— Отвечаешь?
— Кувшинов! Покажи приклад!
Один из снайперов протянул мне свою винтовку. На прикладе имелись зарубки, смысл которых мне не надо было пояснять. Одна. Две… Четырнадцать! Неслабо…
— Вот что, главстаршина, эту парочку я у тебя забираю. И еще двоих им в прикрытие дай. Винтовки свои они могут оставить, я им трофейные пулеметы дам.
— Так мы уж все вместе, командир, как же так…
— Не ворчи, моряк, тебе тоже задачка неслабая будет. Сажать твоих ребят в оборону…
Гримаса на лице Наливайко ясно показала, что он думает по этому поводу.
— И я так думаю. Вот, — развернул я перед ним карту. — Смотри… Где-то здесь сидит в засаде лейтенант Рокотов. У него есть немецкий танк и человек шесть пехоты с пулеметами. Должен он был уцелеть, во всяком случае, стрельбы там я не слышал, а втихую его не взяли бы. Задача у него особая, нанести удар в спину фрицам, когда нас тут в блин раскатывать начнут. Танк — это, конечно, хорошо, но и они горят, как свечки. Без пехоты здесь не обойтись. Так что ребята там нужны… сам понимаешь… неслабые и отчаянные. Как мыслишь, главстаршина, потянут твои парни?
— Товарищ командир! Да мы… мы их зубами грызть будем!
— Не надо зубами. У меня трофейных пулеметов почти десяток, возьмешь? Гранат дам, полсотни хватит? Хоть и немецкие, но и они в дело пойдут.
— Патроны к пулеметам?
— Ага, проникся?! Дам, сколько унесешь. Станкачи здесь оставь, с ними не побегаешь, а бегать тебе придется. Подойдешь к саперу, пусть он даст тебе десяток противотанковых мин и покажет, как их ставить.
— Зачем это?
— Смотри. Немцы вскорости опять сюда пойдут. Слева от нас река, дальше она разливается, и переправу искать на ней хлопотно. Танки переправить нельзя. А без них фрицы не полезут.
— А справа что?
— Там реки нет. Но вместо нее вся местность изрыта оврагами и балками. Для танков простора нет. Что там у нас с обороной — не знаю. Но если Член Военного совета сюда приехал…
— Значит, тут самая задница и ожидается…
