Рейсер. На ступень выше (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич "Смит Даниил"
— Да, мы тоже согласны, — поддержал его первый. — Теперь давайте рассмотрим жалобу команды «Према» насчёт недопустимых высказываний в радиоэфире от пилота команды «Хайтек» Михаила Жумакина…
— Тут также нет смысла долго возиться, — возразил четвёртый из тех, кто сидел за столом. — Во-первых, Михаил должен извиниться — надеюсь, с этим никто спорить не будет? Во-вторых, нарушение кодекса этики достаточно серьёзное. Подобного рода hatespeech следует полностью исключить в нашем спорте…
— Мы настаиваем на штрафе по очкам или по позициям на старте заключительной гонки, — ввернул опять представитель «красно-белых».
— Думаю, не стоит сваливать всё в одну кучу, — сказал постоянный стюард. — Жумакин, как уже говорилось, и так потерял призовые баллы на этой аварии. Наказывать на стартовой решётке имеет смысл, если гонщик сам стал виновником происшествия, а потом сошёл. На мой взгляд, денежного штрафа вполне хватило бы.
— И в каком он будет размере? — спокойный тоном спросил Оукс, но меня от его нарочито безразличной интонации всё равно передёрнуло.
Судьи немного посовещались, и вскоре один из них объявил:
— Одна тысяча евро.
— Мы протестуем! — заявил премовец. — Это наказание слишком мягкое. Мы требуем либо увеличить сумму до пяти тысяч, либо дать штраф на решётке.
— Подавайте официальный запрос, мы рассмотрим.
— Мы согласны, — произнёс Оукс. — Майкл, тебе слово.
Все взгляды обратились на меня.
Я глубоко вздохнул, подавляя бушующие внутри эмоции, и посмотрел на Стролла, вместе с другими ожидавшего, что я сейчас скажу.
— Лэнс, я приношу тебе свои извинения за то, что сказал о тебе по радио во время гонки. Я понимаю, что произнесённые мной слова были грубы и непозволительны, однако тогда я был разозлён вылетом с трассы. Я надеюсь, этот неприятный случай не помешает дальнейшей борьбе на трассе.
— Ладно, принимаю, — будто бы нехотя сказал Лэнс и протянул руку.
Я сделал шаг навстречу и, совершив над собой усилие, пожал её.
Холодную и влажную. Как у рептилоида. Аж вытереть свою захотелось.
— Хорошо, инцидент можно считать исчерпанным, — подытожил постоянный стюард и встал из-за стола. — Выпускайте официальное извещение.
— Получается, я на какое место опускаюсь? — проворчал Стролл, повернувшись к представителю «Премы».
Тот подумал немного и сообщил:
— На шестое, Лэнс. На шестое.
* * *
— Мне надо с тобой серьёзно поговорить, Майкл, — сказал Оукс, отпирая свой номер. — С глазу на глаз.
— И-и-и?..
Мы вошли, и я прикрыл за собой дверь, которую Оукс тотчас же запер.
— По-моему, всё ты прекрасно знаешь. — Он сел на диван и жестом указал мне располагаться напротив. — Я имею в виду RBJT и твои слова на прошлой пресс-конференции. Ты и правда хочешь это сделать? Уйти от нас?
— После всего негатива, который я пережил в этом году, я считаю, что имею право на такой шаг, — осторожно ответил я, изучающе поглядывая на Оукса. — И ещё эти условия для возможного продления… Что-то я уже явно не выполню — как, например, количество подиумов, — а остальным, вне всякого сомнения, могут заинтересоваться другие. И тут лучше самому решать, в какую сторону идти, чтобы не застрять на такой ступени, как «трёшка».
— Зато мы смогли мотивировать тебя на хорошие результаты, — привёл контраргумент директор команды. — Посмотри: ты катаешься на одном уровне с Форман, Эрикссоном и Айлоттом, а иногда можешь и с лидерами посоперничать!.. У нас быстрые машины, и если сейчас не выйдет, то в следующем году мы уж точно постараемся взять командный титул… Прости, конечно же, условия были не всерьёз. Потому что это автоспорт и тут всякое может случиться, а вечно быть на коне вряд ли кому под силу…
— Мистер Оукс, скажите честно: какая муха вас укусила? Что это за разговор? Вы как будто мне в любви объясняетесь…
— Мне звонил агент из «SMPRacing», — холодно произнёс Оукс, видимо с трудом пропустив мимо ушей мой подкол. — Сказал, что переговоры с нашей командой, вероятнее всего, не состоятся. И тестироваться за нас ты наверняка не будешь.
Пойми: это была проверка на стойкость. И ты её выдержал. — Он откашлялся и объявил: — Майкл, мы готовы предоставить тебе место в кокпите на Гран-при Макао. Ты это заслужил своими результатами. А штраф — пустяк, мы оплатим.
— Спасибо, конечно, — кивнул я, — но вы же понимаете, что это ничего не изменит? И научитесь уже правильно произносить моё имя.
— Мне просто хочется знать, — вздохнул Оукс, — насколько это решение твоё, а насколько оно было принято людьми в кабинетах. Это всё какой-то план или твои личные амбиции?
— Поверьте, мистер Оукс, на сто процентов моё. Я так для себя решил. Попробую в следующем сезоне завоевать титул с другой командой. Однако постараюсь порадовать вас напоследок хорошим местом в Макао.
— О’кей, я понял тебя, — сказал руководитель «Хайтека» и встал с дивана. Я тоже поднялся на ноги. — Давай тогда расстанемся друзьями.
Рукопожатие: крепкое, искреннее… Но мы оба понимали, что это конец и скоро нас больше ничто не будет связывать.
* * *
Воскресенье, 16 октября
И вот он настал — день, когда должна была решиться судьба чемпионата.
По будильнику я встал рано — и сразу почувствовал себя полным сил и готовым к борьбе на все сто процентов. Сделал свою обычную зарядку, растолкал Бена, и, когда за нами зашёл его инженер, мы направились вниз на завтрак.
Настроение за столом «Хайтека» было в целом приподнятое. О предстоящей гонке почти не говорили, и было отчего: все столько работали в последний год и так задолбались в попытках достичь идеала, что хотелось просто уже узнать, чего мы в итоге добьёмся. А чего именно — не важно. Ведь мы-то знали, что сделали всё, на что были способны.
Затем, как обычно, взяли нужные вещи, расселись по машинам и поехали на трассу. Благо было недалеко.
В паддоке пилоты, включая меня, ответили на пару вопросов от прессы, привычно накормив репортёров общими фразами. Добрались до моторхоума и там устроили небольшой брифинг с инженерами. Вкратце обсудили командные роли и мелкие моменты по вождению, переоделись и отправились на пит-лейн.
Механики к тому времени закончили предварительную доводку болидов перед стартом. Сегодня пальцы у меня не были деревянными, поэтому я быстро справился со шлемом и забрался в кокпит.
Проверили рацию, затянули ремни, надели фиксирующий воротник для шеи. Я раскочегарил двигатель и после отмашки вырулил на дорожку вдоль боксов, пристраиваясь в хвост очереди, собравшейся у светофора.
Наконец загорелся зелёный сигнал, и машины стали друг за другом выезжать с пит-лейна.
Заключительный этап сезона европейской «Формулы-3» подошёл к своей кульминации.
Сегодня я стартую восьмым: мой второй быстрый круг в квале составил 1:32,264. По-хорошему поул был бы у Джорджа, но, увы, во всём виноват двигатель, и британец лишь одиннадцатый на решётке.
Но и Стролл-то не первый. После пяти поул-позиций подряд — столько в сезоне было ещё только у Гюнтера — лидеру «Премы» улыбнулась неудача и аж три пилота (Эрикссон, Хьюз и Айлотт) показали время лучше, чем он. Ненамного — примерно на одну десятую, но, как говорится, важен факт.
Так вот и получилось, что я стою на стартовом поле всего лишь в двух рядах от ненавистного мне претендента на титул.
Между нами Лиза, повторившая с точностью до тысячной мой время в первой квалификации — 1:32,231. Ох везёт нам с секундомером, ох везёт. Но лучше бы всё-таки везло немного в другую сторону.
Я смотрю на девушку в жёлто-чёрном трико с логотипом Deutsche Post на спине (напоминает, кстати, одежду главной героини из «Убить Билла»), которая держит за длинную ножку табличку с моим именем и позирует передо мной оператору. Потом оператор подходит ненадолго ко мне, и я показываю в камеру кольцо из пальцев. Большой палец, я помню, сейчас должен показать Камара, а повторять за кем-то подобные мелочи я не люблю. Всегда нужно как-нибудь выделяться.
