Г.Р.О.М. (СИ) - Киров Никита

— Улыбается, — сказал я, — Вот и сразу понятно — приезжий.

Глеб заржал, а остальные с недоумением смотрели на нас, не понимая, что мы обсуждаем.

— Ну и что такое, Ярик? — спросил я, ставя ногу на мяч. — Не просто же так приехал и меня сюда вызвал.

— Да вот только что обсуждали, — сказал брат и обошёл меня полукругом, будто ждал, что я вот-вот пну мяч. — Глеб вот пилит, правильный наш… зато подсказал одну тему дельную насчёт пацанов наших, с тобой хотим перетереть. Ты же, Лёха, голова, чё подскажешь, может, как правильно сделать, а то мы чё-то не догоняем, как поступить.

Так-то бы обсудить с ними надо всё. У Глеба узнать, что он знает про Веселовского, а Ярик — что слышал про Кента. Тем более, я уже почти придумал, как лучше заняться Кентом, чтобы не подставить никого и не затягивать.

А мы тем временем разделились, мы с братом в одной команде, Глеб с Костей Левитаном — в другой.

Так что поговорим между делом. Я кивнул и сделал пас Ярику. Игра в школьном коридоре началась.

Глава 20

Сначала думал, что не выйдет толком поиграть, но втянулся в игру быстро, тело ведь всё помнило, суставы не горели от боли, и спина не требовала срочно прекратить всё и лечь.

Я спокойно пробежался по скользкому полу, принял пас от Ярика и пнул мяч в стену, которая означала ворота.

Бац! Мяч отлетел от стены.

— Есть! — брат поднял руку, я дал ему пять со шлепком.

Снова продолжили. Пол скрипел под подошвами кроссовок, через пару минут кто-то уже пыхтел. Это Глеб Сибиряков быстро взмок и вскоре отошёл положить куртку на подоконник.

— П-п-пива много п-пьёшь, — подколол его Костя с хитрой усмешкой.

— Во-во, братан, — Ярик закивал. — Поэтому и сдох, Сибиряк. Мамон ещё не отрастил? — он пихнул опера в живот. — Скоро отрастишь.

— Да ща вам всем покажу, — Глеб вытер лоб и встал на позицию. — Погнали.

Ещё разбег по короткому полю. Громкий топот, аж окна дрожали, ещё один удар, и очередной прилёт резинового мяча с заплаткой на боку в обшарпанную стену.

Приковылял сторож Витя, с трудом сел на подоконник и закурил, выдыхая дым в полуоткрытое окно. Ещё отодвинул пожухлый цветок, чтобы не упал с подоконника. Он начал доставать окурок из пакетика, чтобы докурить. Но у меня в кармане куртки была пачка «Кэмела» как раз на такие случаи. Передал ему, да и остальные парни сразу снабдили его сигаретами.

— Окно не разбейте, — повторил он.

К разговорам пока не подходили, тут надо в спокойной обстановке. Да и не хотелось рушить эту атмосферу, возникшую так внезапно. Просто футбол с пацанами, как в детстве. Когда такие моменты ещё выпадут?

Играли дальше, в зал хоть и прохладно, но нам всем стало жарко. Побросали куртки на подоконник, в них уже было невозможно находиться.

Мяч случайно полетел в голову Кости, но он умело уклонился, сберёг очки. Мяч попал в стену, как раз между окнами, только старый тюль шелохнулся. Витя поцокал языком и покачал головой.

— А я тут думаю, — сказал я, когда мы разошлись по своим «воротам» перед новой схваткой. — Машину надо брать, а то пешком не находишься, а на такси — не напасёшься. Ярик, есть контакт надёжный, чтобы не угнанная и без подарков?

— Есть такой, к Кардану надо идти, не обманет. Я бы «Крузака» взял или «паджерик», — он выдохнул и потряс полосатую майку-тельняшку.

На каждом плече у него неразборчивые в полумраке татуировки. Это с войны, набили прямо там.

— Да пока хватит японца какого-нибудь или девятки.

— Я бы тебе «марковника» своего подогнал, да приметный он больно, знают его. Ну, может, отработаем у какого-нибудь коммерса, если есть наводки.

— Ты завязывай, — я пихнул его в плечо. — Теперь не отрабатываем ничего, работаем иначе.

— Да я угараю, — брат усмехнулся.

Забили им ещё три раза, пропустив всего один мяч. Мокрый как после бани и выдохшийся Глеб всё же смог забить на последнем издыхании. Но в итоге победа осталась за нами.

Никакого душа в школе не было, само собой. Повесили только мокрые шмотки на спинки стульев, чтобы хоть немного просохли, а сами засели на первом этаже, где у сторожа был закуток недалеко от раздевалки.

Место тесное, совсем небольшая каморка с топчаном — самодельной кроватью из досок, на которую положили тонкий матрас. Ещё там был стол, представляющий собой широкую доску, положенную на тумбочку, металлический чайник, в котором торчал провод кипятильника и немного припасов: банка солдатского колбасного фарша и половина буханки чёрного хлеба.

Ярика и Костю пока в городе никто не искал, но лучше им не отсвечивать лишний раз, поэтому в магазин напротив школы сгонял Глеб. Там в основном продавали пиво (законов о запрете продаж алкоголя и сигарет рядом со школами ещё не было), но было кое-что и съестное.

Расселись вокруг тумбочки, придерживая столешницу, чтобы не упала, устроили простой ужин из китайской лапши, хлеба, плавленого сырка и колбасного фарша.

Ну сладкое есть — Глеб купил пряников и пакетик растворимого сока «Юпи». Он один и пил эту жидкость кислотно-жёлтого цвета с химозным запахом прямо из трёхлитровой банки, где развели эту байду. Причём пил как конь, с такой же скоростью, как он поглощал пиво.

Ну теперь можно и о делах. Мы расселились поудобнее, кто курил, те закурили.

— Короче, — начал Ярик, — я вот когда у Наума в бригаде ходил, — он покосился на меня, потом на Глеба, мол, не говорил ему ещё, — базарил с пацанами в посёлке, где курорт закрытый, знаете же. Там пацаны без дела сидят, а многие с нами там были, — брат выделил слово «там». — Так что пацаны проверенные.

— Ну и говори дальше, раз начал, — сказал Глеб.

— Так чё, я их хотел в бригаду собрать, отдельную, чтобы обкатались, показали себя, а кто нам подойдёт — уже в основной состав звать.

— Ты же понимаешь, что Наум тебя из-за этого и невзлюбил, — произнёс я, немного подумав. — Испугался, что ты их для себя собираешь, а потом бы щёлкнул его по тихой грусти и всю бригаду под себя бы подмял.

Ярик молчал долго, смотря в темноту. До него и правда не доходило это раньше, а причина ненависти покойного Наума оказалась простой. Тот и правда боялся конкурента.

— В натуре, — согласился брат, выдохнув облако дыма.

— А я тебе про что говорил, — строго сказал Глеб и спросил: — А где Наум, кстати? Мы его так-то ищем, к нему вопросов много.

— Я его у гостинки одной высадил, — сказал Ярик, как мы и условились.

Глеб при этом едва заметно кивнул, вроде как в курсе, что проверяли там.

— А потом Левитана захватил и залегли в тайге, — продолжал брат, — А то вы, мусора, сильно прессуете, попадёшься вам — все почки отобьёте, волки.

— И есть за что, — парировал Глеб, нахмурив брови. — Как ещё с вами, бандюгами? По головке гладить. Вы только силу и понимаете.

Мимолётное ощущение дружеской посиделки будто ушло, на мгновение стало холодно, неприятно… как вдруг Ярик схватил Глеба в удушающий приём, а тот начал выбираться, иногда посмеиваясь.

— Пусти уже! Заманал уже! Пусти!

— Д-да стол опрокинете ещё, — осадил их Костя.

— Всё-всё, — довольный Ярик выпустил Глеба, взъерошил ему волосы на голове и отодвинулся. — А то дело на меня заведут за нападения на сотрудника при исполнении, ха!

— Сразу в Магадан уедешь, — Глеб засмеялся и приятельски стукнул его плечо.

Тот пихнул его в ответ, и они снова сцепились в шутливой борьбе.

А ведь хоть и говорят, что по разные стороны баррикад, ведь один стал бандитом, а другой — ментом, и на людях препираются, но всё же дружба между ними осталась. Даже подкалывают друг друга, и явно время от времени пересекаются попить пивка и поговорить о жизни, когда есть возможность. Только о жизни, а не о том, что занимаются, но так тоже не плохо.

Это радует. А то даже мысли были, что у них вот-вот разгорится вражда из-за всего этого противостояния.

— Ну и короче, Глеб говорит, — продолжал Ярик, когда они закончили бороться и сели подальше друг от друга на всякий случай, — что раз эти пацаны собрались в кучку, так и сами могут чё-нибудь замутить. Будут там у себя в посёлке всех гнуть, на комки налёты устраивать, крышевать. Вот и… раз уже сам уже… ну, почти… короче, — он замялся. — Ну, может…