Место под тенью (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Та-ак, это сколько же я в бессознанке был, если уже и шрам успел рассосаться?

Повернув голову, разглядел на соседней койке – причём койка выглядела слишком уж современно для начала 90-х – лежавшего с закрытыми глазами старика. То ли спал, то ли без сознания, накрывшись до подбородка одеялом. Похоже, я нахожусь в больничной палате на двоих.

Не успел я додумать эту мысль, как дверь распахнулась, и в палату вошла медсестра – женщина средних лет.

– А, вы, похоже, уже и поспать успели, – сказала она с улыбкой, вытаскивая иглу из моей вены.

– Похоже, – механически повторил я.

Хм, как-то слишком уж глуховато звучит мой голос, у Серёги Сычина он был явно позвонче.

– Отдыхайте, скоро ужин принесут, – сказала сестричка, прежде чем исчезнуть.

– Постойте, – окликнул я её уже в дверях. – Э-э-э… Как вас зовут?

– Светлана, – вздёрнула она удивлённо брови. – Что это с вами, Секрей Алексеевич? Ещё утром шутили, мол, Света, где моя котлета… С вами всё в порядке? Может, дежурного врача позвать? Ваш лечащий уже домой ушёл…

– Нет-нет, не стоит, всё в порядке, это я так, пошутил, чтобы вас немного задержать, – через силу улыбнулся я. – Поболтать с кем-нибудь хочется, а то вон сосед спит всё время.

– Это да, Виктор Степанович большой любитель вздремнуть, – тоже улыбнулась Светлана. – Его из пушки не разбудишь. В его возрасте по-разному, кто-то спит всё время, а у кого-то, наоборот, бессонница… Ладно, отдыхайте, у меня ещё трое в отделении под капельницами.

Полежав ещё немного, я решил, что нужно кое-что для себя выяснить. Медленно, словно в «рапиде», сел на кровати, сунул ступни в тапки, осторожно встал на ноги. Вроде голова не кружится, и то хорошо. Краем глаза заметил под кроватью «утку». Это ещё на фига?

На мне были только чёрная майка-безрукавка и трусы, а на табурете в ногах обнаружил аккуратно сложенные трикотажная кофта с замком-молнией и спортивные брюки. В подсознании тревожно шевельнулось: а ведь знакомые, кстати, и костюмчик, и майка, такие же были у меня в прошлой жизни. То есть в той, где я состарился до пятидесяти лет.

Сначала подошёл к окну. Снаружи сгущались сумерки, накрапывал мелкий дождик, к отливу прилип пожелтевший кленовый лист и, судя по всему, моя палата находилась на третьем этаже больницы. А напротив, в свете уличного фонаря, как раз возвышался клён, тянувшийся ещё этажа на три вверх минимум.

Ладно, сейчас разберёмся. Открыв дверь, выглянул в коридор. На «ресепшне», возле которого стоял угловой диван и плоский телевизор, медсестры нет, понятно, она сейчас капельницами занимается. Больных тоже не видно. Так, где здесь туалет? Налево или направо?

Оказалось, что направо. И зеркало тут нашлось, над умывальником, с облезшей амальгамой по краям. А в зеркале том отразилась моя небритая физиономия, вот только не того Сергея Сычина, чьё отражение я привык видеть последние полтора года, а Сергея Алексеевича Сычина, пятидесяти с лишним лет от роду. Того, кто работал старшим менеджером в автосалоне, и уволился после того, как отказался вакцинироваться от COVID-19, при этом ещё и начистив рыло директору. Как же его… Ах да, Лысов!

Собственно, что-то такое увидеть я и ожидал после того, как у «ресепшна» обнаружил телевизор явно не конца XX века. Это что же такое получается? Выходит, я тогда не помер, а всего лишь… Ну не знаю, что случилось, короче, потерял сознание. Очнулся в своём молодом теле, прожил в нём полтора года, попал в аварию и очнулся снова пятидесяти… Сколько же сейчас мне? А, ну да, пятьдесят один, двадцать девять лет разницы. Хотя, если я в больнице, где меня, судя по всему, откачали, то на самом деле прошло не так уж и много времени, уж точно не полтора года.

Ох ты ж мать моя женщина! Не бывает таких реалистичных глюков, точно знаю, не бывает!

Я открыл кран, набрал пригоршню холодиной воды, плеснул себе в лицо. Посмотрел снова в зеркало, словно бы вода могла смыть это наваждение. Ничего не изменилось. Задрал низ майки, вытер лицо – на чёрном фоне мокрота не так была заметна. Вышел обратно в коридор.

– Сычин! Кто разрешил покидать палату?

А вот и Светик нарисовалась.

– Вы после инфаркта, у вас постельный режим! – хмурилась она, хотя всё равно злости в ней не было ни на каплю. – Если в туалет захотели – надо было мне сказать, когда капельницу снимала, я бы вам «утку» подложила.

– Светлана, солнце, ну зачем мне «утка», я сам могу потихоньку до туалета добраться.

– Будете добираться, когда врач разрешит. Вот нажалуюсь Льву Сергеевичу, он вас быстро домой отправит долечиваться за нарушение режима. Тем более тут ковидники в соседнем отделении, «красная зона», вы бы ещё туда прогулялись.

Теперь для меня всё окончательно встало на свои места – я в родном 2021 году. Когда вернулся в палату, мой сосед всё ещё почивал, но уже повернувшись лицом к стенке. Я открыл тумбочку, обнаружил в ней два апельсина, три крупных яблока и один банан с уже потемневшим кончиком. А ещё мыльницу, зубную щётку, тюбик пасты, зарядное устройство и… смартфон! Мой смартфон, «Redmi Note 9 Pro», купленный незадолго до событий, в результате которых я заработал инфаркт.

Я нажал на чуть выступающую боковую клавишу, убрал свайпом вверх блокировку с давно уже забытым изображением Скалистых гор. 17.34, пятница, 22 октября 2021 года. Закрыл на несколько секунд глаза, утрамбовывая в сознании произошедшее. Выходит, я уже приходил в сознание, однако ни сегодняшнего дня, ни вчерашнего не помню. Вообще ничего до того момента, как отключился на рабочем месте, готовясь написать заявление на увольнение. Странно как-то, странно…

Из пропущенных звонок только один – от матери. Немного помешкав, всё-таки набрал, услышал в динамике родной и такой далёкий голос:

– Серёжа, ты уже дома, вернулся с работы? Почему трубку не брал?

Нормально… Она даже не знает, что я в больнице?

– Да, только вернулся, а не слышал, потому что совещание было, и я телефон в беззвучный режим поставил, а после совещания забыл из него выйти. Как ты, всё у тебя хорошо?

– Средней паршивости, спина побаливает, думаю всё-таки записаться на массаж к Барышникову, говорят, хорошо спины лечит. Ты как думаешь, стоит?

– Да попробуй, хуже, надеюсь, не будет.

Поговорили минут пять, после чего я включил мобильный интернет, сунулся в поисковик – работает! За время, прежде чем мне принесли на подносе ужин, я успел получить некоторое представление о происходящих в стране и мире событиях. Нет, решительно ничего не изменилось по сравнению с моей жизнью до этого полуторогодовалого «глюка».

Выписали меня через полторы недели. За это время ко мне пару раз наведывались коллеги из автосалона – Олег с продаж и Ирина из отдела кадров. Оказалось, ещё не бывшие: ввиду моей ситуации Лысов не спешил меня увольнять, ждёт, как сказала добрая душа Ирина, пока я оклемаюсь, чтобы поставить подпись и получить расчёт.

Домой я приехал на такси, мой «KIA» всё ещё стоял на парковке у автосалона, никто его не трогал почти месяц, что я провалялся в больнице. Завтра заберу, заодно и заявление на увольнение оформлю. А то Лысов, небось, ждёт не дождётся, чтобы от меня избавиться. Куда потом податься? Пока не знаю, деньги ещё имеются, хватит на три месяца за ипотеку платить. Кстати, через два дня срок оплаты, удачно я так в нормальную жизнь вернулся.

Или было лучше сдохнуть? А ещё лучше было самому сесть за руль «девятки» и следить за дорогой, не доверяя это дело Шведу, у которого опыт вождения был не в пример меньше. Интересно, как долго я ещё пробыл бы в своём в своём иллюзорном существовании? Всё это так и останется теперь на уровне догадок и домыслов.

На удивление Игорь Петрович воспринял моё появление с некоторым энтузиазмом, с улыбкой, даже обращаясь на «вы». Мол, как вы себя, Сергей Алексеевич, чувствуете? Всерьёз решили увольняться? Может быть, передумаете?

Я подумал-подумал – и передумал. Всё равно никаких вариантов пока не нашёл. Если начнёт снова наезжать – уволюсь к чёртовой матери!