Владимир Контровский - Конец света на «бис»
– Это хорошо, – командующий одобрительно кивнул. – А какими силами располагают американцы на сегодняшний день?
– Межконтинентальные ракеты они израсходовали полностью, – уверенно произнёс разведчик. – От стратегической авиации у них осталось, по примерным прикидкам, сто-сто пятьдесят бомбардировщиков Б-52 и Б-47, разбросанных по всему миру. Воздушный налет американцев на азиатскую часть СССР ещё возможен – бомбы у них ещё есть, – однако наше ПВО в Сибири и в Средней Азии к этому готова. Не получится у янки блицкрига, товарищ генерал армии. Флот… Возможности US Navy оценить трудно, но, полагаю, они не слишком велики: во всяком случае, до наших нетронутых стратегически важных районов не дотянутся ни «Поларисы», ни палубная авиация. Правда, есть ещё Англия, но у них своих хлопот полон рот – британцы всерьёз опасаются нашего вторжения и приберегают свой атомный арсенал на этот случай. И плевать они хотели на Дядю Сэма: своя рубашка ближе к телу. А войска США в Европе или на нашей территории не появятся: сейчас Америка на такое не способна.
– Не способна, значит… – задумчиво протянул Батицкий. – А мы – на что способны мы, по вашим оценкам?
– Картина не особо радужная, – честно признался Смирнов. – Дальней авиации у нас почти не осталось: налёты на территории США стоили нам очень дорого. Если наберётся с десяток Ту-95, это уже хорошо. Есть ещё, правда, несколько десятков Ту-16, но…
– …но у них не тот радиус действия.
– Так точно. И практически весь наш крупнокалиберный арсенал израсходован – у нас остались только ядерные бомбы относительно малой мощности, порядка ста килотонн. И ни о каком десанте на территорию США речи быть не может: это моё твёрдое мнение.
– Это я и сам знаю, – угрюмо буркнул Батицкий. – С красным флагом над руинами Вашингтона придётся повременить.
– Тем не менее, кое-какие боевые возможности у нас ещё есть, и весьма серьёзные.
– МБР из Плесецка? Американцы его так и не нащупали?
– Не нащупали. Там осталось ещё шесть ракет с трёхмегатонными боеголовками. И есть ещё десять ракетоносных подводных лодок в Атлантическом и Тихом океанах – это ещё тридцать ракет мегатонного класса. Командование флота ждёт целеуказаний. И всё-таки…
– И всё-таки пат, – подытожил Батицкий. – Ни мы, ни американцы не можем взять верх, и дальнейший обмен ядерными ударами не имеет смысла. Лишние горы трупов.
– Согласен с вами, товарищ генерал армии.
– А раз, то не пора ли нам побеседовать с мистером Голдуотером, пока он не утратил контроль над своей страной? Техническая возможность для этого имеется?
– Так точно. Наша радиотехническая служба нащупала диапазон частот, на которых возможна прямая связь с Вашингтоном. Прикажете установить контакт?
– Прикажу, – главнокомандующий вооружёнными силами СССР и без пяти минут военный диктатор с хрустом потянулся всем телом. – Поговорю я с этим психопатом…
Маршал Батицкий, 1966 год
****Голдуотер несколько секунд смотрел на офицера связи, как будто не понимая, о чём речь. Потом Бешеный Барри медленно подошёл к пульту, где перемигивались разноцветные индикаторы, и взял микрофон, поданный офицером, – взял осторожно, как ядовитую змею.
– Переводчика! – бросил он коротко и хрипло произнёс в микрофон: – Кто говорит?
– Говорит генерал Батицкий, верховный главнокомандующий вооружёнными силами Советского Союза и временно исполняющий обязанности главы государства, – отчеканил властный голос, дублированный синхронным переводом на английский язык. – Мне нужен президент Соединённых Штатов Америки Барри Моррис Голдуотер или лицо, замещающее его во всей полноте ответственности.
– Голдуотер слушает, – ответил президент, на секунду пожалев, что речь советского генерала транслируется и через динамики: её слышали все находящиеся в бункере.
– Господин президент, я предлагаю прекратить огонь и начать переговоры. Вы и ваши советники должны понимать, что дальнейший обмен ядерными ударами не принесёт ни вам, ни нам ничего, кроме новых и совершенно бессмысленных жертв и разрушений. Решающего перевеса над нами, не говоря уже о победе, вам не достичь – это очевидно, – зачем тогда…
– Ублюдок! – истерично выкрикнул Голдуотер. – Вы убили миллионы американцев, и мы вам этого не простим! Есть у нас и бомбы, и бомбардировщики – мы будем продолжать бомбить, пока от вас не останутся одни руины, а потом разбомбим и их![93] Или капитуляция, или… – он стиснул рукоятку микрофона, словно горло ненавистного комми.
– Не брызгай слюной, – холодно произнёс Батицкий (его переводчик вздрогнул, но перевёл слово в слово), – посадишь изоляцию средства связи. Не стоит грозить нам вашими бомбардировщиками, найдём мы на них управу. И нам есть чем ответить: наши ракеты будут падать вам на головы до полного облысения. Вы тоже убили миллионы советских людей, но сейчас надо думать не о мёртвых, а о живых, пока они также не стали мёртвыми. Ядерное безумие пора прекращать, пока мы не выжгли друг друга дотла на радость другим державам, которые уже присматриваются к мировому лидерству. Хоть раз в жизни подумайте головой, а не задницей, господин президент.
– Мне не о чем с вами говорить, – прошипел Голдуотер. – Или вы сдаётесь, уходите из Европы и полностью разоружаетесь, или мы будем продолжать войну, пока не уничтожим вас всех до единого. И мы это сделаем! – глаза президента США стали белыми от бешенства, а лицо покрылось красными пятнами. И тут произошло неожиданное.
Министр обороны издал свистящий звук, рывком вскочил со своего кресла, выхватил из кармана пистолет и направил его на Голдуотера.
– Или вы принимаете к рассмотрению предложение красных, или я вас пристрелю.
Голос Макнамары изменился до неузнаваемости, но пистолет в его руке не дрожал. И ни у кого не было сомнений, что он выстрелит. Голдуотер поперхнулся, изумлённо глядя на Макнамару. «Ого!» – подумал Дин Раск, приподняв бровь. Люди в бункере, видевшие эту дикую сцену, замерли: все, кроме одного.
Ричард Никсон спокойно встал, сделал несколько шагов и резко ударил Макнамару по запястью ребром ладони. Пистолет с лязгом упал на бетонный пол бункера. Вице-президент наклонился и подобрал его.
– Я не позволю вам, – невозмутимо произнёс он, – застрелить законно избранного президента Соединённых Штатов Америки. Это сделаю я.
С этими словами он повернулся и дважды выстрелил в перекошенное лицо Бешеного Барри. Под сводами бункера повисло гробовое молчание.
– Я сделал это для блага Америки, – Никсон обвёл взглядом бледные лица людей. – Этот человек, – он посмотрел на труп Голдуотера, – тащил всю нашу страну в пропасть, и другого выхода не было. А теперь, согласно Конституции, я принимаю на себя обязанности президента США: до следующих свободных и демократических выборов.
«С применением огнестрельного оружия, – подумал Макнамара, потирая ушибленное запястье. – Ай да Дик, вот тебе и тихоня! Ковбой, да и только…».
«Нельсон Рокфеллер наверняка одобрит такое решение вопроса, – подумал Дин Раск. – Поддержка бизнес-элиты Ричарду обеспечена».
Люди в бункере сохраняли молчание, но оно носило позитивный характер: гнойник назрел, и теперь, когда он был вскрыт, очень многие вздохнули с облегчением. А война – она очень сильно потеснила привычные всем американцам юридические процедуры.
А Ричард Никсон положил на пульт ещё дымившийся пистолет и взял микрофон.
– На связи вице-президент США Никсон. Президент Голдуотер отстранен от власти в результате… э-э-э… экстренного импичмента. Переводите, – бросил он переводчику, ещё не пришедшему в себя. – С настоящего момента я исполняю все обязанности президента США и готов выслушать ваши предложения, господин генерал.
– Я предлагаю прекратить боевые действия и сесть за стол переговоров, – повторил Батицкий. – А если вы будете продолжать войну, то мы нанесём по территории Соединённых Штатов Америки новые ракетно-ядерные удары с подводных лодок, развёрнутых в океанах, и межконтинентальными баллистическими ракетами. Мы не собираемся истреблять вас всех до единого, как намеревался поступить с нами ваш отстранённый, – в голосе Батицкого проскользнула еле заметная ирония (он догадался, как выглядел «экстренный импичмент»), – но удары эти будут направлены по самым густонаселённым районам США, по центральной и южной части вашей страны, по лагерям беженцев: с тем, – в голосе генерала прорезался холод металла, – чтобы число жертв было максимальным. Подумайте, господин президент, стоит ли продолжать бессмысленную войну ценой жизней миллионов простых американцев?
Никсон молчал – он слушал.
– Могу добавить ещё кое-что, – продолжал Батицкий. – Как вам понравилась водная процедура, имевшая место в Нью-Йорке? Так вот, довожу до вашего сведения, что у обоих побережий США на дне размещено ещё несколько подобных зарядов. Сколько именно – это вам знать не обязательно, но могу вас заверить, что если они будут приведены в действие, оба берега североамериканского континента от мексиканской до канадской границы будут промыты до стерильного состояния на расстояние… Думаю, вы и сами наверняка уже знаете, на сколько километров в глубь вашего материка прокатилась гигантская волна от подводного взрыва. А теперь этих взрывов будет не один и не два. И мы это сделаем, если у нас не будет другого выхода.
