Nik Держ - Оскал зверя (Пес-2)
— Тогда до трех, я как раз успею еще на раз проверить «Круг», — попрощался Карл.
* * *«У Гретты» как обычно умопомрачительно пахло жареными колбасками. Маленькая пивная в этот час была практически пуста, это ближе к вечеру здесь соберутся завсегдатаи. Это вполне устраивало троих мужчин, расположившихся за угловым столиком. Чтобы не смущать случайных посетителей пивной своими генеральскими мундирами, эсэсовцы были облачены в штатское. Однако хозяйку пивной, фрау Розу, внучку той самой Гретты, по имени которой было названо сие заведение, дорогие костюмы от лучших арийских Кутюрье, сбить с толку не смогли — этих посетителей она знала в лицо. Едва гости расселись за столиком, фрау Роза лично материализовалась перед высокопоставленными клиентами с блокнотом в руке:
— Гутен таг! Что господа желают?
— Как обычно, фрау Роза, — за всех ответил Зиверс.
— Может быть, что-нибудь покрепче? — предложил Виллигут, которому не терпелось выпить. — В честь удачного завершения?
— У господ офицеров какой-то праздник? — поинтересовалась хозяйка.
— Майн либен Роза, что же вы к нам так официально? — скорчил кислую физиономию Хильшер. — Мы же к вам за домашним уютом пришли, — попенял он хозяйке.
— Герр рейхсфюрер… — опешила Роза. — Как можно…
— Вот что, милашка, — Фридрих открыто улыбнулся очаровательной хозяйке, — никакого спецобслуживания нам не нужно. Все как обычно — пиво и колбаски…
— Фридрих? — обиженно протянул Виллигут.
— Ладно. Розочка, и графинчик шнапса…
— Лучше водки! — встрял в разговор Виллигут. — Русская есть?
— Обижаете, герр группенфюрер, — ответила хозяйка. — Конечно есть! Смирнофф подойдет? Московская, Пшеничная, Столичная…
— Хватит, хватит! — взмолился Виллигут. — Пшеничную давай, — махнул рукой Карл. — И салат.
— А вы, господа? — сделав пометку в блокноте, спросила Роза.
— А мы только пиво, — не поддался на провокацию Виллигута глава «Анэнербе».
— И колбаски, — веско вставил рейхсфюрер. — Да, Розочка, для такой обаятельной женщины, как вы, мы не высокопоставленные бюрократы, а просто Фридрих, Вольфрам и Карл.
Профессор поднялся со стула, взял хозяйку за руку и поцеловал её. — В первую очередь мы — настоящие мужчины, а все остальное сейчас не важно.
Этот джентльменский поступок вогнал хозяйку заведения в краску, не каждый день вам целуют руки люди, стоящие на самой вершине иерархической лестницы.
— Розочка, вы стали еще прекраснее! — профессор вновь приложился к изящной ручке хозяйке, у которой от смущения запылали даже кончики ушей.
— Сейчас вам принесут заказ, — сказала хозяйка, скрываясь на кухне.
— Какая женщина! — с восхищением произнес Хильшер, усаживаясь на место.
— Не старовата для тебя? — не упустил шанса подковырнуть старого приятеля Зиверс.
— Ты неправильно расставляешь акценты, Вольфрам, — присоединился к коллеге Виллигут, — наша хозяйка в самом соку: сорок лет для женщины пора расцвета, а вот Фридрих для нее слишком юн.
— Друзья! — воскликнул профессор. — Вы забываете, сколько мне лет на самом деле! Ох уж мне эти ваши шуточки насчет возраста…
— А Розочка действительно ничего, — улыбнулся Зиверс. — Я бы тоже приударил…, -
но, заметив, как сверкнул глазами рейхсфюрер, тут же добавил:
— Но я не буду вставлять палки в колеса моему старому другу!
— Данке, Розочка! — когда на столе появилась заказанная снедь, поблагодарил хозяйку профессор. — Вы чудесная хозяйка!
Когда смущенная в очередной раз женщина скрылась на кухне, Виллигут наполнил свою стопку водкой:
— Может быть, вы все-таки присоединитесь ко мне, коллеги?
— Карл, после посиделок ты пойдешь отсыпаться, а у нас еще дел невпроворот, — оказался Зиверс. — Лучше скажи, как тебе удалось так быстро разделаться со схемой? Озарило?
— Не угадал, дружище, — усмехнулся Виллигут. — Мне помогли.
— Вот даже как? — удивился профессор. — И кто же этот знаток?
— Это наш любитель красных кровяных телец, — ответил группенфюрер.
— Генрих? Граф Карди? — удивился Зиверс.
— Да, мы недооценили нашего зубастого друга, — сказал Карл.
— Он что же, скрывал от нас свои знания? — нахмурился Хильшер.
— Отнюдь, — возразил Виллигут, — это наши глаза были зашорены. А Генрих тактично умолчал… Не лез не в свое дело. Мы ведь требовали от него совсем другие услуги.
— Да, господа, — согласился Зиверс, — здесь мы облажались.
— Давайте не будем об этом, — предложил Виллигут. — Давайте лучше выпьем за удачное окончание проекта! — он поднял стопку.
Хильшер с Зиверсом отсалюдовали ему пивными кружками.
— А как ситуация на фронтах? — прожевав салат, спросил Виллигут. — Последнюю неделю мне было не до сводок…
— Нужно признать, господа, что эту военную компанию Рейх проиграл, — спокойно заявил Зиверс. — Вражеского некромага не удалось ликвидировать, его деятельность вновь набирает обороты. Крах компании — теперь лишь вопрос времени: неделя ли нам осталась, месяц, это не суть — конец неизбежен!
— И как к этой мысли отнесся фюрер? — спросил Виллигут.
— Он тоже все понимает, Лепке умный человек, — ответил Вольфрам. Конечно, это чувствительный щелчок по носу… Но фюрер, как обычно, даже провал военной компании повернет себе на пользу. Помните, с чего он начинал? С постулата о вырождении боевого духа стержневой расы… И неудачная оккупация нашего родного измерения, лишний раз подтвердила его теорию! Немцы изнежились, десятилетия мира не прошли бесследно: вместо железной мускулатуры Рейх зарос жиром. Война — вот настоящий двигатель прогресса! Вспомните, друзья, насколько наш мир продвинутее в технологическом плане. В результате военных действий нам удалось захватить массу ценных специалистов. Так что у Рейха появился шанс вновь восстановить былую форму…
— Да, когда над тобой довлеет опасность, поневоле соберешься, — согласился Виллигут.
— И в следующий раз, мы попытаемся не допустить оплошности. Подготовимся, как следует. К тому же в нашем распоряжении вечность, — намекая на бессмертие, сказал Зиверс.
— Все это конечно так, — произнес группенфюрер. — Но вот что интересно, друзья, вам не кажется, что в мире существует некая система, природный закон… Да, Закон Стабильности.
— Что ты этим хочешь сказать, Карл? — спросил профессор.
— Ну, посудите сами, в нашу первую компанию в сороковых мы превосходили русских в технике и вооружении. Причем многократно! Но победить их все равно не смогли. В этот раз мы использовали оккультные знания, вампиров и вервольфов… Такого у противника даже и в мыслях не было! Но проходит некоторое время, и они бьют нас нашим же оружием! Откуда у них появился этот чертов некромаг? Ну не от сырости же?
— То есть, ты считаешь, что существуют некие силы, не дающие склонить чаши весов в пользу доминирования одной расы?
— Расы, веры, идеологии, стилю жизни… Силы, противящиеся однообразию в чем бы то ни было!
— А как же тогда инвариант данной реальности? — возразил профессор. — Здесь же у Рейха получилось. Доминирование немцев над остальными не требует доказательств. Мы сами сейчас варимся в этом котле.
— В этом мире был активирован «Круг», — произнес Виллигут. — Видимо столь сильное магическое воздействие и повлияло на дальнейшую судьбу этого инварианта.
— Теория, конечно, интересная, — задумчиво произнес Хильшер, — но у нас нет никаких доказательств…
— Нужно провести обряд в нашем мире! — с жаром воскликнул группенфюрер. — И как можно быстрее, пока нас не выдавили за его пределы.
— Согласен, — поддержал коллегу Зиверс. — Война почти проиграна, и нас действительно скоро вытолкают взашей. Карл, отсыпайся, а затем срочно готовь жрецов. Как руководитель «Анэнербе» и координатор всех проектов я подпишу соответствующее распоряжение. Тянуть нет смысла…
— Эх, — раздосадовано произнес профессор, — а я рассчитывал на помощь Карла!
— У меня есть на примете помощник, — улыбнулся Виллигут.
— Уж не графа ли Карди ты ему сватаешь? — догадался Зиверс.
— Именно графа, — согласился группенфюрер. — Хватит ему вампиренышей плодить. Пусть пользу приносит!
— Кормить распухший роттен СС нам сейчас не с руки, — кивнул Зиверс, отирая с губ пивную пену.
— А вот это, как раз, не проблема. Законсервируем подразделение до лучших времен, — предложил Виллигут, — ведь пролежал же сам Карди несколько сотен лет в гробу без пищи. И ничего с ним не случилось. А вервольфы нормальный хавчик могут трескать. Так что разберемся!
— А как дела у Гипфеля? — спросил Хильшер. — Продвинулся он в своих опытах? — спросил Хильшер. — Паренек он, вроде, смышленый.
