Станислав Сергеев - Достойны ли мы отцов и дедов-2
Через полчаса БТР и БМП, десантные отсеки которых были забиты красноармейцами и бойцами НКВД, преимущественно с автоматическим оружием, так я настоял, да и сверху людей примостилось не меньше, развернулись и по лесной дороге двинулись обратно в сторону немецкого штаба дивизии. Когда до выхода из леса оставалось несколько сот метров, на связь вышел Артемьев.
— Феникс, в вашу сторону идет броня, четыре коробки в сопровождении пехоты.
— Откуда здесь может быть броня?
— Не знаю, машины невысокие, без башен, короткие пушки, кажется самоходки.
— Похоже на «артштурмы». Этого еще не хватало. Сколько им до нас?
— До вашей дороги метров сто пятьдесят до нас метров двести. Из гранатомета я их не достану, далеко.
— Понял тебя. Бычок отвлеки их, чтоб они к нам бортами повернулись, иначе сожгут, если в лоб к ним пойдем. Наши жестянки им на один укус.
Надо срочно действовать. Дойдя до края леса, я дал команду.
— Машины стоп. Десант ссадить, приготовиться к бою.
Зелоев, который рядом примостился на броне, удивленно на меня уставился.
— Там к германцам подкрепление подошло. Четыре самоходки и пехота. Вы рассредоточиваетесь и через лес наступаете и отвлекаете внимание пехоты, мы займемся самоходками.
Тот утвердительно кивнул, и когда десант покинул машины, я спрятался в БТРе и связался с Артемьевым.
— Бычок что там у тебя?
— Ну отвлекли, сейчас отгребаем. Только два остановились и по нам работают, а два в вашу сторону идут. Видимо у них жесткий приказ.
— Вас понял. Сейчас мы подключимся.
— Только не тяните Феникс. Они уже одну машину подожгли шальным снарядом и нас подстветило. Приходится крутиться.
— Крутись. Глазки побереги, мы их сейчас слепить будем.
БМП и БТР выскочили из леса как раз напротив немецких самоходок. В поле горели еще две машины и несколько десятков темных фигурок перебежками двигались в сторону позиции Артемьева, откуда потявкивал автоматический гранатомет. Две самоходки, осторожно двигались в сторону портала, нащупывая в темноте дорогу и периодически останавливаясь, стреляли и двигались дальше. От нескольких попаданий уже горели машины на позициях разгромленной нами зенитной батареи, великолепно освещая маневрирующий джип, с которого Санька огрызался из АГСа. Я закричал «Глаза!» и с брони кинул пару приготовленных светошумовых гранат. До двух самоходок, идущих в нашу сторону, было около ста метров, но немного ослепить их бы не помешало. Почти одновременно с моим криком бухнула пушка БМП, отправив реактивный снаряд в сторону противника. Но в момент выстрела, корпус боевой машины качнулся, и снаряд прошел мимо. В ответ, за секунду до взрыва светошумовых гранат, обе немецкие машины осветились вспышками выстрелов. В темноте и на такой дистанции трудно попасть в подвижные цели и два взрыва в лесу были доказательством этого правила.
— Злой бей по колесам из «крупняка».
Но это было уже лишней командой. КВПТ басовито и размеренно загрохотал, и ближайшая самоходка окрасилась искрами попаданий тяжелых 14,5-ти миллиметровых пуль. Конечно, 50мм лобовую броню пулемет мог пробить весьма условно, но вот повредить гусеницу и пушку, сделав «Артшутрм» безопасным вполне мог. Немецкая самоходка как будто налетела на стену, дернулась, повернулась чуть боком и замерла.
БМП удачно вырвавшийся из сектора поражения второй самоходки, ненадолго остановился и выстрелил кумулятивным снарядом. Реактивный снаряд трассером пролетел через поле и уткнулся в бок самоходки. Вспышка и грохот взрыва.
— Дед бери правее, это самоходки, им чтоб в нас прицелиться, надо всем корпусом поворачиваться.
— Да вижу я.
БМП стала забирать правее, БТР последовал за ней. В такой ситуации оставшаяся самоходка, одна из тех которые нам шли в лоб, подставила борт, чем надо было и воспользоваться.
— Борисыч притормози!
БТР на мгновение замер, и Марков, снова прошелся из КПВТ по замершей самоходке. Очередь из крупнокалиберного пулемета БТРа была подобна залповой стрельбе из десятка противотанковых ружей, которые скоро должны принять на вооружение в Красной Армии. Тяжелые пули разбивали катки, рвали гусеницы и сносили все небронированные детали на корпусе немецкой самоходки. Бортовая броня, в отличие от лобовой была не такой толстой и очередь из пулемета аккуратно изрешетила борт самоходки, вызвав пожар, а потом и взрыв боекомплекта.
Чуть впереди снова хлопнула танковая пушка. С такого расстояния трудно промахнуться и еще один факел разгорелся на поле. Тут со стороны Артемьева что-то вспыхнуло, и к последней бронемашине устремился огонек трассера. Вспышка, грохот и последняя самоходка замерла, окутавшись небольшим, но разгорающимся огоньком.
— Бычок, чем ты его так, вроде для РПГ да по темноте далековато или ты у нас в снайперы перешел?
— Да на базе станковый гранатомет припасен, то я его в джип и положил, что был. Вот видишь, пригодился.
Тут подоспела наша пехота. На фоне ярко горевшей техники, из леса выбежала жидкая цепочка бойцов, и при поддержке пулеметов БТРа и БПМ занялась преследованием избиваемой по фронту и с фланга немецкой пехоты. Заключительным сюрпризом этого столкновения оказался кавалерийский эскадрон, вырвавшийся их леса. При таком освещении кавалеристы умело полукругом охватили отступающих немцев, и началась рубка бегущих людей. Вообще в эту войну, вследствие большой насыщенности противника автоматическим оружием, кавалерия использовалась больше как мобильная пехота. Конным маршем к месту боя, а дальше лошадей уводили и воевали на своих двоих. Но тут конники оттянулись по полной. Даже мне со стороны было жутко смотреть, как в течение пяти минут около двух взводов немцев, не успевшие добежать до спасительного леса, были безжалостно порублены и, неостывшие от атаки кавалеристы, из коротких карабинов добивали лежащих в поле раненных. Все правильно, это война.
Снова загрузив десант, двинулись в сторону захваченной деревни Каблуки, где обосновался штаб 131-й пехотной дивизии Вермахта. Даже Санька на джипе увязался с нами, прихватив с собой Карева и Миронова, которые упрашивали прихватить их для участия в захвате немецкого генерала. Ну прямо как дети.
Сейчас уже у меня под рукой была вполне реальная сила. Две единицы бронетехники, около взвода пехоты и потрепанный, но вполне боеспособный, кавалерийский эскадрон. Миронов, который имел навыки верховой езды, взобрался на лошадь, оставшуюся без всадника, в сопровождении еще трех кавалеристов поскакал вперед в качестве головного дозора. До деревни Каблуки было около четырех километров. Это расстояние по лесной дороге преодолели минут за десять. Разведчики, высланные вперед, вышли почти к самой деревне и наблюдали, как там готовились к отражению нападения. К сожалению, тут артиллерия поддержать не могла, уже было слишком далеко, поэтому приходилось рассчитывать на свои силы.
Пришлось работать по старой схеме: снайпера выходили на позиции и зачищали секреты и часовых, затем выдвигались расчеты автоматических гранатометов, и даже получилось прихватить с собой СПГ-9 и с десяток зарядов к нему. Выйдя к границе леса, быстро заняли позиции и снайпера начали бесшумный отстрел часовых, пулеметчиков, артиллеристов. Когда такого наглое истребление сынов Германии было обнаружено, и в деревне разгорелась стрельба, к обстрелу подключись расчеты автоматических и станкового гранатомета. Когда все внимание противника было отвлечено на обстрел со стороны леса, наши бронемашины по дороге выехали из укрытия и на всей скорости в сопровождении кавалеристов двинулись к деревне, в которой уже разгорались пожары, на фоне которых бегающие фигурки солдат Вермахта были хорошими мишенями.
Деревенька была не такая уж и большая, поэтому серьезного уличного боя не получилось. Большинство домов было и так разрушено, поэтому наш удар был достаточно результативен. Ворвавшись в деревню, расстреливали мечущихся немцев, сразу давили любые попытки организованного сопротивления. Тем более со стороны леса подошла пехота, которая изначально обстреливала немцев и отвлекала внимание.
Наш БТР вырвался к крайнему дому, когда из окна по нам в упор ударил пулемет. Пули противно грохотали по корпусу бронетранспортера. Маркову не нужно было объяснять и, повернув башню, почти в упор ударил из КПВТ по деревянному дому. Стрельба сразу затихла. Пока была возможность, я в сопровождении Зелоева, прихватив свой ПП-2000, ворвались в дом. Но там уже противника не было. Две смежные комнаты, оказались заваленными изуродованными телами немцев. Стена, обращенная к стоящему на улице БТРу, была практически выломана тяжелыми пулеметными пулями. Света почти не было, поэтому пришлось воспользоваться фонариком, чтоб не поскользнуться в залившей весь пол крови.
